Лунный серп нарезал облака, 
тонут перламутровые дольки. 
Высь необычайно глубока, 
а внизу так мелко всё... И только 
стылый воздух виснет над землёй, 
где - вода, и та остекленела; 
где тропинка ползает змеёй 
у черты последнего предела, 
за которым нету ничего, 
за которым - бесконечно пусто. 
Снова память огненной пчелой 
жалит замороженное чувство; 
нежный голос тает - в тишине 
слышу леденящий шепот ветра. 
В беглом снег