Примечание: в связи со сложившейся ситуацией вокруг имени Майкла Джексона, решила, что перевод избранных глав этой книги просто необходим в рунете, в связи с тем, что именно Ла Тойя Джексон сделала большое количество публичных заявлений относительно Майкла, которые сейчас вовсю ЭКСПЛУАТИРУЮТСЯ различными интернет-троллями и ненавистниками Джексона. Несмотря на то, что переводы я делаю достаточно быстро, к сожалению, целиком книгу перевести не смогу, поскольку занимаюсь всем этим в свободное от работы и остальных дел время в качестве хобби. Переводить буду только то, где по моему мнению наибольшее количество достаточно важной информации "на подумать". Ла Тойя рассказала очень много - иногда мне кажется, что она сама не до конца понимает НАСКОЛЬКО много она рассказала. Опущенные в переводе события буду кратко пересказывать в процессе. Возможно, в конце работы сделаю пост по коротенькому разбору того, что написано в книге. 

++++++++++++++++++++++++++++++++++

ПРОЛОГ

Я не верила, что смогу выжить, чтобы написать вторую книгу, однако милостью Божией - вот она я. Прошло 20 долгих лет с тех пор, как я написала мою первую автобиографию. Правда в том, что я не хотела писать ту первую книгу. Мой первый менеджер - Джек Гордон (еврей согласно информации из первой книги Ла Тойи - прим. пер.) заставил меня опубликовать книгу и высказываться против моей воли на тех страницах, так же, как и силой заставил меня заключить с ним брак в 1989 году и заставил меня сделать так много в моей карьере, что противоречило моим желаниям и вере. Почти десятилетие Гордон контролировал меня с помощью ряда жестокостей и манипуляций - он бил меня по несколько раз в неделю, угрожал моей жизни и жизням членов моей семьи - доказывая, что у него есть связи с мафией и возможности выполнить его самые жестокие обещания. Как и большинство злоумышленников его типа, он также изолировал меня от всех, кого я любила, кто мог прийти мне на помощь или вдохновить меня на бунт против него. К концу первого года его менеджмента я была настолько неуверенной и травмированной, что я даже не могла видеть саму себя в зеркале. Я ненавидела женщину, которую я видела там, потому что всё в ней было мне противно, и я думала, что это была моя вина...

Я благодарна за то, что в настоящее время я имею свободу написать то, что я хочу и так, как я хочу. Это на самом деле самое удивительное чувство - наконец-то быть свободной от убожества моей предыдущей жизни. Я никак не нарадуюсь тому, что я всё ещё здесь - на этой земле - получая огромное счастье от каждого дня в компании моей дорогой семьи и друзей. Поверьте, это не преувеличение. После того ужаса, через который я прошла и отчаяния, которое я чувствовала, каждый вздох - настоящий подарок. Я так благодарна за свою свободу и за того человека, кем я являюсь сейчас, даже если мне пришлось столкнуться со столь болезненным опытом, чтобы дойти до этого осознания.

Было время - перед Джеком Гордоном и той трагедией, которая постигла мою семью - когда я была абсолютно счастлива. Я жила в Хевенхёст, в семейном доме Энсино, Калифорния. Я путешествовала по миру, жила хорошей жизнью исполнителя. Всё своё время я проводила со своей семьёй - они были моими лучшими друзьями и людьми, которых я любила больше всех в этом мире.

Каждый день был благословением, и я не могла дождаться начала нового дня, чтобы услышать мою сестру Рэбби, поющую Red Robin'. Несмотря на то, что представления моих известных братьев уже заполняли стадионы, ничего не делало меня счастливее, чем это пение Рэбби только для меня. Оно вызывало у меня самую широкую улыбку. Слава моих братьев, как и религия Свидетелей Иеговы, с которой нас растила мама, означали то, что мы росли в изоляции. Особенно верно это было в отношении Рэбби, Майкла и меня, поскольку мы были самыми преданными. Уверена, что это помогло сделать Майкла и меня уязвимыми в нашей последующей судьбе, также как и наше полное непонимание реальной стоимости денег, поскольку мы росли с возможностью заработать много. Но как ребёнок и как женщина, я была весёлая и услужливая, и я больше ничего в мире не хотела.

Когда Джек Гордон охотился за моей наивностью и забрал у меня всё это, я не могла понять, почему Бог допустил такие тёмные силы в мою жизнь и позволил мне так много страдать. Я не понимала, пока не убежала от Гордона в мае 1996 года и провела много лет, приходя в чувство от того, с чем я столкнулась. Только тогда я поняла, почему Бог поставил меня в наихудшую из возможных ситуаций. Он сделал это для того, чтобы сделать из меня сильного человека, которым я являюсь сегодня, так, чтобы я могла помочь другим женщинам освободиться от своих мучителей и также начать жизнь снова...

