Автор Дионмарк,


Мрачное серое здание, с облезлой извёсткой, подкрашенной в красный цвет наверно ещё в старые добрые советские времена. Штукатурка в нескольких местах опала, оголяя кирпичную кладку. Посреди казённого дома большие деревянные ворота с навесным замком. Над воротами аббревиатура «МКЦ №1 имени…», чьего, или кого имени, можно только догадываться, буквы стёрлись. Рядом стоит и громыхает трактор «белорус» с телегой, водитель в кепке закинув ноги в открытое окно, лежит на сиденье, покуривая папиросу.

– Чё там у тебя? – неожиданно прогундосил хриплый голос. Водитель с испугу вздрогнул, роняя себе на грудь папироску.

– Блять, Семёныч, – тракторист присел, стряхивая с себя пепел, – ты как партизан подкрадываешься… Да так, три свиньи с фермы, и одна корова с базовок, неудачно разродилась. Зоотехник базарит - надо…

– Левым боком подъедешь и вывалишь поближе, – не стал слушать мрачный мужик, водителя, и прихрамывая на левую ногу, поплёлся к воротам на ходу доставая связку ключей.

– «Левым боком», «левым боком», – передразнил тракторист, сплёвывая в окно, – тоже нашёлся мне начальник, в этом гнилье работать… фу-у-у, – передёрнув плечами, он с хрустом «воткнул» первую скорость и всё же тронулся, выворачивая руль для маневра. В это время Семёныч открыл врата настежь и скрылся внутри цеха. – Не дай бог такую работу…

Остановив технику, водитель набрал воздуху про запас в лёгкие и быстро выскочил из кабины. Резким движением он вытащил одну защёлку с левого борта, испуганно кидая взгляды в нутро цеха. Добежал до задней части телеги и чувствуя, что воздуха не хватает, сделал вдох.

– Боже… боже… какая гадость, – в нос ударил сладковатый запах гнилого мяса, исходящий из открытых ворот. Тракторист щёлкнул вторым креплением телеги, и левый борт откинулся вниз со звоном ударяясь в раму. Рвотный рефлекс уже пристроился в верхней глотательной части, готовый исторгнуть сегодняшний обед. – Да это же какой-то п…ц, Семёныч… как ты так спокойно тут работаешь?

– Нормально! – не особо красноречиво ответил мужчина, в этот момент выходящий из здания, успевший переодеться в рабочую одежду с серым, перемазанным в крови, фартуком и в резиновых сапогах по колено. В руках он держал двухметровый багор. – Не трепись языком Пашка, поднимай!

– Нормально? Да где же это нормально? Трупаков разделывать, по которым черви ползают? – не унимался водитель, подходя к рычагам, рядом с цепкой и включая пневматику. С постукиванием в поршнях и с резким шипением воздуха, телега стала крениться на левый бок. – Я тут и дня не смог бы вынести, просто стоя рядом… Семёныч, а может у тебя нюха нет?

– Всё у меня есть! – пробубнил Семёныч внимательно посматривая, как с телеги по обитому железным листом, полу, соскальзывают туши животных и с шлепком падают на землю. – Хочешь поменяемся местами? Я за баранку, а ты сюда?
– Нетушки, я лучше в поле, на свежем воздухе! – передернул плечами водитель.
– Ну как хочешь, – выдохнул мужчина и взмахнув багром, с хрустом воткнул наконечник в бок свиньи.
– Ну у тебя и силище, – восхитился Павел, увидев, как тот крякнув, поволок труп внутрь цеха, через открытые ворота, – тебе сколько? Шестьдесят то уже есть, а Семёныч?
– Шестьдесят три, – спокойно, даже не запыхавшись, ответил мужчина, оставляя в покое тушу свиньи на бетонном полу цеха, высвобождая багор.
– Степан Васильевич просит завтра к утру подготовить четыре центнера мясокостной муки. Есть у тебя в закромах?
– Нету… – ответил Семёныч, снова вонзая свой колющий инструмент в следующее тело животного, – но ничего, за ночь сегодня наварю!
– Блин, – расстроился Паша, – всю ночь тут будешь коптить свою гниль, а ветер сегодня восточный, как раз на деревню…
– Потерпите, самый дух тута, а к вам хороший запах потянет, вкусный…
– «Вкусный»? Ты реально больной на голову… – на этот раз Павел набрался смелости и пошёл вслед за ползущей коровой, которую тащил своим багром Семёныч. Амбре уже не вызывало рвоту, видимо обоняние потихоньку привыкало. С правой стороны у стены возвышалась куча погибшего скота, не первой свежести. Тракторист отвёл взгляд в сторону, всматриваясь в железную мульду, висящую над потолком на железных цепях. – И чё? Этим ты поднимаешь трупы в свою печку?

