Нижегородская губерния, Арзамасский уезд, село Чернуха.
Чтоб сделать этот мир на миллиграмм лучше, решил опубликовать интересную статью Елены Поляковой о названиях одежд, бытовавших во времена старые, в Приуралье. Никакого отношения к фотографиям она не имеет, но чем можно статью проиллюстрировать совершенно не ведаю - одежд простолюдинов того времени до наших дней не сохранилось.
ЧТО НОСИЛИ МОДНИЦЫ В ПРИКАМЬЕ В XVII - НАЧАЛЕ XVIII ВЕКА (по данным лексики пермских памятников письменности)
Автор статьи: Елена Николаевна Полякова - профессор кафедры общего и славянского языкознания Пермского государственного университета.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: "В памятниках письменности XVII - XVIII вв. разных территорий России и в исторических (историко-лингвистических) словарях зафиксировано большое количество названий предметов одежды, дающих возможность представить на общерусском фоне эту тематическую группу слов в пермских памятниках письменности и некоторые особенности материальной культуры Прикамья исследуемого периода.
В Прикамье названия женской одежды отмечаются в основном в описях имущества в судебных текстах, завещаниях, а также при описании каких-либо событий (передачи приданого невесты, торговых сделок, воровства, грабежа). Лексика женской одежды в пермских памятниках более разнообразна, чем названия предметов мужской одежды и представлена большим количеством словоупотреблений. Детская одежда не имела своих названий, именовалась теми же словами, что и одежда взрослых, но с добавлением прилагательного указывающего, что она принадлежит ребенку: "Шубенко робячье маленькое", "14 рубашек тонких муских и женских и робячьих", "15 пар рукавиц барановых децких".
В пермских текстах отмечается преимущественно горничная, а также верхняя женская одежда. В качестве названия нижней одежды зафиксированы слова рубаха и рубашка, сопровождающиеся во многих случаях определением женский: "Покрал у меня... женских рубах и сарафанов числом 15", "Двух рубашек женских у нее Мавры она Марфа не имывала". В отличие от результатов исследования Г.В.Судаковым названий одежды Северной Руси и других территорий России XVI-XVII вв., где зафиксировано много случаев употребления слова сорочка, в памятниках Прикамья оно встречается редко и лишь при описании дорогих вещей: "Вершок шапошной золотой поношенной цена рубль сорочка золотая рубль с полтиною". Возможно, его употреблению препятствовало использование в Прикамье слов сорок и сорока, называвших связку сорока шкурок меха ценных пушных зверей: "Собрали они сотники Кунгурского уезду со всех четвертей с ясашных татар и с черемис кунного ясаку на нынешней 206 год 11 сороков 4 куницы", "Ясаку по окладу на нанешней на 147 год четыре сороки 7 соболей ясаку с вогулич".
Шили рубашки из ткани домашнего изготовления, общим названием которой было слово холст. Холст характеризовался по материалу, из которого был изготовлен (льняной и конопляный), по качеству - толщине ткани (толстый, тонкий), по особому способу изготовления -переплетения нитей (браный): "8 аршин холсту толстого цена 4 алтына 15 аршин холсту тонкого цена 10 алтын", "Конец холсту тонкого ляного 10 аршин холсту конопляного 10 же аршин 2 конца холста-хрящу", "Браные две рубахи женские тонкие".
Хрящом называли грубую льняную или конопляную ткань. Кроме слова холст, в пермских памятниках использовали его синонимы полотно и портно: "Взяли полотна 3 аршина", "60 аршин холста-хрящю", "Портна-хрящю дватцать шесть аршин".

