Мне незачем скрывать это от тебя… Исчадие смерти любит, но не так, как люди… Эта любовь не знает смерти и пощады, она пряма как стрела в полёте, но её поэтому трудно увидеть… Её видят тогда, когда она пробивает сердце и до смерти остаётся последнее мгновение… Она непостижима и необъятна, полна парадоксов и загадок, скрыта от надежды и веры… она смертельна. Закрой глаза, её увидеть можно только душой. Заткни уши, её услышать можно только сердцем…
Она едина в страсти и неуловима в нежности… Страсть наполняет её великой силой, а нежность рождает боль… желанную боль, имя которой – НАСЛАЖДЕНИЕ. И я пропитан этим. Моё тело пропитано наслаждением и стремится к тебе. Воздев руки к сумеркам ночи я воздам хвалу страсти и нежности и обрушу их на тебя!

И когда страсть пропитает тебя, начнётся перерождение… Мучительное в начале, но безудержно прекрасное в своём исходе… Ты отречешься от прежнего мира и вступишь в мир иной, доступный только вампирам. Всё станет в тебе другим, таким, как ты мечтала. Но главным будет сила. Сила вечной жизни и не угасающей страсти в твоих глазах.

Переродившись, только переродившись, ты поймёшь ту очаровывающую глубину желания, которую не может заполнить даже вечность любви… Я буду рядом. Мои объятия будут поджидать тебя, что бы капля за каплей, лавина за лавиной, ураган за ураганом, заполнять страстью лоно твоих желаний…

Ты встретишь любовь вампира и полюбишь сама. Я укутаю тебя в свой плащ, спрячу от солнца в своём замке и ты познаешь предвкушение ночной охоты, жатвы в лучах луны и пробуждаемого кровью желания…

Потом будет ночь и будет первая кровь… Это ни с чем не сравнимое блаженство…

Каждая ночь будет безумной… а ты такой милой…

Пищей твоей будет только кровь, которая правит всем…

Ты станешь другой…

Грозной и с хвостом ты будешь для врагов... а в другое время вот такой (игриво улыбаясь)

ФЕНРИР, гигантский волк, одно из трёх хтонических чудовищ, порождённых в лесу Ярнвид великаншей Ангрбодой от Локи. Боги сначала держали ФЕНРИР у себя, причём только Тюр решался его кормить. Так как все пророчества говорили о том, что ФЕНРИР создан им на погибель, боги надели на него, цепь, но ФЕНРИР её легко порвал, так же как и другую цепь. Карлики (чёрные альвы, или цверги) сделали по просьбе богов крепчайшую цепь Глейпнир (из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны), и боги надели на него эту цепь и приковали волка, причём он откусил правую руку Тюру. Перед концом мира ФЕНРИР вырывается из пут и в последней битве хтонических чудовищ и великанов с богами проглатывает Одина. Видар, сын Одина, мстя за отца, разрывает ФЕНРИР пасть (или пронзает мечом сердце). Согласно "Речам Вафтруднира", ФЕНРИР проглатывает солнце. Эсхатологический демон ФЕНРИР, несомненно, связан прежде всего "с одинической" мифологией, в которой волки занимают большое место. Своеобразным двойником ФЕНРИР является демонический пёс Гарм, привязанный к пещере Гнипахеллир. Перед концом света Гарм вырывается на свободу; в последней битве Гарм и бог Тюр убивают друг друга.
Возлюбленная ФЕНРИР - Нифльхель хозяйка ХЕЛЬ - царства мертвых (в подземном мире) и одно из трёх хтонических чудовищ, порождённых великаншей Ангрбодой от Локи. ХЕЛЬ помещается под одним из корней ясеня Иггдрасиль. У врат ХЕЛЬ течёт река Гьёлль мост через которую охраняет дева Модгуд. Одновременно ХЕЛЬ помещается на севере. Селения Нифльхель с высокими оградами и крепкими решётками. Она сама - наполовину синяя, наполовину - цвета мяса; она сутулится и имеет свирепый вид. Её палаты зовутся Мокрая морось. Один отправляется в ХЕЛЬ узнать судьбу своего сына Бальдра, а Хермод (брат Бальдра) - с просьбой отпустить того из ХЕЛЬ. ХЕЛЬ как подземное царство для мёртвых противопоставляется небесному царству мёртвых для избранных - Вальхалле. В битве перед концом мира корабль мертвецов, ведомый Локи или великаном Хрюмом, плывёт к месту последней битвы, в которой мертвецы из ХЕЛЬ выступают на стороне хтонических сил, а павшие воины - эйнхерии из Вальхаллы - на стороне богов.

