Какая сладостная власть
двух женских рук, и глаз, и кожи.
Мы этой сладостию всласть
давно отравлены. И все же —
какая сладостная власть
за ней, когда она выходит
и движется, вступая в вальс,
и нежно голову отводит.
И нету на нее суда!
В ней все так тоненько, и ломко,
и ненадежно. Но всегда
казнит меня головоломка:
при чем здесь я? А я при чем?
Ведь было и моим уделом
не любоваться тем плечом,
а поводить на свете белом.
И я сама ступала вскользь,
сама, сама, и в той же мере
глаза мои смотрели вкось
и дерзость нравиться имели.
Так неужели дело в том,
другом волненье и отваге,
и в отдалении глухом,
и в приближении к бумаге,
где все художники равны
и одинаково приметны,
и женщине предпочтены
все посторонние предметы.
Да, где-то в памяти, в глуши
другое бодрствует начало.
Но эта сторона души
мужчин от женщин отличала.
О, им дано не рисковать,
а только поступать лукаво.
О, им дано не рисовать,
а только обводить лекало.
А разговоры их! А страсть
к нарядам! И привычка к смеху!
И все-таки — какая власть
за нею, выходящей к свету!
Какой продуманный чертеж
лица и рук! Какая точность!
Она приходит — и в чертог
каморка расцветает тотчас.
Как нам глаза ее видны,
как все в них темно и неверно!
И все же — нет за ней вины,
и будь она благословенна.
1960–1961
Стихотворение взято из книги «А напоследок я скажу...» Беллы Ахмадулиной (12+)
В сборник вошли произведения, написанные Беллой Ахмадулиной в разные годы жизни и разные периоды творчества — однако все они отмечены присущей ее стилю одухотворенностью и смелой образностью, эффектностью неожиданных рифм и тонким символизмом.