…это какое-то наваждение… я не знаю, почему я это сделал. Сотни тысяч раз, на протяжении несчётного количества веков он пытался меня убить. Он – охотник. Охотник за Дьяволом. И каждый раз, после каждой битвы я давал ему уйти. Уйти живым, пусть и основательно потрёпанным. Он был первым среди лучших. Раньше он был сама осторожность, старался ударить неожиданно, незаметно, наверняка. Мне было интересно играть с ним в эту игру, как с муравьем, который норовит укусить тебя… Я сохранял ему жизнь потому, что он не осознанно сам был творением зла. Он был убийцей, убийцей ради света. И это доставляло мне некое, не осязаемое удовлетворение… Было с кем скрестить посохи и исполнить танец смерти. Его образ, бородатого и седого старца в белом балахоне и с казавшимся простой корягой посохом, он до сиз мор стоит у меня перед глазами… Остроконечная, широкополая шляпа, коричневые от никотина усы, крючковатые пальцы, сияющие безумным огнём глаза… В этот раз игры не было. Я просто сразу убил его. Только дал ему на долю секунды почувствовать, с чем он играл… почувствовать себя муравьем под пятой слона… Он сгорел изнутри не оставив даже пепла и он чувствовал это пока не исчез полностью… Его магия была похожа на камешки, которые мальчишка бросал в море.
Почему я это сделал… Как то спонтанно, не обдуманно… Может быть потому, что он потерял страх и ринулся в бой, полностью отдавшись ярости… Мне жаль, что его уже не вернуть… Это не похоже на победу, как не похож на поверженного врага раздавленный муравей. Возможно, в свете родится другой, такой же неистовый охотник. Но мне будет не хватать именно его, старого мага, моего ровесника и вечного неудачника. Мне будет не хватать мужественного врага, не то, что этих святош, которые появляются скрытно в глухомани. Вползают, как змеи в души людей, хотя и сидят на осле… Даже смерь этих мерзких тварей идёт им на пользу… Оболваненные толпы возносят их до имени бога и перевирая их горячечный бред предаются очередной религии, подменяя чистоту души словам или писаниям… Они всё равно приходят к греху, но эти их святоши, они искренни и поэтому особенно мне противны… Они покушаются на принадлежащие мне души.
Что то умерло сегодня…

Дождь продолжал хлестать по моему плащу. Холодные струи предательски струились по телу. Ветер нещадно трепал чёрные, как крыло ворона волосы, хлестал ими по лицу. Потоки воды срывались с одежд и разбивались брызгами о сапоги. Потоки воды и маленькая алая струйка… тонкая, как нить… едва видимая, но сразу бросающаяся в глаза в этом чёрно-белом, сером мире… в этом мире она протянулась к сердцу, в котором больше нет души…

…он смотрел на меня невинными глазами. Совсем молодой эльф… Его колчан был пуст, трясущаяся рука сжимала длинный лук… Он был растерян и смотрел мимо моих глаз. Его поза вывела меня из оцепенения, и я взглянул туда же, куда и он. Тонкая, сработанная мастером своего дела стрела торчала в моём сердце… Невинный, я не мог почувствовать его до того момента, пока его рука не отпустила тетиву, а он так и не понял, что совершил… Но это уже не важно… он сделал это и мне предстоит новая реинкорнация…

Старец прикрыл ту монету рукой,

А когда отпустил, то не мертвое злато,

Но бабочка с крыльями цвета заката

Резко вспорхнула с рук молодых.

Эльф улыбнулся, шепнул: "Будь крылата!",

Плащ запахнул поплотнее глухой,

И воцарился под небом покой,

Эльф, пеной растаяв, вернулся ДОМОЙ ...