Это цитата сообщения herodot_10 Оригинальное сообщение
Воспоминания российского солдата. ч.2
Украинские мальчишки умирали за свою страну. А за кого отправили отдать жизнь в поле на чужой земле моего земляка Никиту Терских? Какой враг пересек границу России и угрожал уничтожить мое Отечество? Я хочу, чтобы мой земляк Никита жил, детей растил и приносил пользу моей стране. За меня надо жить. А не умирать. Детей растить и созидать будущее. Сила моей страны в жизни, а не смерти. В этом моя Россия. И уже поэтому я «предатель» в собственном Отечестве.
Ради победы жизни над смертью Иисус взошел на Голгофу. Когда же мы в России вспомним, что у нас есть своя страна? Когда же поймем, что будущее детей создается здесь и сейчас? Когда вспомним, что мы личности, а не холопы?
Признаемся честно, нам об этом подумать страшно. Страшно постоять за достойную жизнь в собственной стране, страшно защитить будущее своих детей. Страшно защищать свое Отечество небезразличием, уважением и защитой своих прав и законов, ответственностью перед собой и обществом. Даже умирающие на войне юные русские солдаты нас не мотивируют стать гражданами. Оно и понятно, признать предательство этих мальчишек гораздо страшнее. Пусть они лучше умрут, тогда не будет живых свидетелей нашей трусости и предательства страны и детей. А страх и ничтожность существования мы оправдаем патриотическими кричалками. И мы находим оправдание смертям своих детей на войне с украинцами высокими лозунгами о защите русских. Более абсурдного оправдания своим страхам я не слышал.
А почему в России некому русских защищать? Куда делись русские способные заставить власть отвечать за разворовывание заработных плат простых рабочих на «президентской стройке» в Шира? Это же в русскую власть прокрались всякие воры и набивают за счет народа свой карман. Где те русские, что готовы защитить инвалидов, обворованных местными пенсионными чиновниками? Кто может встать за матерей из Хакасии, чьи дети были убиты в армии? Как достучаться до русских, способных защитить права родителей, повсеместно лишаемых в республике компенсаций за детсад? Или что? Русского духа не хватает? Применим исколешенное прикрытие своим страхам, мол, надо терпеть лишения, когда Родине тяжело? Велика Россия, а защищать русских надо только в Украине.
Покажите мне хоть одну армию мира, чьи воины ради спасения жизни солдат противника будут рисковать собой. Противника, только что стрелявшего в тебя и желавшего тебе смерти? Врага, пришедшего в твою страну, на твою землю? Кто же тогда, каратель?
Украинцы остались людьми. Вопреки предательству «братского народа». Вопреки обвинениям в «фашизме». Вопреки ахинее о «карателях», «киевской хунте», «убийцах мирного населения» и прочей пропагандисткой шелухи. Они просто люди. Вопреки всему. И главное Михаил Белевцов говорит в конце импровизированного допроса, скорее напоминающего воспитательную беседу и желание грозно отругать стрелявшего в тебя врага за плохой поступок (ремня надо было всыпать).
Михаил Белевцов обращается к российским матерям
-Но вы там в России – слова Белевцова навсегда отзовутся в истории нашей страны. Когда мы в России вспомним, что у нас есть своя страна…
Пленные десантники рассказали, что у подбитого БМП умирает тяжелораненый танкист. Добровольцы снарядили и отправили группу бойцов для спасения русского солдата. Парня вынесли из-под огня, эвакуировали в безопасное место и оказали первую медицинскую помощь. Разведка батальона вышла на обследование окраин хутора. 1 штурмовая рота с пленными десантниками залегли в огороде дома и ждали, когда закончат детонировать боеприпасы в уничтоженном грузовике.
- Покурили с Сардаряном – рассказывает «Лекс», за жизнь поговорили.
Эта милая беседа случайно попала на видео снятое Алексеем Фокиным.
- Нет, ну я, конечно, нагнал на него жути, мол, ты замолчал – я выстрелил – улыбается Максим.