1. Хель, вообще-то не возлюбленная Фенрира, а его сестра (откуда подобная странная идея зоофилических мотивов в северной мифологии?)
2. Один отправляется в Хель для того, чтобы расспросить вёльву (пророчицу) о судьбах мира (о чём говорит "Пророчёство вёльвы"). И это два разных мифа, хотя по тексту кажется, что Один и Хермод отправляются к Хель вместе.

Ажан, всё правильно сказано тобой, но этот текст мне нужен для другого, будет ясно, когда я допишу тему... Впрочем, скандинавские мифы столь туманны и так обрывчаты, да и дошли до нас столь искажёнными и порой противоречивыми, что моя вольность в их толковании мне не кажется такой уж вопиющей... Наперёд могу сказать только одно, зоофилии в теме не будет :)

Ну, прости, не могу я пройти мимо, потому что скандинавистика - мой диагноз:)
Кстати, прости, пожалуйста, что влезла:) Не утерпела:) Но меня может оправдать кнопочка "удалить комментарий":)))))

Наоборот, спасибо тебе, не равнодушная девушка :)
К слову сказать, именно из твоих "Личных данных" я и вышел на эту мифологию и весьма кстати...

Я круто задираю морду к небу.
Я раздираю воем тишину.
Как никогда, сейчас хотелось мне бы
Вцепиться в полногорлую луну.

Последней песни трудное начало.
Слюна с тяжелым привкусом свинца.
И чудится, дыханья не достало -
Гонцы Всесильной алчно ждут конца.

Нет, все не так! Я боевую песню
Готов на зло всем страхам затянуть
Я бег затею полночью беззвездной
И по-над бездной протяну свой путь.

Пусть ветер свищет мощно и двупало,
Срезает бритвой кончики ушей.
Сдаваться мне без боя не пристало.
Я волк и верен участи своей!

Пускай ворвется в ноздри кисло-сладкий
Кочевья запах и, как прежде, ночь
Завяжет хищной кошкою в распадке,
Чтоб подстеречь меня и превозмочь.

Пускай я стар, пускай давно не в радость
Подобный бег для сердца моего,
Но сила для прыжка еще осталась,
И вам не уклониться от него.

Я отвергаю трепетную участь
Бояться смерти и хочу пропеть,
В последний раз блаженствуя и мучась,
О том, что слаще в схватке умереть.

Когда в мои тускнеющие очи
Сквозь черные клубы всевечной мглы,
На миг рассвет ворвется средоточием
Огня и жизни, как укол иглы.

Так слабым треском отлетевшей ветки
Жизнь отойдет, я рухну, не дыша.
И вздрогнут каменеющие веки,
И вырвется бессмертная душа.

И ночь ее подхватит и мгновенно
Умчит в страну, где вечная весна,
И синее безоблачное небо
Взыскует к пробужденью ото сна.

(С) Брантой Бедюров

Сумерки растворялись в ночной тьме. Кровавый край солнца провалился в преисподню и оставил на небе лишь полную луну и несколько бледных звёзд. Скала погрузилась во мрак, скрыв даже для зоркого глаза очертания дремлющего волка. Он спал, спал давно, но теперь его уши настороженно дёрнулись, выдавая пробуждение. И тут же он взорвался молниеносным движением, стрелоподобным прыжком в ночь. Прыжком в неизвестность и бездну мрака. Охотник снова на тропе. В ночи видны только два его серебряных зрачка. Он чует добычу…

Безумное кровосмешение двух исчадий Ада, Фенрир и Нифльхель дало свои плоды. На земле появились странные существа, от которых через многие поколения появились теперешние вампиры… Но именно с тех пор, вампиры могут обращаться в волка, это следы крови Фенрир, или обретать крылья, это наследие Нифльхель. Человеческий облик им тоже дала Нифльхель, но первое её дитя до сих пор вселяет ужас в людей, оно живо и по сей день…