 [показать]
Анри Тулуз- Лотрек
24.11.1864-9.09.1901
Портрет работы Джованни Болдини
Тулуз-Лотрек происходил из древней аристократической семьи. Безудержно гордые, они хотели, чтобы их женщины рожали сыновей, а не дочерей. Граф Альфонс де Тулуз-Лотрек, отец художника, однажды, еще до рождения сына, заметил: Лучше быть жабой мужского пола, чем женщиной - христианкой».
Художник оказался жабой, вероятно, самым уродливым мужчиной в роду, но в детстве это не было заметно. Родители Анри были двоюродными братом и сестрой. А его бабушки были родными сестрами. Браки близких родственников, общепринятые в аристократической среде, не могли не отразиться на здоровье потомства. Когда он был мальчиком, его внешность казалась обычной, если бы не одно маленькое отклонение. Его родничок — мягкое место на верхней части головы новорожденного не закрывался необычно долго.
Лишь когда Лотрек достиг юношеского возраста, стало очевидным, что у него — трагический недостаток. Он не был, как его часто называли, карликом. Но у него обнаружилась болезнь, выражавшаяся в слабости костей. Когда ему было 13 лет, он поскользнулся на натертом полу и, упав, сломал свое левое бедро. Через несколько месяцев, когда он еще только поправлялся, он упал в канаву и сломал правое бедро. Его ноги так и не выросли до нормальной длины. Приблизительно в то же время, когда произошли эти несчастья, черты его лица ужасающе изменились: нос стал большим, а губы выпяченными и багровыми. Позже с помощью гантелей и гребного тренажера ему удалось развить свои руки и торс — один из его друзей описывал его как «крошечного кузнеца, носящего пенсне», — но он ничего не мог сделать со своей внешностью. Ростом он был 150 см, и у него была одна-единственная привлекательная черта — светящиеся карие умные глаза, в которые большинство людей не хотели смотреть.
 [показать]
В атмосфере любви и неги мальчик год за годом постигал науки высшего света. Верховая езда, охота и, конечно же, исскуство. В семье все были талантливы и умели рисовать. У него не было выбора. Первые рисунки маленького Анри заботливо собирала и хранила мать, а когда болезнь вовсю заявила о себе, эта страсть помогла ему выжить.
В январе 1884 года Лотрек открыл собственную мастерскую. Мастерская находилась на Монмартре, где, помимо Лотрека, обитало немало других молодых художников.
Художник становится завсегдатаем ночных увеселительных заведений Парижа -кафешантанов и танцевальных залов. Альбом всегда при нем, ему охотно позируют, признавая за своего.
На многих работах Лотрека изображены сцены в борделях, и они действительно были сделаны там. Он часто жил в публичных домах, потому что любил их обитателей.
 [показать] [591x447]
Женщины в борделе.1895
В ресторане La Mie.1891
Медосмотр Господин Буало.
"Профессиональная модель,-говорил он,-всегда наготове. Эти девочки —живые». Он обедал вместе с ними, сидя на почетном месте напротив мадам, и обеспечивал их вином и цветами.
Однажды, когда одна из проституток в свой выходной пошла и купила ему букетик фиалок, он был растроган почти до слез. Он хранил цветы много недель, показывая их друзьям, как будто это был подарок графини.
 [показать] [показать]
Прачка.1890
В салоне на улице Мулен.1894
В серии литографий Лотрек изобразил Ша-Ю-Као,которая выступала клоуном в цирке и танцевала в кабаре Оллера.
Клоунесса Ша-Ю-Као в Мулен Руж.
Лотрек уже раз изобразил ее: нежно обнявшись с подругой, она танцует вальс. Он сделал с нее много этюдов, написал ее в цирковом костюме – в шароварах до колен, в лифе с пышными оборками и большом белом остроконечном колпаке.
Возможно, что интерес к Ша-Ю-Као вызван был увлечением художника лесбиянками. «Господин Анри» стал своим человеком не только на улице Мулен, но и завсегдатаем одного из баров.
В этот специфический бар иногда забредали мужчины, но, увидев «субчиков» с полным отсутствием растительности на щеках, «одетых в строгие пиджаки, в рубашки с накрахмаленными воротничками», они там долго не задерживались. А Лотреку атмосфера бара пришлась по вкусу. Женщина и любовь, какой бы облик они ни принимали и где бы он с ними ни сталкивался, всегда околдовывали его. Он напоминал ночную бабочку, которая преодолевает огромные пространства, привлеченная запахом бабочки-самки.
Он упивался порочной атмосферой «Ла сури» – «Ла тури» произносил он. Здесь он чувствовал себя, как всегда в женском обществе, непринужденно и естественно. Одни из этих женщин были мужеподобны, коротко подстрижены и носили галстуки, другие – подчеркнуто женственные, томные, драпировались в кричащие хламиды.
Парочки кокетничали, ссорились, мирились, ворковали, играли в карты или в кости и без умолку болтали. Все курили. Кто – толстые сигары, кто – восточные сигареты. Пепельницы наполнялись окурками со следами губной помады.
Вот одна из клиенток, наркоманка с расширенными зрачками, достает из сумочки шприц и направляется в туалет. Воздух в кафе насыщен алкоголем, мускусом, амброй и пачулями, струятся запахи морфия и эфира.
В уголке сидит старуха с дряблым пожелтевшим лицом, покрытым штукатуркой косметики, и с похотливой улыбкой сладострастно гладит коленку совсем юной девице, которую привело сюда извращенное любопытство.
Женщина, влюбленная в другую, говорит Лотрек, самое безумное существо». Глаза старухи горят. Лотрек в своей стихии. Он наблюдает и рисует. Польщенные вниманием художника посетительницы Ла сури» охотно позируют. Они советуются с ним, просят его быть посредником. Они приняли его в свою среду. Да это и понятно – он такой же изгой, как и они.
Лотрек не довольствовался зрелищем Ла сури. Время от времени он организует сладострастные спектакли, сапфические сеансы. Он приглашает одну из лесбиянок из Ла сури, по прозвищу Жаба, в дом свиданий на улице Миромениль, знакомит ее с другими девицами, а сам становится страстным наблюдателем их любовных ласк.
Одна. 1897
Две подружки. 1893 г
В 1901 году, в возрасте тридцати шести лет Лотрек покинул Париж и приехал умирать домой, в семейное поместье Шато де Малроме, около Бордо. Он был частично парализован, почти оглох и страдал еще от полудюжины болезней. В его последние часы семья сидела у его одра. Отец скучал, и чтобы нарушить тягостное ожидание, предложил отрезать Лотреку бороду. Это, как он сказал, арабский обычай. Когда его отговорили от этой затеи, граф Альфонс начал выдергивать стельки из своих ботинок и прихлопывать ими мух на одеяле. Лотрек взглянул на него и сказал с улыбкой: «Старый ублюдок!» Это были его последние слова. На похоронах его отец, считая, что карета с гробом движется слишком медленно, подстегнул лошадь, так что люди, идущие в процессии позади, были вынуждены бежать, чтобы не отстать.
|