- Вы их правда вывести хотели – спросил я «Лекса».
- А какие у нас были варианты – пожал плечами Максим Финогин и, похоже, даже не заметил подвоха в моем вопросе.
«Мы потерь не считаем»
Разведка добровольцев тем временем принесла неутешительные новости. «Ихтамнеты» окружили Червоносельское с трех сторон. Поля и сам хутор под прицелом держали окопанные и прекрасно оборудованные минометные дозоры, артиллерия, танки, территорию простреливали снайпера. Окрестности находились под неусыпным наблюдением разведки. В лесопосадках рассредоточились крупные силы десантников. Поля опутаны растяжками. Вариантов у добровольцев было два. Прорыв или плен.
- Я взял Никиту и повел его в поле – рассказывает Максим Финогин. Говорю ему, твои же не знают, живой ты или нет? Он кивает, мол, не знают. Помаши говорю, пусть видят что ты жив. Он помахал, покричал. Его сослуживцы поняли, что парень в здравии.
По хутору ударили из артиллерии и минометов, добровольцы укрылись в подпольях сельских домов, а после обстрела связались с россиянами и предупредили, что в следующий раз выведут пленных во двор и пусть армия бьет по своим солдатам. Не помогло. «Ихтамнеты» ответили, что это война и потерь они не считают.
- Это услышал Сардярян – рассказывает «Лекс». Начал расспрашивать, мол, как у вас получить политическое убежище.
«Осада»
Неожиданно танкисты «ихтамнетов», державшие позиции справа от хутора предложили добровольцам переговоры. Командир «заблудившихся» с позывным «Патриот» попросил украинцев дать медиков для помощи своим раненным. Солдаты умирали, а врачей у «ихтамнетов» не было. Погибли от артудара при переходе через границу. Добровольцы попытались договориться о выходе через позиции танкистов, но «Патриот» дал понять, что рад бы, да не может. Раненных танкистов привезли прямо на позиции «донбассовцев» в Червоносельское. Пока украинские медики оказывали помощь русским солдатам, добровольцы осматривали поле недавнего боя.
- Одна из немногих возможностей походить поснимать в полный рост – вспоминает Алексей Фокин.
«Перемирие»
«Донбассовцы» тянули время и пытались бить во все колокола. Мобильной связи и интернета в хуторе почти не было, добровольцы забирались на крыши домов и пытались дозвониться до командования в Киеве. Командир батальона «Донбасс» Семен Семенченко обращался к высшему руководству Украины и требовал отправить подкрепление заблокированным в котле бойцам. Призывал общественность и родственников окруженных добровольцев пикетировать Минобороны.
- Можно слышать разные оценки деятельности Семенченко – говорит автор видео в Червоносельском Алексей Фокин. Никто не поспорит с одним, Семен создал самый боеспособный добровольческий батальон. С какой целью, это уже другая история.
Военные начальники обещали отправить поддержку, а высокие руководители страны уверяли, что договорились с «ихтамнетами» о выходе блокированных подразделений Нацгвардии и ВСУ. Время шло, россияне коридор не открывали. Не шло и подкрепление. При попытке прорваться в котел, неминуемо завязался бы бой и канонаду услышали бы в Червоносельском. Но кругом стояла тишина.
Пока в уютных высоких кабинетах пытались договориться, на поле боя украинские добровольцы быстро нашли общие темы для бесед с пленными русскими солдатами.
- Командиры танкистам сказали, что они миротворцы – рассказывает Максим Финогин. А в Украину идут уничтожать банду фашистов. Им запретили даже воду в колодцах брать, мол, «каратели» все отравили. И не брали – боялись. Мы дали им воды, попили хоть, вояки.
Само собой, обсудили и политическую повестку дня.
