Серебрянный век.....Марина Цветаева....
Имя сегодня знакомо и любимо каждому любителю и знатоку русской поэзии.
[700x525]

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.


[600x455]

Самая тонкая и воздушная русская поэтесса Серебряного века, чьи стихи вызывают в воздухе аромат опавших листьев и последних цветов осени.Она создала свой неповторимый стиль в литературе. Личная жизнь поэтессы неотделима от ее творчества. Её судьба переплеталась с судьбами известных и неизвестных людей. Почти каждый из них из них был отражен в ее творчестве. Лучшие свои стихи она писала в состоянии влюбенности, в момент самых сильных душевных переживаний.


[700x499]

Она родилась в Москве 26 сентября 1892 года, с субботы на воскресенье, в полночь на Иоанна Богослова, почти в самом центре Москвы, в тихом Трёхпрудном переулке, в небольшом уютном доме, похожем на городскую усадьбу фамусовских времен.

Как многие поэты, Цветаева охотно верила указующим, намекающим «знакам судьбы». Полночь, листопад, суббота - она прочитала этот гороскоп легко и отчётливо. Рябина навсегда вошла в геральдику её поэзии. Пылающая и горькая, на излёте осени, в преддверии зимы, она стала символом судьбы, тоже переходной и горькой, пылающей творчеством и постоянно грозившей зимой забвения.


[699x633]

Она родилась в семье профессора - искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева и талантливой пианистки, восхищавшей Антона Рубинштейна, - Марии Александровны Мейн. Отец, будучи известным филологом и искусствоведом, познакомил Марину с историей и культурой Эллады, с её нравами и обычаями, мифами и легендами. Античный мир постепенно стал неотъемлемой частью духовного мира будущего поэта.
Мария Александровна всю свою жизнь посвятила детям и музыке. Она была человеком мятежным и страстным. Пылкую романтическую натуру она выплескивала в звуках. «После такой матери мне оставалось одно - стать поэтом», - говорила Марина. Музыкальность, передавшаяся ей от матери, самым прямым образом сказалась в её стихе. Искусство было воздухом цветаевского дома, его жизнью. Античность и музыка, дополняя друг друга, создали этот неповторимый мир.


[700x524]

Марина Цветаева начала писать свои первые стихи ещё в шестилетнем возрасте. При чем писала она не только на родном русском, но также и на немецком и французском языках.
Свой первый сборник стихов, который Марина Ивановна назвала «Вечерний альбом», она опубликовала на свои собственные деньги в 1910 году.


[700x452]

Сергей Эфрон, дочери Ариадна и Ирина, сын Мур (Георгий)- это уже другая семья Марины Цветаевой, но и она нашла отражение в ее творчестве. Потому что жизнь и творчество для нее были всегда едины, как замкнутый круг: жизнь отражалась в творчестве, творчество в жизни.В жизни Марины было много бурных романов, но одна любовь прошла через ее жизнь – Сергей Эфрон, ставший ее мужем и отцом ее детей. Познакомились они весьма романтично, в 1911 году, в Крыму, где Марина, в то время уже начинающая поэтесса, гостила по приглашению своего близкого друга – поэта Максимилиана Волошина. Сергей Эфрон приехал в Крым, чтобы подлечиться после перенесенной чахотки и прийти в себя после семейной трагедии - его мать покончила собой.
Поженились они уже в январе 1912 года, в том же году у четы родилась дочь Ариадна, Аля, как ее называли домашние.


[700x481]

Среди друзей Марины Цвеаевой преимущественно были мужчины, общение с ними легче давалось поэтессе, она имела немало верных друзей сильного пола, которые поддерживали ее на протяжении многих лет. Таким друзьями были Макс Волошин, Борис Пастернак и....



1.
[700x479]

2.
[700x521]

Кстати, дом Волошина являлся местом встречи русской и украинской интеллигенции. Огромное количество творческих людей объединял этот дом. Как вспоминали позже сестры Цветаевы, обстановка в доме была для них интересной, необычной и даже немного волшебной. Ведь они были выходцами из дворян, поэтому не знали жизни народной, быта простых людей. Встречи же с творческими личностями в доме Волошина явились знакомством с другой реальностью, в этом доме Марина приобрела множество друзей, также атмосфера этого дома способствовала избавлению от многих комплексов. Общение со множеством посетителей этого дома, позволило Марине по-другому взглянуть на жизнь, избавиться от предрассудков. Благодаря встречам в доме Волошина глазам Цветаевых открылся новый мир, чему Марина Цветаева была искренне благодарна Волошину.


