Фото отсюда

 

Весной 1991 года в одной компании услыхала я легенду: будто бы мать Ленина, Мария Бланк, до замужества некоторое время была при царском дворе чуть ли не фрейлиной, завела роман с кем-то из великих князей, чуть ли не с будущим Александром II или III, забеременела и была отправлена к родителям, где ее срочно выдали замуж за скромного учителя Илью Ульянова, пообещав ему повышение по службе, что он регулярно получал в течение всей жизни. Мария родила первого своего ребенка..., а спустя годы Александр Ульянов узнал тайну матери и поклялся отомстить царю за ее поруганную честь. Став студентом, он связался с террористами и готов был покуситься на жизнь царя, своего подлинного отца. Легенда вызвала сомнения.

Могла ли дочь еврея стать фрейлиной? Могла, если крещена в православии. Услышав эту легенду, я тихо ушла из интеллектуальной компании: не хотелось спорить, ибо мне было известно о семье Ульяновых нечто похожее, но не хватало фактов для спора с интеллектуалами.

Именно от автора пьесы «Семья», драматурга Ивана Попова, друга моего отца, много лет назад, в середине пятидесятых, я услышала: «Анна у Марии Александровны прижитая. Она как будто дочь кого-то из великих князей». Попов был социал-демократом, работал с Лениным в эмиграции, дружил с Инессой Арманд. Он уверял, что Инесса знала какую-то тайну семьи Ульяновых.

В своей многочисленной почте нахожу письмо от незнакомой мне Наталии Николаевны Матвеевой из Санкт-Петербурга: «Вы правы, — пишет она, — дети семьи Ульяновых имели разных отцов. Мария Александровна была гордой женщиной и проповедовала свободную любовь. Илья Николаевич Ульянов очень законопослушный человек, боготворил царя, и посещение церкви являлось для него обязательным ритуалом. Женившись, он пытался построить семью согласно своим понятиям: отец живет работой, мать — домом и детьми, но умная, вольная, передовая, по понятиям того времени, жена не дала себя закабалить. Долго пытались они найти общий язык, и наконец Ульянов сдался — перешел на такую работу, чтобы меньше бывать дома: сначала инспектором народных школ, потом стал директором, отдавая все свои силы и жизнь работе. Мария Александровна жила, как хотела. Илья Николаевич был вне семьи — редкий гость в доме. В семье Ульяновых был друг дома, врач Иван Сидорович Покровский, незаконный сын всем известного музыковеда и литератора Улыбышева. Покровский приехал в Симбирск одновременно с Ульяновыми в 1869 году, он был революционно настроен, распространял нелегальную литературу из типографии Войнаральского, воспитывал детей Ульяновых, снабжая их революционными книгами, и фактически был хозяином в доме Марии Александровны, муж которой всегда находился в разъездах. В Симбирске все настолько привыкли, что Мария Александровна и Иван Сидорович всегда вместе, что Володе выдали аттестат на имя Владимира Ивановича Ульянова, а потом зачеркнули отчество и надписали над ним: «Ильич»." Все эти грандиозные сенсации Наталия Николаевна почерпнула из воспоминаний своего покойного деда Василия Ивановича Павлинова, друга Александра Ульянова, священника и народовольца.

 

Аким АРУТЮНОВ, исследователь ленинской биографии:

