В девятнадцатом веке гротеск Марка Твена вызывал гомерический хохот. Однако в наши дни его рассказ едва ли вызовет даже улыбку – как нередко бывает, жизнь превзошла искусство. Что только сейчас коллекционируют! Так, пенсионер из Бирмингема собрал более 5000 кусков мыла со всего мира. Некая женщина собрала крупнейшую в мире коллекцию покемонов, в которой представлены все выпускавшиеся фигурки. Некий господин по фамилии Резникофф собирает волосы знаменитостей и исторических деятелей; его коллекция включает в себя волосы от Авраама Линкольна и Эдгара По до Альберта Эйнштейна и Мэрилин Монро. Карен Ферриер, 44-летняя секретарша, собирает коллекцию пятнистых предметов. Некий виноторговец – ни больше ни меньше, как реактивные истребители! Исландец Сигурдур Хьяртарсон открыл собственный музей, где представил огромную коллекцию… пенисов млекопитающих!.. Подобный список можно продолжать до бесконечности.
Коллекционирование – привилегия мужчин
С первобытных времен пошло разделение ролей по половому признаку: мужчины-охотники и женщины-собирательницы. Опасная жизнь охотников заставила мужчин изучать как повадки зверя, так и окружающий мир, и относиться к этому занятию системно. Системность эта перенеслась и на другие виды деятельности мужчин. Вот именно этим и отличается коллекционирование от собирательства.
Коллекционирование – это собирательство однородных предметов. Собирательство куда в большей степени присуще женщинам, в то время как коллекционирование – почти исключительная привилегия мужчин. Как ни схожи эти понятия, они лежат в разных, можно сказать, измерениях. Собирательство привязано к быту и жизненным потребностям, коллекция – к необходимости самоутверждения, то есть к статусу. Женщина-собирательница думает о том, чтобы собрать в доме все необходимое для комфортного существования семьи, мужчина-коллекционер – о том, что достав, например, еще несколько редких грампластинок, он станет единственным в мире обладателем полной серии «Red Label» фирмы «HMV». В этом смысле женщины куда более прагматичны и, не побоюсь сказать – адаптивны, хотя им часто «достается» от мужчин за излишнюю, как тем кажется, привязанность женщин к вещам.
В этой связи вспоминается забавный эпизод, рассказанный Гарри Каспаровым. В 2005 году чемпион мира по шахматам участвовал в конференции в Боготе. За день до этого там выступал известный бизнес-консультант Том Питерс, который с помощью пары диаграмм рассказал о разном подходе мужчин и женщин к покупке брюк. «На первой иллюстрации был изображен план магазина и маршрут, выбираемый мужчиной. Несколько линий показывали, как он входит, направляется в отдел брюк, подходит к кассе и уходит из магазина.
Вторая диаграмма показывала «женский маршрут» в том же магазине. Он напоминал сложную паутину линий, потому что женщина зашла попутно во все отделы и купила не менее десяти разных вещей!..
Задумавшись над анекдотом Питерса, я задался вопросом: а что делали эти покупатели после ухода из магазина? Выступая перед той же аудиторией на следующий день, я предположил, что мужчина отправился из магазина прямиком в бар, где вместе с друзьями проиграл оставшиеся деньги на футбольном тотализаторе, а женщина, по крайней мере, потратила деньги на полезные вещи… Возможно, женщина сэкономила время, купив сразу много вещей, чтобы потом за ними не возвращаться. Или, быть может, она просто не торопилась и приценивалась, чтобы купить брюки подешевле. Не свидетельствует ли история Питерса о том, что женщина смотрит на вещи шире, чем мужчина? Может быть, женщины не ограничиваются одной конкретной целью, а рассматривают ее в контексте других повседневных дел?»
