[640x426]
Френсису несколько лет за
двадцать, он симпатичен и вечно пьян. Любит с иголочки одеваться, жаждет
уехать за океан. Френсис не знает ни в чем границы: девочки, покер и
алкоголь…
Френсис оказывается в больнице: недомоганье, одышка, боль.

Доктор оценивает цвет кожи, меряет пульс на запястье руки, слушает
легкие, сердце тоже, смотрит на ногти и на белки. Доктор вздыхает:
«Какая жалость!». Френсису ясно, он не дурак, в общем, недолго ему
осталось – там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять –
не боле. Если на море – возможно, шесть. Скоро придется ему от боли
что-нибудь вкалывать или есть. Френсис кивает, берет бумажку с мелко
расписанною бедой. Доктор за дверью вздыхает тяжко – жаль пациента,
такой молодой!

Вот и начало житейской драме. Лишь заплатив за
визит врачу, Френсис с улыбкой приходит к маме: «Мама, я мир увидать
хочу. Лоск городской надоел мне слишком, мне бы в Камбоджу, Вьетнам,
Непал… Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой о путешествиях я мечтал».

Мама седая, вздохнув украдкой, смотрит на Френсиса сквозь лорнет:
«Милый, конечно же, все в порядке, ну, поезжай, почему бы нет! Я
ежедневно молиться буду, Френсис, сынок ненаглядный мой, не забывай мне
писать оттуда, и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой
маме письма писать много-много лет, Френсис берет саквояж с вещами и на
корабль берет билет. Матушка пусть не узнает горя, думает Френсис, на
борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море, над головой пелена дождя.

За океаном – навеки лето. Чтоб избежать суеты мирской, Френсис себе дом
снимает где-то, где шум прибоя и бриз морской. Вот, вытирая виски от
влаги, сев на веранде за стол-бюро, он достает чистый лист бумаги, также
чернильницу и перо. Приступы боли скрутили снова. Ночью, видать, не
заснет совсем. «Матушка, здравствуй. Жива? Здорова? Я как обычно –
доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится. Френсис, накинув
халат, встает, снова пьет воду – и пишет письма, пишет на множество лет
вперед. Про путешествия, горы, страны, встречи, разлуки и города, вкус
молока, аромат шафрана… Просто и весело. Как всегда.
Матушка,
письма читая, плачет, слезы по белым текут листам: «Френсис, родной, мой
любимый мальчик, как хорошо, что ты счастлив там». Он от инъекций давно
зависим, адская боль – покидать постель. Но ежедневно – по десять
писем, десять историй на пять недель. Почерк неровный – от боли жуткой:
«Мама, прости, нас трясет в пути!». Письма заканчивать нужно шуткой; «я
здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны ловят с текущий с
небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой
последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его
спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной.

Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на
почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год –
никуда не деться, старость не радость, как говорят, мать умерла –
прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.(c)