***
С 1933 ещё студенткой Консерватории Ольга Афанасьевна серьёзно занялась спортом – альпинизмом и горными лыжами. Овладев этим, стала тренером секции по горным лыжам ДСО «Искусство». В 1935 году совершила первое восхождение на Казбек.
Затем были другие восхождения, в том числе и Эльбрус (1937). Каждое лето работала инструктором в альплагере «Шхельда» на Кавказе вместе со своими ровесниками.



22 июня 1941 года началась война. А 8 сентября Ленинград оказался в блокадном кольце… каждодневные артиллерийские обстрелы и бомбёжки…
Фронтовые разведчики из-за линии фронта вынесли фотографию: панораму Ленинграда, на которой все городские архитектурные вершины были пронумерованы. Самые высокие шпили и купола служили ориентирами для немецкой артиллерии при обстрелах города. Поэтому их решено было срочно замаскировать. Для этой работы понадобились альпинисты.
Первой отыскали Ольгу Фирсову. Она и возглавила бригаду, так как была самой опытной. Она вместе с Александрой Пригожевой, Алоизом Зембой и Михаилом Бобровым (до 7.01.1942) начали маскировать шпили и купола Ленинграда.

В помощь верхолазам ГИОП (Государственная инспекция охраны памятников) прикомандировал лётчика, старшего лейтенанта В.Г. Судакова, который на маленьком, специальном аэростате закрепил блок с веревкой под яблоком шпиля Адмиралтейства, и альпинисты взялись за работу.
Петропавловку и Исаакий специалисты решили красить эмалевой краской, которая сливалась бы с мглистым небом, а шпиль Адмиралтейства накрыть чехлом.

- Однажды, когда я работала под адмиралтейским корабликом, в город прорвался самолет-разведчик. Зенитчики, вероятно, приняли его за свой. Он сделал круг на большой высоте - облетел Исаакий, пролетел над Невским проспектом. Обнаглев, пошел на второй круг - чуть ли не на уровне крыш. Увидев мою одинокую фигуру на шпиле, летчик дал по мне очередь из пулемета. Пули пробили кровлю, маскировочный чехол. А ведь было достаточно перебить веревку, и доска-«душегубка», на которой я сидела, сорвалась бы вниз… Не понимаю, как летчик мог не попасть в меня с такого близкого расстояния. Я же хорошо видела его. Моя память навсегда сфотографировала очки, закрывавшие пол лица!..

- Самое трудное в верхолазной работе - первые бесстраховочные восхождения на шпиль, - доставались Мише Боброву и Люсе Зембе. Тут альпинисту, как и минеру, нельзя ошибиться. Помимо силы духа и умения управлять своим телом нужна была еще и физическая сила. В первую очередь крепкие руки. Как подняться к ангелу Петропавловского собора? По внутренним лестницам колокольни до «Телушкина окна» - люка на стометровой высоте, дальше по наружным кронштейнам до шара, обогнуть шар, подтянуться, ухватиться за основание креста, встать в полный рост на шар и маскировать ангела с крестом.
В сентябре - октябре и у меня еще оставались какие-то силы. Но 23 ноября со мной случился первый голодный обморок. На шпиле Инженерного замка. Алечка мне сказала: «Если ты не будешь курить, так в подвешенном состоянии и помрешь!» Табак перебивает чувство голода. А мама посоветовала: «Когда почувствуешь сонливость, знай - это голод. Нужно хоть сухарик положить под язык. Моментально появится слюна, а слюна - это жизнь! Обморочное состояние пройдет». Я всю войну пользовалась ее советом. Скудный наш хлебный паек мы резали на крошечные кусочки, сушили на буржуйке. Я заворачивала сухарики в тряпочку и подвешивала на шею.

«Как я падала с высоты»

- К концу декабря я уже не в силах была подниматься наверх. Мишу Боброва в конце 41-го отозвали в армию. В январе слегли Люся и Алечка…
Верхолазные работы я возобновила только в начале марта 1942 года. Покраску Петропавловского шпиля пришлось дублировать - дождь, снег, ветер сделали свое пагубное дело. И докрашивать, что не успели осенью. Меня страховала Татьяна Визель, тоже в прошлом альпинистка. Она была уже настоящим дистрофиком, и использовать ее на высоте было нельзя. Но страховала Танечка надежно. На своей доске-«душегубке» я чувствовала себя, как в партере Мариинского театра. Не то что при случайных подсобниках. А были и такие. И ЧП случались.

В апреле 42-го работала я на колокольне церкви Иоанна Предтечи на Лиговке. Шпилек там коротенький, но яркий. Район от обстрелов страдал страшным образом. День на четвертый стало ясно, что немцы меня видят. Настолько близко фронт подступил к городу. Утром ли, вечером ли - в какое бы время я ни поднялась на шпиль - обстрел! Это поняли и жители ближайших домов. У колокольни собралась толпа: «Из-за вас люди гибнут, не позволим подниматься наверх!» Что делать? Начальство распорядилось работать ночью.

На Предтеченской церкви в подсобницах у меня ходили две здоровенные девицы, сестры, время от времени их своими пайками подкармливали мужья-офицеры. На работу они подались ради хлебных карточек. В суть дела вникать не собирались,
жили по принципу: рабочий день прошел - и ладно.
Подняли они меня, работаю - надела чехол на шарик, начинаю зашивать вертикальным швом. Обстрел! Мои помощницы испугались, бросили страховку…
Я не разбилась только потому, что, падая, ухватилась за веревку. При трении
прожгла руки до сухожилий. Еще было падение с Никольского собора. Там по
своей вине - доверилась старой веревке...

Какова судьба нашей четверки?

- Мы с Мишей Бобровым, слава богу, живы. А вот Люся и Алечка… Про таких говорят: последнее отдаст! Они и отдали - свои жизни. Сознательно отдали. Замерзая и голодая, больные, в язвах и опухолях, из последних сил шли на работу. Первым перестало биться сердце Али. Ее могила известна всем - Пискаревское кладбище, там они вместе - Аля, ее мама, папа, брат, сестра... Люсю Зембу и его мать эвакуировали
в феврале 42-го. Их сердца остановились почти одновременно - уже на том берегу Ладоги...
Работы продолжались до окончания блокады в 1944 году. Благодаря маскировке
немцы «потеряли» свои артиллерийские «привязки». Прицельный огонь и бомбардировки сократились. Были спасены многие жизни ленинградцев и ценные исторические и архитектурные памятники города.

Хроника работ
1941:
– шпиль (чехол) Адмиралтейства (первым поднялся – Алоиз),
– шпиль (чехол) Инженерного замка (первым поднялся – Алоиз),
– шпиль (покраска) Петропавловского собора (первым поднялся – Бобров).

1942:
– покраска купола Исаакиевского собора.
– чехлы на Никольском соборе.

1943 – шпиль Петропавловского собора, Шестаков М. – муж Фирсовой.

Фирсова единственная проработала всю войну и в сентябре 1945 году закончила демаскировку шпилей. После победы ей досталась честь срезать стропы, удерживавшие чехол на адмиралтейском кораблике, и тогда трижды кричали «ура» солдаты, готовившиеся к параду на Дворцовой площади.
Первым послевоенным летом она снова выехала на Кавказ, в горы инструктором альпинизма. А зимой 1946-го завоевала почётное второе место по слалому на первенстве Ленинграда. Следующим летом в группе альпинистов М. Звездкина
(МС СССР), П. Елизарова, Г. Трофимова вместе с мужем М. Шестаковым совершила восхождение на кавказскую вершину Башкара. В 1948-м вновь взошла на Эльбрус.


***