Слишком яркое для середины весны солнце заставило ее прищуриться и поморщиться. От этого ее лицо стало по-детски задорным. Она тут же отвернулась и надела солнечные очки. Асель прекрасно помнила, что морщиться и щуриться вредно для мимики: «Как хорошо, что в моей сумке есть все, что может пригодиться в экстремальных ситуациях. Теперь солнце не навредит мне...» - пронеслось у нее в голове.
Бывать в экстремальных ситуациях ей приходилось довольно часто, это почти стало ее хобби, по непонятным причинам она притягивала к себе как магнит все из ряда вон выходящее, бывала в таких передрягах, что у нормального человека уже могла бы поехать крыша. К счастью, сейчас ничего не предвещало чего- то такого. Она спокойно двигалась в сторону кофейни, и раздумывала про себя чай или кофе она будет пить, а может кофе с коньяком, или коньяк без кофе.…Ну, нет, коньяк она терпеть не могла. Тогда уж лучше бокал вина.…Но одна в самый разгар дня... Что подумают люди? Хотя, честно говоря, ей крайне редко было дело до того что думают люди... О ней...
Она зашла в небольшой зал кофейни. К счастью маленький круглый столик в самом углу, который она облюбовала через окно, еще только приближаясь – был по-прежнему свободен. Асель повернула стул к окну и уселась... Да, именно уселась, ноги ныли от усталости, ведь 10-сантиметровые шпильки она не снимала почти дней 10. Кошмар. Глубоко вздохнув, она облокотилась на спинку стула. Вытянула ноги вперед под столом. Совладала с жутким желанием снять сапожки, и принялась разглядывать интерьер.… Отметив, что все довольно просто, точнее все слишком вульгарно и безвкусно, стала ждать, пока ей принесут меню.
В кофейне для этого времени дня было маловато людей. Вот она, например, очень часто в обеденный перерыв ходит выпить чашечку кофе, и обычно в таких местах бывает уйма народу. А здесь от силы человека три. А официантов вообще не наблюдалось.… От этих мыслей ее отвлекло непонятное ощущение.… В следующий миг Асель поняла: кто-то настойчиво сверлит ее взглядом. Но кто, напротив, у стены столик был свободен, а из-за небольшой колонны ей была видна женщина, что-то бурно обсуждавшая с собеседником, которого видно не было, бара отсюда тоже не видно. Интересно кто же сейчас на нее смотрит. Для Асель было не ново то, что ее разглядывают. Все из-за ее работы. Она уже привыкла быть на виду, привыкла к вниманию и любопытству окружающих. Она вызывала интерес всем своим видом, и прекрасно об этом знала. Больше того - она не обращала на это ни малейшего внимания. Кроме, редких моментов подавленности, когда ей нарочно хотелось чувствовать всеобщий интерес, хотелось что б на нее смотрели - так она самоутверждалась, повышала самооценку. Но моменты подавленности и неуверенности были лишь исключением, и сейчас был уж точно не тот случай. Напротив: сейчас она была очень довольна собой (за эту тяжелую, долгую неделю Асель переделала кучу дел, выполнила все поставленные цели и даже сверх того, она действительно достигла небывалых результатов), сейчас она просто очень устала. Ей хотелось посидеть в тишине, выпить чашку чего-нибудь бодрящего и расслабляющего одновременно, посмотреть на людей за окном, которые то и дело куда-то идут, о чем-то разговаривают по телефонам.… Исполнить это ей никак не давало странное ощущение. Ощущение, что кто-то смотрит…. Неожиданно она поняла: кто-то нагло впился взглядом в ее затылок. Именно сзади, ей в спину уперся чей-то взгляд. Она тут же сняла очки и обернулась.