Прежде всего меня удивило, что в эпистолярном наследии Ленина нет ни одного упоминания об Илье Николаевиче. В то же время его мать, Мария Александровна Ульянова, в письмах разным адресатам, не считая писем, отправленных лично ей, упоминается более 200 раз! Поразительно, что даже в 10-ю годовщину со дня смерти Ильи Николаевича (он скончался 12 января 1886 года) в письмах сестре Анне от 2-го, 12-го, 14-го и 16-го января Ленин о чем только не пишет, но и словом не поминает о человеке, который так много сделал для него и всей большой семьи, чтобы они и после его смерти жили в достатке.
И еще один примечательный факт. В справочном томе (часть 2) к полному собранию сочинений Ленина приведено свыше 3 тысяч имен, упоминаемых Лениным в научных, литературных и эпистолярных сочинениях. Среди них: мать, братья и сестры, тетки, двоюродные братья и сестры, прочие родственники. В указателе имен нет лишь имени Ильи Николаевича.
Все это говорит о том, что Ленин никаких чувств к Илье Николаевичу не испытывал и отцом своим не считал. Более того, он, судя по всему, не уважал его как человека. Позволю себе сказать, что Ленин, не отдавая дань памяти Илье Николаевичу (даже если Ульянов и не был его отцом), этим проявлял откровенное бессердечие и неблагодарность.

 

В Центральном музее Ленина в Москве хранится диплом Владимира Ульянова об   окончании Императорского Санкт-Петербургского университета. Вот только получатель диплома не Владимир Ильич Ульянов, а Владимир Иванович Ульянов. Причем отчество Иванович в дипломе зачеркнуто, а сверху от руки сделана надпись: «Ильич». А был ли Владимир Ульянов Ильичом?
 Почему не возразил против вот этого диплома .  И не сказал: господа, это не я же, так? Он не стал возражать. Получил этот диплом - и все.
Так кто же этот таинственный Иван, которого Владимир Ульянов считал своим настоящим отцом? Речь идет о семейном докторе Ульяновых. Удивительно, но имя этого довольно близкого для них человека никто из детей в своих воспоминаниях не называет. Это легко объяснить тем, что воспоминания родственников о вожде подвергались строгой цензуре.
Более того, Анна Ильинична Ульянова, старшая сестра Ленина, сама делает три редакции своих записей, благодаря чему «домашний доктор», у которого они брали запрещенные книги, превращается в «одного знакомого врача».

 

Вот все три редакции текста черновых записей А.И.Ульяновой-Елизаровой:
«...Писарева, которого тогда уже в библиотеках не выдавали, мы доставали у нашего домашнего доктора, имевшего полное собрание сочинений» .
«...Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного врача, знакомого отца, имевшего полное собрание сочинений» .
«...Брали мы Писарева у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений»

 

Спрашивается: почему Анна Ильинична так поступала? Чем она руководствовалась, сознательно скрывая имя домашнего доктора? Мне представляется, что она делала это исключительно из-за боязни, что имя домашнего врача может вызвать у части читателей некие ассоциации и стать поводом для различных толков. Дело в том, что домашнего врача и близкого человека Марии Александровны звали Иван Сидорович Покровский.
С Марией Александровной Ульяновой Иван Сидорович познакомился еще в Нижнем Новгороде. Так же хорошо он знал и Илью Николаевича. По воспоминаниям очевидцев тех лет, Покровский часто бывал в доме Ульяновых.

В связи с этим фактом должен рассказать о случае, который произошел 43 года тому назад. Летом 1957 года я, находясь проездом в Ульяновске, познакомился с весьма удивительным и интересным человеком, коренным жителем города, 82-летним врачом-дерматологом и, как выяснилось, заядлым филателистом. Очень скоро у нас сложились доверительные отношения, что в те времена не было типичным. Подчеркну, что тон в этом задал мой новый знакомый. Из откровенной беседы я узнал, что Леонид Евграфович (так звали моего собеседника) вырос в интеллигентной семье: отец был инженером-путейцем, а мать - учительницей. Я спросил: не знали ли его родители семью Ульяновых? Оказалось, что они были знакомы с Ильей Николаевичем и Марией Александровной. При этом Леонид Евграфович добавил, что Ульяновых знал весь Симбирск. "И как было не знать", - сказал он. Сделав небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями и погладив седую бородку, Леонид Евграфович продолжил рассказ об Ульяновых: "Роман Марии Александровны с домашним доктором Иваном Покровским был многие годы постоянной темой для наших любительниц посудачить, хотя в городе никто не сомневался, что они любовники. Их часто видели вместе во время прогулок. Они и не пытались скрываться. В знатных семьях поговаривали, что Иван Сидорович - этот самодовольный и властный субъект - внебрачный сын широко известного в России музыкального критика, литератора и драматурга Александра Улыбышева. А бедолага Илья Ульянов, этот кроткий, но преданный своему делу человек, уважаемый горожанами, жил дома на правах постояльца, с которым никто не считался. В сущности, переживания стали причиной его преждевременной смерти".
От рассказа Леонида Евграфовича я буквально был в шоке. Признаться, я уехал из Ульяновска с неприятным осадком в душе. Был поражен смелыми высказываниями Леонида Евграфовича, хотя они и вызвали у меня сомнения. Лишь спустя десятилетия я убедился, что мой симбирский знакомый старичок говорил правду.