[далее идёт рассказ Ла Тойи о том, как она пришла к мысли написать эту книгу и размышления о том, что эта книга может помочь другим женщинам, которые испытывают подобное отношение - прим. пер.]

... Однажды ко мне в дом пришла мама. Мы сели на диван в гостиной, обсуждая жизнь, семью - обычная тема разговора - когда мой телефон начал звонить. Это был Майкл и он просил меня передать трубку маме. Когда они закончили разговаривать, мама обратилась ко мне:

- Ла Тойя, Рэнди сказал Майклу, что ты пишешь ещё одну книгу о семье. Это правда?

Я боялась реакции матери, но я знала, что должна быть честной:

- Да, мама, я пишу книгу. Книгу самопомощи. 

Как только я произнесла эти слова, я мгновенно вернулась на своё место - туда, где пряталась от Гордона - и почувствовала напряжение, в котором находилась моя семья из-за него так много лет.

- О, - сказала мама, - я сказала Майклу не верить Рэнди - тому, что он ему только что сказал.

Больше не было сказано ничего и я поняла, что я не была единственной, чьи раны зажили. Тот факт, что я могу написать книгу, не беспокоил её, потому что она знала, что Гордона больше нет рядом, чтобы заставить включить в неё всё, что он захочет. Настоящая Ла Тойя никогда не написала бы и не сделала бы чего-то, чтобы сознательно причинить боль семье. [...] Я начала писать Starting Over в феврале 2008 года и много написала к январю 2009 года, но не знала, как закончить её, поэтому отложила в сторону. 

Тогда - в июне 2009 года - когда я потеряла моего брата Майкла, я поняла, что у меня есть вторая цель в моей жизни, связанная с этой книгой. За несколько лет перед этим Майкл откровенно сказал мне, что боится быть убитым теми, кто хочет присвоить его дорогостоящий издательский каталог и его Эстейт. Я поверила ему потому, что мной тоже манипулировали и издевались так, чтобы тот жадный, бессердечный человек мог получать от меня прибыль. А моим братом был Майкл Джексон - Король поп-музыки, любимый миллионами поклонников по всему миру, а также глава музыкальной империи, которая стоила более миллиарда долларов к тому времени, как он умер, и способной зарабатывать ещё миллиарды. Если я была целью, то гораздо легче понять, как Майкл мог стать такой же целью. Я была достаточно удачливой, чтобы выбраться, и я решила, что должна провести расследование смерти Майкла и показать публике то, что я нашла, что я и делаю в этой книге, с надеждой справедливого правосудия для Майкла в идентификации тех, кто реально убил его. [...]

ГЛАВА ПЕРВАЯ: Он убьёт тебя

Я лежала в луже крови на холодном мраморном полу моей Нью-Йоркской кухни 21 апреля 1993 года. Моё сердце билось так сильно, что казалось, собиралось выскочить из моей груди. Мучительно болел каждый дюйм моего тела. Я начала думать: "Вот оно. Я умираю. Какое у меня здесь было назначение?" Потом я услышала моего менеджера / мужа Джека Гордона откуда-то сверху - надо мной, разговаривающего по телефону.

- Я убил её, - говорил Гордон. - Думаю, она мертва. Я убил её.

Когда я слушала его слова, произносимые в панике, я вспомнила разговор, в котором мой брат Майкл предупреждал меня о Гордоне за несколько лет перед этим.

"Ты должна уйти от него, или он убьёт тебя" - сказал Майкл.

