Отрывок из книги Хуторной Елены "Равновесие"

– Куда ты собралась? Надеешься так просто уйти от ответственности за свои поступки? Что у тебя с Лео? – с ненавистью спросил он.
– Да что ты прицепился к нему! – взвилась Вика. – Мы просто знакомые, и все! Или ты не помнишь, что это ты обо все договорился с Максом, и только благодаря этому мы познакомились?
– Знакомые, говоришь? Чего же он тогда лапает тебя, как будто вы только что выбрались из постели?
– Интересно, – вдруг пришла Вике мысль, – значит, то, что у меня есть друг и я живу и наверняка сплю с ним, тебя не так волнует, как то, что я могла делать это с Лео? Почему ты его так ненавидишь? Ревнуешь к его красоте и молодости? Это же глупо!
Пару секунд она думала, что он сейчас ударит ее, но он все-таки сдержался.
– Тварь, – сказал он глухо и отпустил ее руку.
Постоял, покачиваясь, напротив нее, а потом развернулся и пошел неверной походкой к машине.
Вика осталась стоять посреди улицы и вдруг поняла, что сейчас разрыдается прямо здесь. Но так было нельзя, надо было идти куда-то, что-то делать, не может же она просто стоять на улице, подставляясь под любопытные взгляды прохожих. Вика, не в силах смотреть на лица людей в общественном транспорте, поймала такси и скоро была дома. Слава богу, думала она поднимаясь в лифте, есть хоть одно место, где меня никто не достает, хотя, если подумать, именно там это было бы более всего оправданно.
Вадим, как всегда, сидел перед телевизором, Вика привычно поцеловала его и пошла в ванную. После душа вернулась к своему раскрытому в ожидании чемодану и постаралась собраться с мыслями, чтобы закончить начатое.
В дверях показался Вадим и остановился щурясь от света. Вика впервые за много времени не почувствовала раздражения от его присутствия, напротив, была ему даже рада.
– В отпуск ты тоже с Кешей летишь? – спросил он.
– Нет, – ответила Вика, – Кеша поехала в Италию, она уже там пару дней.
– Значит, вместе с ней вы только в Москве были?
– Да… – начала она и тут поняла, что именно он сказал, вскинула на него глаза, даже рот приоткрыла от изумления. Недоуменно и растерянно оглянулась по сторонам, как будто потеряв что-то, наткнулась взглядом на полусодранную этикетку на чемодане…
Еще можно было попытаться все отрицать, но она слишком долго собиралась с силами на эту новую ложь, да в итоге так и не собралась.
– Все понятно, – сказал он и, развернувшись, вышел из комнаты.
Спали они в ту ночь в разных комнатах, и утром, когда Вика уезжала, Вадим так и не вышел с ней попрощаться.

…Все было так хорошо наконец, так, как и должно было быть, пока снова не появился этот мерзавец, да еще с кем! Он жалел, что так накричал на Вику, у нее было такое лицо… Но он не смог сдержаться, везде этот подонок... Но ничего, она вернется, и он все исправит, теперь уже точно его ничто не остановит…

Отлично, мрачно думала Вика, сидя в аэропорту, просто отлично я все устроила.
Из зала ожидания открывался грандиозный вид на летное поле и рассветное солнце, впечатление от которого усиливалось оттого, что помещение было приподнято над землей: оно, казалось, зависло прямо напротив светила. Вика какое-то время наслаждалась открывшейся картиной, а потом все-таки преодолела свое бессилие и сходила за кофе, аромат которого расплывался по всему залу.
Пока она сидела на высоком стульчике у окна всю стену и отхлебывала горячий напиток, будущее хотя бы на несколько минут представилось не таким устрашающим, как это виделось до сих пор, но передышка длилась недолго – только вкусовые переживания закончились, картины разрухи и безысходности, которые ассоциировались у нее теперь с представлением о собственной жизни, снова заполонили ее измученное сознание.
Она не спала почти всю ночь, встала рано, а теперь не могла ни читать, ни смотреть телевизор, и сон не шел – в общем, это был не перелет, а сплошная пытка. Потом еще пришлось торчать в аэропорту в Анталии, после этого минут сорок ехать в автобусе до отеля. И зачем только я сюда притащилась? – спрашивала себя Вика. Заселившись, она бросила все свои вещи прямо у порога и, наскоро приняв душ, завалилась спать, предварительно вывесив на двери табличку с просьбой не беспокоить.