[469x700]

История взаимоотношений двух больших поэтов – Марины Цветаевой и Бориса Пастернака – это более 100 писем на протяжении 13 лет и всего несколько коротких встреч. Но была другая общность – поэтическая, и не только в стихах, которые они посвятили друг другу.
Бывает, встречая человека, ты не сразу понимаешь, что это твоё. Чтобы осознать это, должно пройти какое-то время, а вспыхнувшая позже страсть способна «сжечь» сердца влюблённых и пошатнуть судьбы их близких людей. Так и любовь двух гениальных поэтов, Цветаевой и Пастернака, стала для них одновременно и бедствием, и счастьем. Эта амурная история длилась более десяти лет. Детские и юношеские годы Цветаевой и Пастернака в чём-то схожи. Например, и Марина, и Борис выросли в профессорских московских семьях. Матери у обоих были пианистками. Поэтому с ранних лет у них была тяга ко всему прекрасному — музыке, поэзии, художественному искусству. Но вот только выражение эмоций было разное: если Марина Ивановна была вся на виду, то Борис Леонидович все свои переживания скрывал под маской благополучия.


[700x396]

Цветаева проникновенно писала о многих поэтах. Но поистине перовой неземной любовью её был Пушкин. Мало сказать, что это её «вечный спутник». Пушкин, в понимании Цветаевой, был безотказно действующим аккумулятором, питавшим творческую энергию русских поэтов всех поколений - и Тютчева, и Некрасова, и Блока, и Маяковского. И для неё самой «вечно современный» Пушкин всегда оставался лучшим другом, собеседником, советчиком. С Пушкиным она постоянно сверяет своё чувство прекрасного, своё понимание поэзии. При этом в отношении Цветаевой к Пушкину не было решительно ничего от молитвенно – колено преклоненного почитания литературной «иконы».

Пушкинскую руку
Жму, а не лижу…

Отношение её к Пушкину - кровно заинтересованное и совершенно свободное, как к единомышленнику, товарищу по «мастерской». Ей ведомы понятны все тайны Пушкинского ремесла - каждый его скобка, каждая описка; она знает цену каждой его остроты, каждого его слова. В это знание Цветаева вкладывает своё личное, «лирическое» содержание. «Не хотела бы быть ни Керн, ни Ризнич, ни даже Марией Раевской. Карамзиной. А ещё лучше - няней. Ибо никому, никому, никогда с такой щемящей нежностью:

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя….


[700x436]

«Первое, что я узнала о Пушкине, это - что его убили. (…) Пушкин был мой первый поэт, моего первого поэта - убили. С тех пор, да, с тех пор, как Пушкина на моих глазах на картине Наумова убили, ежедневно, ежечасно, непрерывно убивали всё моё младенчество, детство, юность - я поделила мир на поэта - и всех, и выбрала - поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать поэта - от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались.

Дети

Аля

Чтобы понять, насколько дорога и близка матери была новорожденная Ариадна, достаточно прочитать материнские дневники, в которых после появления на свет малышки речь идет только о ней одной. Каждую неделю Марина Ивановна считала, сколько у дочки зубов, сколько слов она уже знает, что умеет, чем отличается от остальных детей. А отличалась она разительно.

Будучи ребенком гениальных родителей, Аля, как звали ее близкие, рано начала писать стихи, вела дневники, любила читать и имела собственные суждения по многим вопросам. Стихи дочери поэтесса даже опубликовала в своем сборнике «Психея».


[501x699]

Ариадна полностью оправдала ожидания родителей. Ее загадочная, творческая ненормальность постоянно оказывалась на виду. Цветаева ни на минуту не сомневалась в блестящем будущем дочери: «Она, конечно, будет поразительным ребенком», «К двум годам она будет красавицей. Вообще я ни в ее красоте, ни уме, ни блестящести не сомневаюсь ни капли», «Аля нисколько не капризна, – очень живой, но «легкий» ребенок».

