И вот плывет в глазах и не сойдет с ресниц,
Печальным шорохом, как черным заклинаньем,
воспоминание твоих родных объятий,
ну а топом, паденье мое ниц.
Сдирала руки в кровь, ломала каблуки
И шла, сама не ведая дороги,
Мне так хотелось до тебя дойти,
Но ты был справа, мне же прямо. Строго
тончайшей гранью битого стекла,
Моих побед отделена надежда.
Она была, есть, будет, только прежде
Сто лет не мне останется верна.