– Ага, – кивнул Семёныч, откидывая в сторону багор и натягивая на кисти рук чёрные, плотные перчатки из плотной резины, – я смотрю, ты сегодня осмелел? Хочешь помочь?
– Неее… я в стороне постою, вроде не так сильно воняет сегодня… терпимо…
– А тебе не надо работать? – мужчина схватил остро наточенный топор и профессионально, с размаху, всадил его в спину свиньи, перерубая позвонок.
– Ничего страшного, моя работа не убежит. Хочу посмотреть, как ты в этом дерьме плаваешь, ха-ха, – развеселился Паша, продолжая стоять и наблюдать за Семёнычем.
– Очень смешно, катился бы ты отсель…
– А чё? Я тебе мешаюсь?
– Нет, – с выдохом ответил мужчина, разрубая по суставу уже конечности у животного, – просто провоняешь тут, потом Нюрка твоя не подпустит к телу…

– Да ну её, сам не хочу, разжирела, в два раза больше меня весит. Слушай, вчера по деревне три городских братка куражились, твоего соседа Николая Кривого отметелили. Его сын банку задолжал полмиллиона рубликов, вот они и приехали за долгом…
– А при чём тут Колян? – замер на мгновение Семёныч в замахе, но через секунду уже продолжил рубить туши.
– Ну ты деревня… сейчас банки так работают, на близких родственников долги вешают и нанимают этих, как их, коллекторов. А те уже выбивают эти долги… ты чё? «Ментовские войны» не смотрел?
– Я вообще телик не смотрю, ну его.
– И правильно, там столько лабуды показывают, аж тошнит… Ну так сегодня менты по деревне опрашивают всех. В трёх километрах, там, у «Маниной рощи», за совхозкими полями, нашли пустой джип этих коллл… коллекторов. Вот, теперь их ищут! – многозначительно подмигнул Паша, – не видел этих уродов? Всё-таки руку сломали Кривому и нос…
– Нет, не видел, нужны они мне… – сплюнул Семёныч, – Бог их накажет… и вообще, может ты уже отвалишь со своими разговорами?
– Да не, я ещё постою тут…
– Хочешь я кое-что тебе покажу? – не выдержал Семёныч, откидывая в сторону разделочный топор, – ты ещё никогда такое не видел в своей жизни!
– Ну ка, покажь… – оживился Павел.
– Смотри! – работник мясокостного цеха, прихрамывая, подошёл к куче падёжного скота и нагнувшись, что-то поднял.
– И чё там? – Паша заинтересованно всмотрелся в протянутую ладонь Семёныча. Там бойко шевелился жёлтый опарыш, – фу-у-у, вот нашёл чем удивить… Тут у тебя этого добра наверно сотня килограмм.
– Скажи мне, приятного аппетита! – ухмыльнулся Семёныч и демонстративно положил червя себе на язык и зажевал.
– О-о-ох… придурок… идиот… бу-у-у, – на этот раз Пашка перегнулся, прощаясь с содержимым желудка.
– Это чистый протеин, белок, ха-ха-ха, – заржал Семёныч и показал язык, на котором оставались кусочки разжёванного опарыша.
– Да пошёл ты, старый… совсем крышу снесло! – вытер губы Пашка и рванул из цеха, – тебе лечиться надо!
– Надо, надо, – тихо согласился Семёныч, посматривая на заскакивающего в кабину, водителя, – а то стоишь тут, как бельмо…

Трактор задористо затарахтел, из трубы вылетел чёрный дым и машина, подскакивая на кочках, поехала по грунтовой дороге.

– Сам не работает и другим не даёт… – выплюнул на пол остатки белка, и взяв с подставки пульт управления грейдером, нажал на кнопку. Постукивая цепями, мульда опустилась рядом с отрубленными кусками мяса. – Что братцы-молодцы? Пора бы вам в «сушилку» отправиться… а то мало ли, менты могут пожаловать сюда со своими расспросами…

Схватив вилы, Семёныч стал нагружать свежие «заготовки» сырья внутрь мульды к человеческим разрубленным частям тел. За ночь надо было ещё наготовить четыреста килограмм мясокостной муки. Степан Васильевич, председатель совхоза, мужик был жёсткий, мог и премию дёрнуть, коль что будет не по его…



https://author.today/u/dionmark78