- Какую-то ерунду нам рассказывали – вспоминает «Лекс». Про Порошенко, про Кличко. Им мол рассказывали какие мы тут все фашисты. Мы им говорим, увидели фашистов? Да не, нормальные люди. Ну а какая тебе разница кто Кличко, что он делает. Он мэр Киева. А Порошенко президент страны. Не твоей страны. Мне брата хватало на эти бестолковые беседы.
«Нелегкий выбор»
«Заблудившиеся» пытались выбить добровольцев из Червоносельского. Хутор обстреливали из минометов и артиллерии.
На фото: «Окрестности Червоносельского»
Схватку сменяло очередное перемирие и переговоры. «Ихтамнеты» предлагали добровольцам сложить оружие. Украинцы категорически отказывались. «Заблудившиеся» вновь открывали огонь по хутору, а после обстрела заново предлагали переговоры. И так раз за разом. Время шло. Блокированные в Червоносельском добровольцы уже понимали, что помощь вряд ли придет. А значит, судьбу себе придется выбирать из двух вариантов: плен или прорыв. Выбор предстоял нелегкий. Сложить оружие означало признать свое поражение на своей земле, в собственной стране. Но спасти раненных друзей. Пойти в прорыв, получалось, бросить раненных сослуживцев. Но сохранить свое лицо. Добровольцы раздумывали и пытались выиграть время. Одни считали, что надо сдаться и спасти раненных. Другие не верили обещаниям, что их передадут своим и хотели прорываться. К единому мнению прийти не могли. Пленным русским десантникам и танкистам объявили, выходить будем вместе. Положат, так не судьба. Но пока мы живы, у вас все будет хорошо.
«Будем жить, Никита»
За полдень на переговоры к добровольцам в Червоносельское приехал представитель российских войск с позывным «Лиса». «Невысокого роста, худощавый, с усиками». Россиянин коротко описал перспективы удерживающих оборону в Червоносельском подразделений. У него приказ не выпускать из села добровольцев. При сопротивлении – уничтожить. Завтра хутор перекопает артиллерией с «Градами», и все погибнут. Выход один – сложить оружие. «Лиса» дал слово русского офицера, что раненым будет оказана помощь, а добровольцев передадут через буферную зону киевским властям при посредничестве «Красного креста». Когда «Лис» узнал, что у «донбассовцев» на исходе провизия, распорядился поделиться с украинцами сухпаем. Добровольцы решили вечером передать пленных десантников и танкистов. В 8 вечера состоялась передача.
- Я вел Никиту – рассказывает Максим Финогин. Он подавлен был, молчал. Я его похлопал по плечу и говорю: Ну что, будем жить Никита?
На фото: «Никита (сидит прямо на одном колене)»
Ночью те, кто считал, что нельзя верить слову русского офицера, ушли. Вышла только половина. Прорвется и выведет подчиненных российский офицер – подполковник МВД России, Алексей Тухватулин. По пути Алексей захватит автобус с российскими солдатами и, по сути, спасет им жизни.
«Слово русского офицера»
«Лиса» поставил ультиматум: сложить оружие или через два часа он ровняет хутор с землей. Для спасения жизни раненным, добровольцы решили сложить оружие. Сожгли телефоны, тепловизоры, повредили оружие и вышли к расположению российских войск. Алексей Фокин («Заноза») спрятал карту памяти с видеозаписью в шов одежды.
«Лиса» обманул и сам назначил цену слову русского офицера. Украинским властям передали только раненых, а пленных добровольцев спустя сутки отдали ополчению ДНР. «Ихтамнеты» официально не являются стороной конфликта. Это «киевская хунта», как известно, убивает мирных жителей свободолюбивого Донбасса. А потому, по законам жанра, в плен «укрокарателей» могли взять только донецкие шахтеры и трактористы. Эти кадры пленных украинских солдат позже будут крутить по центральным российским каналам как подтверждение позорного поражения «укровермахта» под Иловайском. Заслушаться можно, какие жизненные вещи доносит ополченец Сеня до пленных добровольцев, доверившихся слову русского офицера.
Продолжение следует.