Зал кофейни делился аркой как бы на две половины. И наискосок от Асель, в другой части зала, за аркой, сидел мужчина. Это он смотрел на нее в упор. И не потрудился отвести взгляд, даже, когда она обернулась во второй раз и пристально на него посмотрела. Ей самой стало как-то не по себе. Она засмущалась. Но, ведь, такого не может быть, чтобы ее что-то смутило. Асель уже лет сто как забыла, что такое смущаться, а тем более смутиться. Ей даже неловко было обернуться еще раз, что бы оценить его внешность, но она пересилила себя и обернулась. И не успев еще ничего оценить, снова отвернулась. В этот раз на его лице была ухмылка или улыбка, она не поняла, и кроме этого не успела ничего больше разглядеть. По спине побежали мурашки.… Это все как странно…. Она, почему-то представила, что сейчас подойдет официант и на блюдце, вместе с чашкой, будет записка. А официант пояснит, что это послание от мужчины за соседним столиком. Асель прочтет что-то вроде того, что ее безумная красота больше не позволит ему спать ночами, есть, пить ну и еще пару банальных фраз. Но нет ... Да нет... От него вряд ли... Этот мужчина не тот, с кем она привыкла иметь дело. Хотя, она же его не знает, даже толком не рассмотрела. Но, что-то подсказывало, что он не собирается ей писать записки, подсаживаться за столик, и рассыпаться комплиментами по поводу ее неземной красоты. Официант так и не шел.… Поэтому, Асель принялась представлять дальше: что же это за мужчина, и почему смотрит, и зачем эта ухмылка или улыбка. И почему, ее вообще это заботит... А вдруг, он, все же, кинется сейчас, чтобы с ней завести разговор. Она поблагодарит за комплименты, и назовется каким-нибудь другим именем, и телефон сочинит, а потом встанет и гордой походкой уйдет. Все так банально, ей уже даже можно брать псевдоним, что бы каждый раз, когда очередной мужик будет лезть знакомиться - не придумывать чего-то нового... Все комплименты, и цепочку монологов-диалогов она знала наизусть, все обычно, одинаково, не интересно.…
И тут ей пришло в голову, а почему именно этому парню не сказать ее настоящее имя. Она уже почти забыла, что ее настоящее имя Амира. Для русской девочки, с гремучей смесью кровей англичан, итальянцев, поляков и даже цыганей - это странное имя. Но ее родители думали по-другому. Им очень хотелось дочь, хотелось холить и лелеять маленькую принцессу. Она родилась, когда они уже были в возрасте. Наконец-то их страстное желание иметь детей осуществилось. Они так и решили - их малютка настоящая принцесса и ее детство они сделают похожим на чудесную сказку. И назвали ее Амира. С арабского языка это имя переводиться - принцесса. Нет, у нее не было арабских корней. И у родителей тоже не было. Просто однажды, ее отец бывал в тех краях по делам, и немного выучил язык. И ее папа постоянно путал какое-то там слово, по звучанию похожее на ее имя. И кто-то там ему объяснил, что он все время вместо чего-то другого говорит принцесса.… Ну, эта была смешная история и запомнилась отцу надолго, и когда родители выбирали имя своей новорожденной дочурке отцу, почему- то, вдруг припомнилась та история с путаницей в словах и принцессой. На том и сошлись, что их принцессу будут звать принцессой, то есть Амирой.… А бабушка требовала, чтоб девочку назвали Авророй. Потому что, это имя в переводе означает - богиня утренней зари. А внучка родилась как раз на заре, и была вся такой нежной и светлой... Но родители поступили по своему, а бабушка вплоть до своей кончины называла ее Авророй. Да уж странные имена какие-то приходили в голову ее родственникам... И Амира, в детстве, часто думала об этом. И еще, почему не могли назвать ее как то по-простому. Немного повзрослев, стала переживать, что многие замечают арабское происхождение ее имени, и в отличие от мамы с папой не в курсе - что она принцесса. А кто-то даже пытался поддразнивать.… А потом Амира взяла себе псевдоним Асель, то же не совсем обычное имя. А точнее, совсем необычное. И когда она придумывала, как бы себя назвать, уже склонялась к Асоль, но тут ей показалось что это как то слишком, ассоциации с героинями разными. А само звучание имени ей очень нравилось. И самое легкое, что пришло в голову - изменить одну букву - получилось Асель. Конечно, по примеру родителей и бабушки- поискала перевод, и к ее удивлению, такое имя было. И по странному стечению обстоятельств - было оно арабским. А переводилось - «мед», «сладкая».

От этих мыслей и воспоминаний ее отвлек, наконец - то вспомнивший о своей работе, официант. Асель показалось, что он как то загадочно улыбается. Как будто хочет ей что- то сообщить и ждет, пока она спросит или догадается сама. Но он не сказал ничего кроме: «Вы уже определились, что будете заказывать?» И снова загадочно улыбнулся. Асель уже было собралась осечь его тем, что она полчаса не может даже меню дождаться, как она должна была определиться с заказом? Но тут же заметила, что меню лежит на столе, и, кажется там и лежало все это время. Странно. Что сегодня за день. Она слишком рассеяна, ее даже удивила собственная несобранность.