– Да что опять не так? – испуганно спросила Кеша.
– Ну разве можно говорить такое мужчине, когда он собирается на блядки! Ты же умная женщина, что ты делаешь, а?
– А что мне надо было ему ответить? Скатертью дорожка и погладить его лучшую рубашку?
– Представь себе, именно так! Только не ему рубашку, а себе свое вечернее платье и достать те самые туфли на шпильках, которые ты надевала всего два раза до этого: на десятилетие вашего знакомства и на пятидесятый день рождения его мамы!
– И куда я пошла бы в таком виде??
– А вот это уже совершенно неважно! Это пусть он гадает, для кого ты так стараешься!
– Но это же неправда!
Вика вздохнула глубоко и медленно и зловеще произнесла:
– Знаешь что, иногда правда – это то, в чем люди нуждаются меньше всего.
– Но как мне делать все это, если я совсем не чувствую себя так? Хочется только одного: забраться под одеяло и реветь, – Кеша опять всхлипнула.
– А чего хочется больше: реветь или чтобы он снова был с тобой?
– Конечно, чтобы был.
– Значит, поплачешь в другой раз, – решительно заявила Вика. – А пока соберись вся. Ну как ты делаешь, когда надо встретиться со сложными поставщиками?
– Так ведь Миханя – не поставщик, – снова всхлипнула Кеша.
– То есть все-таки под одеяло и реветь?
– Нет!
– Тогда представь, что он – один из них, и что тебе просто нужно в очередной раз выбить из них наилучшие условия для себя.
– Собственный дом превращать в поле битвы? – ужаснулась Кеша.
– Не поле битвы, а временный полигон для боевых учений. Где, кстати, Саня?
– У мамы.
– Отлично! Будет лучше, если все эти потрясения обойдут его стороной, по крайней мере, кровавая их фаза.
– Кровавая?
Вика еще раз глубоко вздохнула: честное слово, иногда даже самым умным женщинам от некоторых пустяков буквально сносит крышу! Неужели она тоже такая и просто не видит этого со стороны?
Чтобы не наговорить грубостей, она пропустила последний вопрос Кеши мимо ушей.
– Соберись, как перед сложными переговорами, только учти, что они могут затянуться на некоторое время, подготовься. Ведь какой твой главный аргумент перед твоими оппонентами?
– Что я люблю его, что у нас семья, сын…
– Нет! – рявкнула Вика. – Ты же на переговорах, помнишь? Своим поставщикам ты тоже признаешься в любви?
– Признаюсь, конечно, но главная мысль, конечно, другая…
– И какая же?
– Что они просто не представляют, какое я счастье для них, – повторила Кеша свой девиз, с которым она начинала свой бизнес и который столько раз помогал ей позже.
– И если они откажутся от него?..
– То это их проблемы, – закончила Кеша, но тут же спохватилась: – Но это же не его…
– Его, – жестко прервала ее Вика, – это только его проблемы, и ничьи больше.
Они помолчали полминуты.
– Конечно же, ты права, – наконец сказала Кеша вполне осмысленно. – И с этим надо что-то делать: у меня из рук все валится, работа стоит, Саня все время у мамы – вся жизнь коту под хвост. Я иногда думаю, что если бы я была на твоем месте, то сказала бы себе то же самое. И все я помню: и то, что все зависит только от нас, и то, что своим унынием и депрессиями мы только сами себе все портим, если не пытаемся как-то их превозмочь, но я даже представить себе не могла, что может быть так сложно. Мы же с ним больше десяти лет вместе, и я о ком угодно могла бы подумать, но только не о Михе, что он способен на такое.
– Знаешь, иногда нам всем приходится напоминать о том, что действительно ценно в нашей жизни. Никуда он не денется, твой Миха, вернется.