Незримый Он на тонне судеб.
Не тот, что кипа их бумаг.
Расценивал на взгляд, но всё же,
Приподнимал не чёрный флаг.

Усталость робко плесневела.
И заразительна, как мир,
Она внедряет свои споры,
Сквозь тел, что жили между книг.

А с тела что спросить, покоясь,
Оно войдёт в немую высь.
И лишь за тень своих архивов,
Произнесёт тебе: "трясись"

И бязь той строчки вознесённой
Не привнесёт тебе покоя,
Как гул средь вороха бумаг,
Как глас незримого изгоя.