Орловская губерния, Карачевский уезд село Ружное.
Нередко указывается, из какой ткани сшита женская рубашка: "Три рубашки тонкие ляные", "15 рубашек мужских и женских холщовых цена 24 алтына шесть рубашек пор-тяных тонких", "Пять рубашек женских хрящевых".
Этот предмет женской одежды был универсальным: рубашка использовалась и как нижнее белье, и вместе с тем как часть горничной одежды. Ее надевали под сарафан, шушун или дубас.
Повседневные рубашки шили обычно из толстого холста, но выходную, праздничную рубашку делали из тонкой, иногда браной ткани, рукава рубашки украшали прошвами или кружевами (коклюшками): "Пять рубашек женских тонких с прошвами", "Рубашка женская тонкая с коклюшками нитными, рубашка тонкая с коклюшками ветхая не ценена затем, что обмочена".
Коклюшками в Прикамье называли плетеные из льняных ниток кружева в отличие от привозных шелковых кружев или плетеных украшений с жемчугом: "Два портища кружив кизылбашских шелковых шестерных", "Шапка отласная с перередьем и с круживом женчюжным".
В региональных исторических словарях слово "коклюшки" отсутствует, в словарях, обобщающих материалы разных территорий России, коклюшка - ‘коклюшка’ это ‘точеная палочка для наматывания ниток и плетения кружев’. Таким образом, пермское слово коклюшки ‘кружева’ является семантическим диалектизмом.
Нередко тонкие и украшенные рукава пришивали к более грубой станине (основной части) рубашки, их так и называли - рукава: "На пай досталось сарафан киндяшной рукава женские белые", "Хотела де она Анисья ей Марье дать холста на рукава".

Пинежский уезд Архангельской губернии.
Повседневной рабочей женской одеждой, которая надевалась на рубашку (рукава) был дубас: "Покрали дубас ветхой дубленой"; дубленой, т.е. крашеный дубом ‘отваром березовой или ивовой коры’. К сожалению, в лексической картотеке исследованных пермских памятников это слово отмечается всего лишь 1 раз. В исторических словарях оно зафиксировано только по материалам XVIII в.: как областное в значении «Род одежды, подобной сарафану, употребляемой в некоторых областях России, и названный по тому, что красят в дубовом листу» и как «Особого покроя сарафан» в письменном памятнике Тюмени.
В говорах слово "дубас" широко употреблялось в 19-20 вв. на территории Верхнего и Среднего Прикамья и описано во всех диалектных пермских словарях как название одежды, похожей на современный сарафан «с узкими лямкима» (бретелями), сшитой из крашеной (преимущественно в синий цвет) ткани домашнего производства (крашенины или пестряди). Автору данной статьи в одной из первых диалектологических экспедиций в пришлось примерять дубасы в населенных пунктах Чердынского района (Бигичи, Долды, Пянтег), чтобы оценить их особенности, достоинства и недостатки. И все носители говоров при этом постоянно подчеркивали, что дубас не сарафан: у них разный покрой, различные материалы для изготовления и назначение. Для жителей Прикамья XX в. слова дубас и сарафан, хотя и называли похожую одежду, не были абсолютными синонимами, как не были они таковыми и в Пермском крае в 17-18 веках. Дубас как особый, косоклинный сарафан из крашеного холста отмечается и в коми языках.

Курская губерния Суджанский уезд.
Так как исконная пермская диалектная лексика генетически связана с говорами Русского Севера, мы ожидали найти истоки пермского слова "дубас" именно в последних. Однако надежда не была оправдана: этого слова как названия одежды не оказалось ни в архангельском и вологодском словарях, ни в словаре говоров Русского Севера, ни промысловом словаре Северной Руси XV-XVII вв, хотя в архангельских говорах отмечается слово "дубак" как название сарафана, словом "дубас" же называли лодку, выдолбленную из цельного дерева.
Актуальные данные для исследования истории слова дубас оказались в «Словаре русских народных говоров»: оно отмечается как название одежды в пермских, вятских говорах и далее - на востоке: на Среднем Урале, в Зауралье, на Алтае и в Сибири.
На восток оно пришло, скорее всего, именно с пермской территории, так как сибирские старожильческие говоры создавались переселенцами, многие из которых в XVII - начале XVIII в. были выходцами из Прикамья или прошли через него.
Но если названия одежды дубас не было принесено в Прикамье с Русского Севера, то откуда оно появилось на Пермской земле? Ряд финно-угроведов, в частности М.Фасмер предполагали, что это слово финно-угорского происхождения, «из языка, близкого к пермскому (ввиду наличия d). Приведенные выше русские и коми диалектные данные, казалось бы, не противоречат этому предположению, т.е. дубас можно рассматривать как диалектизм пермского (финского) происхождения. Однако не исключено, что слово родилось на пермской территории, но в русской речи.