Не желая волновать Майкла более того, чем он уже был взволнован, я не сказала ему ничего о том, насколько он был прав, опасаясь и за меня и за себя. Майкл узнал о том, что Гордон был опасен, от своего менеджера Фрэнка ДиЛео, и он понимал, что очень рискует, предупреждая меня о Гордоне. Когда мы разговаривали, Майкл прерывал наш разговор несколько раз, чтобы спросить меня не слушает ли нас Гордон на параллельной линии. Несмотря на то, что я уверила его в том, что Гордон не подслушивает, потому что его нет в доме, Майкл всё-таки был испуганным. Так что я не сказала Майклу  о том, что Гордон  много раз угрожал причинить ему вред, если я ослушаюсь приказов Гордона или открою миру правду о его жестоком обращении со мной. Вместо этого, я заверила Майкла и поклялась сама себе в том, что чего бы Гордон ни сделал со мной, я никогда не позволю ему навредить члену моей семьи. Майкл успокоился. Но чем более укреплялись мои мысли и голос, тем более слабела моя уверенность перед лицом силы Гордона и того вреда, который - я знала - он легко мог причинить тем, кого я люблю через его связи с мафией. Правда заключалась в том, что нечто ужасное обязательно должно было случиться, если я не буду следовать каждому его приказу и тяжело работать для того, чтобы заработать ему денег. Теперь я знаю, что он считал себя моим сутенёром, а меня - его проституткой. Чтобы быть уверенной в том, что моя семья в безопасности, я делала всё, что приказывал мне сделать Гордон - даже просидеть весь день в шкафу без движения. Настолько сильной была его власть надо мной.

Я стала профессионалом в упреждении того, что мог предпринять Гордон. Но я оказалась неспособной избежать того, что он побил меня до смерти той ночью в моём пент-хаузе. Он часто выдумывал поводы, чтобы наказать меня, но в тот раз он не дал мне ни единой причины или предупреждения. Когда он появился дома раньше обычного в тот вечер, я была напугана из-за его странного поведения. Я ушла в ванную, а когда вышла, Гордон ждал меня со взглядом, наполненным чистым злом на перекошенном лице. Определённо, я смотрела в глаза, наполненные дьявольской силой. Я была в ужасе. 

Несмотря на то, что моё тело дрожало, а колени подкашивались, я выбежала из комнаты, и побежала вдоль холла в кухню. Я могла чувствовать, как быстро колотится сердце, поднимая давление, застилая глаза. Я чувствовала себя, как в замедленной хронике, несмотря на то, что я бежала от него настолько быстро, насколько могла. Я знала, что не было спасения, негде было спрятаться и никто не придёт меня спасти. Вся, нанятая Гордоном прислуга, была из его мафии. Им платили из тех денег, что я зарабатывала, которые он контролировал на 100% и тратил их на то, чтобы контролировать и запугивать меня. 

Я была уверена, что это конец моей жизни. Я легко могла представить ту ложь, которую скажет Гордон миру, чтобы покрыть моё убийство. Те заголовки, которые скорее всего будут такими: "Ла Тойя Джексон разбилась насмерть, выпрыгнув с балкона своей нью-йоркской квартиры". Или Гордон мог привести какого-либо тёмного доктора, чтобы напичкать меня наркотиками и заявить, что я умерла от передоза. У меня не было сомнений в том, что он знал достаточно злодеев, которые помогут ему избежать ответственности. Я думала о том, будет ли моя семья проводить расследование, или они поверят тому, что им скажут и никогда не узнают правду?..

Когда я была загнана в угол кухни, Гордон подошёл ко мне вплотную. Я так сильно боялась, что с трудом могла дышать, но знала, что лучше было молить о пощаде. 

Не сказав ничего, он ударил меня в лицо. При весе в 110 фунтов я была не слишком тяжела для него и упала на пол. Я скрутилась в комок, пытаясь избежать его ударов, но они приходили ко мне со всех сторон. Он пинал и бил меня кулаками, и это просто продолжалось и продолжалось. Затем он поднял тяжёлый деревянный стул и бил им мои ноги. Это было очень жестоко - даже для него. 

Я не могла понять, почему он так поступает со мной. Я думала, что это может быть из-за того, что ему диагностировали рак несколькими годами ранее, и он вымещал это на мне. Может быть он был зол, потому что он болел, или может быть он боялся умереть. Но насколько я знала тогда он был в ремиссии. И он постоянно держал меня в работе для того, чтобы он мог получать лучшее медицинское обслуживание, какое только возможно. Так что вряд ли из-за этого... Я знала, что у него были хорошие дни и плохие дни. Может быть это был плохой день. Или может быть вообще не было никакого объяснения - просто он был подлым. Я не могла понять, как он может жить в ладу с собой после того, как делал со мной такие ужасные вещи.

Удары продолжались и продолжались. Он продолжал бить меня до тех пор, пока повсюду не было всё в крови. Кровь текла у меня с лица, с живота, и из промежности. Когда кровь растеклась вокруг меня по полу, я дрейфовала между сознанием и бессознательным состоянием. Я вернулась в сознание, когда он наконец прекратил бить меня. Это было тогда, когда я услышала его разговор о том, что он думал, что убил меня.