Иван Покровский родился 25 февраля 1839 года в Нижнем Новгороде. Иван Покровский был "незаконнорожденным" сыном декабриста А.Д. Улыбышева , известного не только в России, но и далеко за ее пределами. Достаточно сказать, что написанная им биография Моцарта на французском языке стала достоянием широкого круга европейцев.
Кстати, известно, что великий русский писатель и мыслитель Л.Н. Толстой встречался с А.Д. Улыбышевым. Встречался с ним и Т.Г. Шевченко. Улыбышев вел переписку с композитором М.А. Балакиревым . Известно также, что матерью Ивана Покровского была простая крепостная крестьянка. Судя по всему, Улыбышев заботился о своем сыне. Иван Покровский окончил медицинский факультет. Некоторое время занимался частной практикой, а в конце 60-х годов стал домашним врачом семьи Ульяновых. По-видимому, с того времени началась близкая связь между Иваном Сидоровичем и Марией Александровной.
На мой взгляд, этим можно объяснить тот факт, что Иван Сидорович Покровский в 1869 году вместе с семьей Ульяновых переехал из Пензы в Симбирск и с тех пор безотлучно жил в их доме. Иван Сидорович никогда не был женат. Он чувствовал себя хозяином в доме, поскольку Илья Николаевич часто находился в разъездах по многочисленным школам губернии, им же организованным, мало бывал дома.
Вот что писал в своих воспоминаниях об И.Н.Ульянове мировой судья В.Н. Назарьев в "Вестнике Европы": "Единственным двигателем земства, единственным просветителем одной из богатейших приволжских губерний являлся инспектор народных училищ. Это был один из неизвестных тружеников, никогда не идущих далее скромного места и ничтожного, едва хватающего на пропитание жалования.
В одно и тоже время инспектор был просветителем края, строителем училищ, архитектором, вечным просителем, назойливо, но в большинстве случаев тщетно вымогавшим у земства лишний грош на школы; руководителем основанных земством при городском приходском училище курсов; добрым гением учителей и учительниц, не раз спасавшим их от крайней нужды и безвыходного положения ... Он уже три года скакал, голодал, угорал, замерзал, рисковал жизнью и здоровьем; по целым месяцам не видел своей семьи; распинался на земских собраниях, вымаливал гроши; строил школы, возился с плутами-подрядчиками, угрожал разжиревшим волостным старшинам крайними мерами, выслушивал жалобы голодающих учителей... Он никогда не роптал, не озлоблялся и не впадал в уныние, а такую выносливость и силу может дать только одна безграничная, доходящая до самозабвения преданность к делу"

 Не только у нас, в мире не сыскать такого человека, который в одной отдельно взятой губернии, эту цифру сейчас повторю, 434 школы создал. Ну как? Великий человек. Но дома он был никто. Для всех буквально. Начиная с жены и кончая детьми.
 А Анна Ильинична, как заметил читатель, своими хитроумными записями делала все для того, чтобы скрыть истинные отношения матери с Иваном Покровским.