Орловская губерния. Брянский уезд. Село Дорожово.
В качестве названия выходной, праздничной одежды в пермских памятниках было распространено общерусское слово "сарафан". Пришедшее к русским из тюркского языка и называвшее сначала вид мужской короткополой распашной одежды, в XVII в. в Прикамье оно относилось уже только к женской одежде.
Сарафаны здесь шили из разных тканей. Самыми дешевыми были изготовленные из крашеного домотканого холста - крашенины: "Сарафан крашенинной поношеной", "Два сарафанишка крашенинных", "Коробка окованная и з замком а в ней сарафан крашенинной зеленой подержанной", "Покрали де у него Васки из клети... крашенинной сарафан новой".
Более дорогие сарафаны шили из привозных с Востока хлопчатобумажных (бумажных) или шелковых тканей. Бумажные сарафаны изготавливали из зендени ("Сарафан зенденой цена восьм гривен", "Сарафан желтой зенденной", Видал он Иван сарафан зенденой", Два сарафана кумашных цена пол-четверта рубли"), киндяка ("Ему Родиону на пай досталось сарафан киндяшной рукава женские белые", "Взяли киндяшной сарафан синей да два кумашные") и китайки ("Приданого дал сарафан китайчатой цена 40 алтын"). Шелковые сарафаны отмечаются реже других, их шили из ткани, называемой дороги, или из тафты: "Владеная на платье, на два кавтана да на сарафан тафтяные на шубу билью под тавтою да на сарафан дорогилной".

Воронежская губерния Бирюченский уезд.
Тексты памятников дают возможность восстановить, как выглядели сарафаны в Прикамье в XVII - начале XVIII в. Они были тонкими и толстыми: "Покрал у меня ис клети моей сарафанов тонких и толстых числом 15". Толстые шили с подкладкой: "Сарафан женской дорогильной подклад крашенина цена 4 рубли". Сарафаны были распашной одеждой, о чем свидетельствует наличие пуговиц: "Сарафан кумачной красной подклад холщевой с пуговицы и с кружывом мишурным. Богатые сарафаны украшали кружевами ("с кружывом мишурным"). Стоимость такой одежды была очень высокой - сарафаны передавали по наследству, отдавали в приданое, но требовали возврата этого приданого, если молодая жена умирала.
Описание различных ситуаций дает возможность выявить некоторые не известные ранее особенности сарафанов. Так, в одном из кунгурских судебных дел говорится: "Кунгурец села Тихоновского Гарасим Люкодуев обвив у себя голову травою для того чтоб ево не узнали и выскоча из стороны з деревиною и сестру мою девицу Анну с ног зшиб и угрожал ея зарезати ножем и взял у нее грабежем сарафан кумачной подержанной по вороту обложен белою бармой". Здесь впервые в русской исторической лексикологии появилось слово барма как название отделки крестьянского сарафана - большого воротника или оплечья. Обычно в словарях это слово толковали как богато украшенное жемчугом и драгоценными камнями оплечье царского или княжеского наряда. В новом значении ‘оплечье, отделка по вороту женского сарафана’ оно введено в региональный «Словарь пермских памятников XVI - начала XVIII века», а оттуда со ссылкой на этот источник - в общерусский «Словарь обиходного русского языка Московской Руси XVI-XVII вв.».
Так региональные памятники позволяют пополнять сведения о лексическом фонде русского языка прошлых эпох.
Пермские деловые тексты дают возможность представить, как выглядел в Прикамье женский сарафан: он напоминал платье без рукавов иногда на подкладке, был долгополым, распашным, с пуговицами и мог быть с большим воротником или оплечьем. Лексика, использовавшаяся при описании сарафанов была общерусской, но от заимствованных названий тканей (киндяк, дороги, тафта и др.) образовывали прилагательные, отражавшие произношение жителей края: киндяшной, дорогильной, тавтяной).