Моя кровь была повсюду. Пока я лежала там без движения, кто-то из нашей прислуги взяв полотенце, вытирал доказательства того, что Гордон сделал со мной. Она тут же бросила полотенце в стиральную машину - так что никто не мог увидеть насколько сильно я пострадала. 

"Я умираю и она уже помогает ему замести следы", - думала я.

Гордон нанял эту женщину для того, чтобы она была моей ассистенткой и домохозяйкой, но реальная её задача состояла в том, чтобы следить за мной для него. несмотря на это, мы здорово проводили вместе время и мне она нравилась. То, что причинило мне боль больше всего остального в ту ночь, так это то, что эта женщина не сделала ничего для того, чтобы защитить меня или помочь мне. Все остальные работники были друзьями Гордона из Лас Вегаса, где он имел большой вес. Перед тем, как я встретила его, он отсидел шесть месяцев в тюрьме за попытку дать взятку уполномоченному лицу из Комиссии по Играм Невады, Гарри Рейду, и Рейд позднее написал, что он подозревал Гордона в том, что он стоял за теми, кто заложил бомбу в его машину. Так что эта женщина была полностью на стороне Гордона, и, возможно, боялась его так же, как боялась я. 

Мне было так больно, что очень трудно было сконцентрироваться. Следующее, что я помню - это несколько полицейских, входящих в комнату. Должно быть они приехали по звонку Гордона. Но я не могла понять, зачем он позвонил им, когда у него определённо большие проблемы. Затем я обратила внимание на объект в моей руке. У меня не было ни малейшего представления, как он там оказался. 

Один из полицейских присел на корточки рядом со мной так, чтобы он мог осмотреть мои раны и опросить меня. Я пыталась сфокусироваться на его лице, пока он говорил, но всё было в тумане. 

- Кто сделал это с вами? - спросил он.

Я знала лучше не говорить правду, потому что Гордон очень часто предупреждал меня о том, что если я когда-нибудь расскажу кому-нибудь о его жестоком обращении, то он убьёт меня, или ещё хуже - убьёт Майкла.

Но мне не нужно было ничего говорить.

- Кто сделал это с вами? - снова спросил офицер.

- Я сделал это, - сказал Гордон.

- Положите руки за спину, - сказал Гордону один из полицейских. - Вы арестованы. Вы отправляетесь в тюрьму.

Они не знали Гордона так хорошо, как знала его я. Он подготовился к этому. Он указал на нож, который кто-то вложил в мою руку.

- Она бегала за мной с ножом. Это была самооборона.

Я не могла поверить в то, что после попытки убить меня, он пытался убить мою репутацию в попытке избежать обвинения за его ужасную жестокость - это было в топе того, что он сделал со мной в ту ночь. Я никогда не стала бы бегать за ним с ножом - даже в попытке спасти собственную жизнь - и он знал это. Я хотела закричать, что это неправда, но я с трудом могла даже дышать, не говоря уже о разговоре. Разумеется, я никогда не посмела бы ослушаться Гордона, особенно перед лицом полиции. К счастью, полицейский не был впечатлён его историей, и они надели на него наручники и увели прочь.

Гордон знал что лучше не угрожать мне перед полицейскими, но он посмотрел на меня предупреждающим взглядом, который говорил, что лучше мне молчать, ИЛИ... Те из вас, кто подвергался жестокому обращению или находится под ним сейчас, знают, что означали эти непроизнесённые слова: меня побьют ещё сильнее, если я не буду повиноваться ему. Ему не нужно было предупреждать меня. Как и большинство жертв домашнего насилия, я всегда защищала своего мучителя. Даже после того, как он покинул комнату, чувствовалось, как будто он всё ещё смотрит на меня.

(арест Гордона после избиения Ла Тойи Джексон в 1993 году)

Я была уверена, что умру. Я чувствовала, что у меня сломаны рёбра, а боль со всех сторон вынуждала меня делать короткие, мелкие вдохи. Из меня вытекало большое количество крови, образовывая новые лужи на полу. И всё же я покрывала Гордона. Я не хотела отвечать на какие-либо вопросы. Я не хотела ехать в больницу. Я только хотела, чтобы все ушли, так, чтобы я смогла подняться и лечь в кровать и просто остаться наедине со своей болью, со своим стыдом, со своим страхом. Но неважно, сколько раз я закрывала глаза и желала, чтобы они ушли, полицейские не ушли.

- Вы должны отправится в больницу - хотите вы того или нет. - сказал полицейский - У вас нет права сказать, что бы не поедите. Вы должны быть обследованы.