Психологический портрет коллекционера
[220x340]
В отличие от образа мужчины, описанного Гарри Каспаровым, коллекционер не отправится в бар и уж меньше всего он склонен к игре на тотализаторе. Вся его жизнь подчинена одной цели – его коллекции. Как правило, она заменяет ему всю семью – и жену, и детей (подавляющее большинство профессиональных коллекционеров – холостяки). Если коллекционер ищет нужную ему вещь, его путь будет куда причудливее и запутаннее, нежели маршрут женщины из приведенного рассказа. Если знает, где интересующее его достать – он придет в нужное место куда стремительнее и «прямолинейнее», нежели мужчина из истории Гарри Кимовича.
Современные психиатры полагают, что коллекционирование – форма борьбы с неврозом. Так, профессор Валерий Битенский видит в этой страсти защитную форму, которую человек использует для снятия тревожных состояний. Ох, видел бы уважаемый профессор, в каком напряжении пребывает коллекционер, пока он не закроет «серию»! Все это время он – сплошное «тревожное состояние». Я знаю одного коллекционера советских калькуляторов – их было произведено около двухсот моделей, и все они внесены в каталог. Моему знакомому не хватает лишь нескольких штук для полноты коллекции. Но их у него нет – и все свободное время он проводит на барахолках, блошиных рынках, антикварных магазинах, старых коммуналках – в надежде достать недостающее. Он совершенно не может ни расслабиться, ни почувствовать себя счастливым – в его беспокойных глазах просвечивает жалоба на несовершенство мира: уж коль у него нет нужных моделей, гармонии в нем не сыскать…
Но для коллекционера гармонии не будет никогда. Для него существуют два кошмара: оставить коллекцию незавершенной и, второй – полностью ее укомплектовать. В первом случае коллекционера замучает фрустрация, во втором – нужно будет искать новый объект для коллекционирования. Один из моих друзей с детских лет собирал коллекцию открыток актеров советского кино. Однако когда понял, что больше собрание пополнить нечем, продал свою коллекцию и перешел на коллекционирование этикеток от винных бутылок (по всей видимости, занятие ему обеспечено на всю оставшуюся жизнь…).
Зигмунд Фрейд считал любое коллекционирование – замаскированным гомосексуализмом (при этом, надо отметить, отец психоанализа сам был страстным коллекционером антиквариата). Эрих Фромм видел в чувстве коллекционера признаки некрофилии – любви к неодушевленному. «Он – коллекционер. Коллекционерство – огромное мертвое нечто, заполняющее все его существо», – вторит Фромму главная героиня романа Джона Фаулза «Коллекционер» Миранда.
Со своей стороны, коллекционеры с презрением относятся к тем, кто не страдает этой страстью. Господин Форон, президент общества собирателей сигарных колец, как-то сказал: «Человек, ничего не коллекционирующий, – кретин и жалкий человеческий отброс». Оставим этот обидный выпад без комментария: в искусстве двадцатого столетия была создана целая «коллекция» коллекционеров-маньяков, безумцев и преступников: тут и уже упомянутый Фаулз, и Джонатан Демми («Молчание ягнят»), и Умберто Эко («Имя розы»), и Патрик Зюскинд («Парфюмер»), и Борис Акунин («Пелагия и красный петух»), и многие-многие другие.
В то же время я не назову ни одного героя-коллекционера, выведенного бы с симпатией и восхищением. А жаль…
Говорю я, спешно прощаясь с читателем, так как в этот момент узнаю, где можно достать еще одну запись оперы «Тоска», 320-ю в моем собрании.
Еще 45 комплектов – и наступит блаженный миг: уникальная коллекция “«Тоска» на каждый день” будет укомплектована, а тогда…
Но, впрочем, не будем о грустном.
[1] Или поход в супермаркет, когда неожиданно для себя оказываешься с целой тележкой предметов, о которых не думал еще у входа в магазин.
[2] В этом смысле забавно, что символом собирателя, так сказать, квинтэссенцией самого это понятия стал мужчина – Плюшкин. Хотя, впрочем, он существо абсолютно бесполое…