Смоленская губерния, Сычевский уез

Еще одним названием женской одежды, надеваемой на рубашку (рукава), было слово шушун: "Шушун мухоярный с пуговицы серебряными... шушун крашенинной". Оно отмечается только на севере Пермского края, в Чердынском районе, где функционировали самые ранние русские говоры Прикамья. Его принесли в Прикамье с Русского Севера, где оно отмечается в памятниках письменности. Употреблялось оно и в памятниках XVI в. Карелии.
Известно, что в Прикамье шушуны были сшиты из крашеного холста (крашенины) или мухояра — ткани из смешанных волокон (льняных и шерстяных или льняных и шелковых). Установить, каким видом одежды был шушун, по пермским текстам не представляется возможным, однако есть памятники других территорий, дающие некоторое представление о нем: «Шушун теплой крашенина желтая, а подклад заечей, нашивки шелку чер(в)чатого, пугвицы оловянные, розпашной. 1609 г.».
В современных русских говорах Пермского края это слово отмечено только в одном из диалектных словарей: «Шушун - стеганое короткое пальто без воротника. Шушун на вате простегашь, сверху-то холшовица: осенью наде-вашь - тепло». Но в коми говорах оно имеет другое значение: ‘сарафан с косыми клиньями из домотканого полотна’, ‘косоклинный сарафан из домотканого пестрядинного холста’.
Анализ судьбы различных слов в русских и коми говорах показал, что в коми языках иногда сохраняются пришедшие в далеком прошлом из русского языка слова или значения слов, исчезнувшие впоследствии из русской речи, например: слово жир ‘помещение, комната, этаж в избе’ отсутствует в русских говорах Прикамья, но живет и развивается в коми-пермяцком языке, где им называют комнату, класс, аудиторию. Видимо, и слово шушун в коми говорах сохраняет близкое к старому значение: в прошлом это была женская одежда, похожая на старинный сарафан, который мог быть теплым (на подкладке), распашным (на пуговицах).
Слово шушун отмечается во многих русских говорах XIX-XX вв. Но семантика его в диалектах различна: «шубейка, телогрея, душегрейка.., род женской блузы, верхней крашенинной сорочки.. , головной убор» [Даль].

Тульская губерния, Новосильский уезд село Моховое.
«В вологодских, вятских и новгородских говорах шушун - «крашенинный сарафан и старушечий шушпан», в олонецких - «сарафан из красной кумачины с воротом и висячими позади рукавами». О.Н.Трубачев, исследуя этимологию слова шушун, обращает внимание на последнее значение и, сопоставляя с финским hiha ‘рукав’, приходит к выводу о празападно-финском его источнике. Оно могло в прошлом называть одежду с висящими сзади рукавами, отражение чего мы видим в олонецких говорах. В этом значении оно пришло в прошлом на Русь, но постепенно менялся вид одежды, и слово в разных местах приобретало разные значения, а затем выходило из живой речи.
Сейчас в России о нем помнят по стихотворению Сергея Есенина «Письмо матери»:
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне,
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

Рязанская губерния, Раненбургский уезд, село Ратчино.
В итоге исследование слова шушун по пермским и другим источникам показало, что в Прикамье оно попало с переселенцами с Русского Севера, в диалект которых пришло в далеком прошлом из западнофинских говоров, и могло называть женскую долгополую одежду, напоминающую сарафан, но с висящими сзади рукавами. Постепенно шушун переживал изменения, потерял свисающие рукава, стал напоминать сарафан, что привело и к утрате слова шушун в русских говорах Прикамья (замене его словом сарафан).
На других территориях рукава шушуна сохранялись, одежда укоротилась и напоминала уже шубейку, телогрейку, теплую верхнюю одежду с застежкой. И в этом значении позднее, чем в ранние чердынские говоры, оно тоже могло попасть в Прикамье. Следы его и находим в приведенной выше записи в «Словаре пермских говоров», сделанной в деревне Меча Кишертского района (в южной половине Пермского края).
Еще одним словом пермских памятников, установить значение которого помогает сопоставление с материалами современных говоров края, является слово "верхница", отмечаемое в кунгурских актах XVII-XVIII вв.: "Верхница синяя ветхая", "Взяли верхницу дубленник новой цена 4 алтына". Очевидно, что это дубленая, т.е. крашеная дубом (отваром из коры деревьев) или покупной краской одежда. Но какая? В пермских и других уральских говорах оно отмечалось как одно из названий сарафана. По данным середины и конца XIX в., верхница - «Сарафан из холста, Сарафан из грубого холста...."