Должно быть я снова потеряла сознание, потому что я не помню, как покинула дом или мыслей о том, что подумал корридорный или привратник, когда меня несли через роскошное лобби нашего здания. Я не знаю, вызвал ли офицер скорую помощь ли они везли меня на своей патрульной машине, но когда я очнулась, я была в больнице Lenox Hill. И я не была одна. Женщина, которую Гордон нанял, чтобы следить за мной, смотрела на меня с тем же выражением, которое показал мне Гордон, когда уходил в наручниках. Я зарылась в больничное одеяло, пытаясь избежать грозного взгляда.

- Лучше для тебя ничего не говорить.

Мои глаза наполнились слезами. Я хотела плакать из-за того ужаса, который перенесла, из-за боли, охватившей меня теперь - насколько я была одинока и насколько беспомощной себя чувствовала. Но я знала, что лучше не показывать эмоций и боялась, что если начну плакать, то никогда не остановлюсь. Немного погодя вошёл молодой доктор. Я тут же стала врать, потому что знала, что всё, что я скажу, будет немедленно сообщено Гордону.

- О, я в порядке, - сказала я. - Вам не стоило этого делать.

Доктор определённо не верил мне. Он аккуратно ощупывал моё туловище и ноги, пытаясь определить размеры повреждений. Я держалась, чтобы не морщится от боли от его прикосновений.

- Болит? - спрашивал он.

- Нет. Не трогайте меня там. Пожалуйста.  Всё в порядке. 

- Хорошо, нам нужен рентген.

- Нет, вам не нужно этого делать, - сказала я. - Я в порядке. Могу я пойти домой, пожалуйста?

Я заставила себя сесть, несмотря на то, что боль была мучительной - так, чтобы доктор подумал, что мои раны не были настолько плохи, и разрешил мне уйти. Я проверила себя и отказалась принимать назначения. К тому же снаружи меня ждала машина, та, что мы с Гордоном держали для поездок за город. Работница и я  ехали домой молча. Всё, что я хотела, это отправиться в кровать до того, как Гордона освободят из-под ареста и он вернётся домой, чтобы мучить меня дальше.

Мытарства ещё не были закончены. Ассистентка окружного прокурора с несколькими людьми пришла на следующий день и настаивала на том, чтобы осмотреть меня. Нанятая помощница Гордона отказала. Однако ассистентка окружного прокурора настаивала до тех пор, пока её не пропустили. Когда она впервые увидела меня, она ахнула. Я могла понять её реакцию. Я чувствовала себя, как человек-слон. Мой левый глаз опух и правый глаз был черно-синий, губы были похожи на блюдце - они были такими большими и раздутыми, что я не могла закрыть рот. Слюна постоянно капала, независимо от того, насколько часто я втягивала её, чтобы этого не произошло. 

- Желаете ли вы выдвинуть обвинения? - спросила ассистент окружного прокурора.

- Нет, спасибо, - сказала я.

Независимо от того, настолько болезненны и неудобны были мои травмы, я определённо знала лучше что делать.

- Могу я по крайней мере сделать фотографии ваших травм? - спросила она

Нанятая помощница нагло вклинилась в разговор - Абсолютно нет!

Ассистентка окружного прокурора попыталась убедить её. - Нет, нет, нет! - повторяла женщина.

Она знала, что если появятся фотографии моего лица, у Гордона будут большие неприятности, и она выполняла свою работу по его защите очень серьёзно. В том положении я отчаялась получить хоть какую-то помощь, я не смела говорить. На самом деле я хотела только, чтобы люди прекратили свои попытки помочь мне и оставили меня в покое. Я всё ещё была убеждена в том, что если найду какой-то способ правильно вести себя с Гордоном, то смогу сделать ситуацию лучше. То, о чем я не догадывалась, так это то, что будет только хуже...

Серия сообщений "STARTING OVER (Ла Тойя Джексон, избранные главы)":

АВТОРОМ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНЫ ЛЮБЫЕ ПУБЛИКАЦИИ И ЦИТИРОВАНИЕ ДАННОЙ РАБОТЫ НА САЙТЕ / ФОРУМЕ www.myjackson.ru (МАЙДЖЕКСОН). На остальных ресурсах публикация и цитирование разрешены с указанием авторства перевода, ссылки на источник и данного примечания. Спасибо за понимание.

текст и перевод песни здесь

Часть 1 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 1
Часть 2 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 2
Часть 3 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 3
...
Часть 6 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 6
Часть 7 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 7
Часть 8 - STARTING OVER: вторая книга Ла Тойи Джексон, перевод избранных глав - 8