Ирина


[567x373]

Совсем иные слова позже она будет писать в дневниках об Ирине, младшей дочери: «По краскам она будет эффектней Али, и вообще почему-то думаю – более внешней, жизненной. Но Аля – это дитя моего духа».
Марина Цветаева признается сама себе, что убила младшую дочь своей нелюбовью, что малышке не хватило не столько еды и лекарств, сколько материнского тепла. Поэтесса не была с дочерью в момент смерти, не поехала на похороны, не побывала на могиле.
Из письмя Сергею Эфрону: «Не пишу Вам подробно о смерти Ирины. Это была СТРАШНАЯ зима. То, что Аля уцелела – чудо. Я вырывала ее у смерти, а я была совершенно безоружна! Не горюйте об Ирине, Вы ее совсем не знали, подумайте, что это Вам приснилось, не вините в бессердечии, я просто не хочу Вашей боли, – всю беру на себя! У нас будет сын, я знаю, что это будет, – чудесный героический сын, ибо мы оба герои».

Мур

Он родился в полдень, в Воскресение, первого числа первого весеннего месяца. По приметам всех народов должен быть сверхсчастливым. Дай Бог!»

Сын сразу стал идолом матери. Вернее, он уже был ее идолом все месяцы, что она его ожидала, но теперь ожидание воплотилось в крошечное живое существо. Через неделю она писала в Париж: «Нам с мальчиком пошли восьмые сутки. Лицом он, по общим отзывам, весь в меня: прямой нос, длинный, ...узкий разрез глаз (ресницы и брови пока белые), явно – мой ротик, вообще – Цветаев. Помните, Вы мне пророчили похожего на меня сына? Вот и сбылось."

[700x470]

«Мур очень красивый – чудный ребенок – голубые озера глаза». Да, на многих детских фотографиях видно, что он красив: золотистые кудри, правильный нос, красиво очерченные губы – и «озера-глаза». Но нет в них детской открытости и веселья.Мур не был простым ребенком, у самой Цветаевой иногда проскальзывает – «трудный».
Этот мальчик был долгожданным, желанным, самым придуманным из всех мечтаний Марины Цветаевой: и самым реальным их воплощением. Он был "чудом" не только для нее. Для Сергея Эфрона - отца, для сестры Цветаевой, Анастасии, приехавшей в Париж, когда ему было около пяти, он тоже был несказанное, свершившиеся Чудо. Сергей Яковлевич удивленно записывал в дневнике и в письмах знакомым и родным, вскоре после его появления на свет:
"Моего ничего нет.. Удивительный мальчик! Вылитый Марин Цветаев:"
Именно во Франции он сформировался как Личность, вырос. Франция - это был воздух, которым он дышал, это была культура, которую он естественно, органично впитывал, и без которой потом себя уже не мыслил.



1.
[700x354]

2.
[600x400]

3.
[524x700]

Он родился в необычной семье, и у него была столь необычная, своеобразная судьба, что какой то банальный рассказ, с фразами "учился:, окончил,: увлекался:" совершенно не в состоянии выразить всей завораживающей многогранности его характера - сложного, противоречивого, потрясающе сильного, блистательного, и в то же время - ранимого и где - то и в чем то - беззащитного.

Марина, своим творчеством, оставила яркий след в поэзии 20 века...

И о себе самой - лучше и яснее почувствовать поэта можно только читая его стихи....

Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет - мелкой,
Миска - плоской.

Через край - и мимо
В землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.

[700x698]

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Коктебель, 13 мая 1913
[700x699]

Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!
Пусть погибают в бессменной ночи города!

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам...
Солнце мое! Я тебя никому не отдам!
[700x556]

Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Что Чингис-Хан ей и о — Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!


[603x600]

Заповедей не блюла, не ходила к причастью.
Видно, пока надо мной не пропоют литию,
Буду грешить - как грешу - как грешила: со страстью!
Господом данными мне чувствами - всеми пятью!

Други! Сообщники! Вы, чьи наущенья - жгучи!
Вы, сопреступники! - Вы, нежные учителя!
Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи,-
Богу на Страшном суде вместе ответим, Земля!

[606x600]

Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем...
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!
[700x549]

Знаю, умру на заре! На которой из двух,
Вместе с которой из двух - не решить по заказу!
Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!
Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле!- Неба дочь!
С полным передником роз!- Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре!- Ястребиную ночь
Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари - и ответной улыбки прорез...
- Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

[700x700]