Дышите, балерина,
пусть лучше зритель
задохнётся счастьем,
следя за облаками кринолина,
целующими тонкие
запястья...
Театр уж полон; ложи блещут;
Партер и кресла - все кипит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку бьет.
Улыбкой озарилась сцена
И тенью мягкою смутилась.
Воздушно песня, будто пена,
На плечи зала опустилась.
Аккорд, другой - повисла тишина.
Чаруя грацией, вошла она.
Изгибы тонких крыльев рук
В одно единое сплелись.
Проснувшись, встрепенувшись вдруг,
Одной волной порхнули ввысь.
Мелодией оживлена,
Прыжок - и па одной ногой -
Легко над всем вознесена,
Дарует робкий взгляд порой.
Лавирует средь тесных стен
Душа - дитя небес ее.
Танцует рядом музы тень.
И зал неистово ревет…
Ей Ангел Гения крылом
В душе оставил яркий след.
Он спел, благословив, псалом
И Терпсихоры взял обет.
Румянец на щеках пурпурный.
Уходит сердце за кулисы.
А зал ей рукоплещет бурно,
Летят восторженные "Бисы"…
Обводит взглядом музы танцев храм…
Поклон…И позади уж зала гам…
Дышать и жить.
Дышите, балерина,
пусть лучше зритель
задохнётся счастьем,
следя за облаками кринолина,
целующими тонкие
запястья.
Не плачьте -
мир смеётся унисоном,
рождаясь в ослепительном
сюжете,
где даже монотонный вальс Бостона
обязан завертеться в
пируэте.
Прочтите жизнь на кончике пуантов:
на краткий миг она
остановилась,
чтобы измерить интервалом такта
любовь.
И жить во славу и
на милость
вам, замершим дыханием в партере
и тем, кто в этот вечер
tet-a-tet,
с бессмертием, потерянным в Эдеме,
столкнулся в мире,
названном
Балет.
