Это цитата сообщения макошь311 Оригинальное сообщение

ОБЛАДАЮЩИЕ СИЛОЙ

   [показать]

ВОРОЖЕЯ

Ворожея - гадальщица по ремеслу (ворожба). Это слово применяется в большинстве случаев к старухам и очень редко к молодым девушкам; оно не имеет соответствующего ему мужского названия, если не считать таковым провинциализм, встречающийся в Курской и Орловской губерниях: "ворог", в смысле знахаря.  

В филологическом своем происхождении "ворожба" имеет более обширное значение врачевания от злых чар и болезней, посредством наговоров, шептаний и т. п. 

"Ворожбиту грош, а больному тож" (Псковская область); "Есть-когда воржец перед смертью сдаст своё художество другому-кому желающему, то тело его лежит в земле спокойно и гниёт; а есть-когда не сдаст, то тело его не гниёт и в тело его вселяется Дьявол и является людям и стращает" (Урал); "Говорили, ворожбеи могут собачью свадьбу сделать" (Новгородская область); "Стада крестьянские пасутся „в лисях“; но они ограждены от жадного до них лесовика "отпуском" Пастух получает отпуск от ворожника" (Олонецкая область); "В лесу жил старик и он ворожил, ворожбей был" (Свердловская область); "Все колдуны и колдуньи, все воржецы и ворожейки, все, значит люди с прибылью" (Урал); "Ворожей и гадальщицы наживались прежде своим ремеслом" (Саратовская область); "Хорошо жить, у кого бабушка ворожит, а у нас две, да не колдуют" (Нижегородская область).

Ворожеем, ворожеей могут именоваться люди, вообще занимающиеся колдовством, и те из них, кто специализируется на ворожбе как на гадании с целью узнать прошлое или будущее, открыть источник несчастий, порчи, потерь. Соответственно, "ворожить" означает и "заговаривать, пускать порчу, знахарить, шептать, колдовать" и "гадать, угадывать".

В поверьях уральских крестьян воржец (ворожец) - колдун, заключивший договор с нечистой силой; воржецу Фёдору черти-помощники цепляют на удочку белуг, насаживают на багор сомов: "Посмотрите-ка, при нас-то они ни одного сома не пымат, а без нас-то за глазьями, чертову гибель таскат... Знамо, черти ему на багор сажают. Так и было решено: ворожец, да ворожец Фёдор Полов" (Железнов, 1910 год).
[390x525]
Ворожат иногда и обычные люди: в засуху, после молебна Илье, молодёжь начинала обливать друг друга водой ("ворожить дождь") (Забайкалье) (Болонев, 1978 год).

"Обыкновенно к ворожцу обращались для указания потерь. Ворожец иногда занимался и лечением через нашёптывание, заговоры" (Казанская, Вятская, Пермская области).

Надеясь отыскать вора и украденное, жители Пермской губернии "призывают ворожею, которая, поворожив бобами или чем-либо другим, будто бы угадывает, где находится потерянная вещь, и в особенности в подобных случаях заменяют ворожеи женщины, одержимые порчей, в который будто бы посаженная порча угадывает, что кто украл и где находятся потерянные вещи".

Распознавание будущего и прошлого традиционно было одним из основных занятий ворожеи. По сообщению из Саратовской губернии, "жила здесь в старое время Мавра „гадатель“, ворожила она на бобах, орехах, картах, воде, решете и зеркале, гадала она ночью в бане, куда собирались к ней девушки узнать о своём будущем и суженом; платили они ей хлебом, яйцами и деньгами; таким образом Мавра нажила себе хорошие деньги и по смерти её коленские жители нашли и захватили двадцать фунтов червонцев. Её помнили старожилы уже старухой шестидесяти пяти лет, крепостной помещика Рахманина, а родом считают из Киева, этой отчизны ведьм" (Минх, 1890 год).

В судебных делах приказов XVII века встречаем упоминание о московской слепой ворожее Ульянке и о суздальской знахарке бабе Дарьице, которая "на блюде ворожит и на соль смотрит" и прославилась удачным предсказанием исхода болезней. "Постоянно обращались к её искусству при пропажах и кражах. (...) В виду большой популярности ворожеи, ей нередко предлагали вопросы тонкого свойства клиенты, мечтавшие об удаче на политическом поприще и о придворной карьере. Федору Толочанову она, например, предсказала, что быть ему при государской милости на на много, а быть ему в ссылке". Не меньшей известностью пользовалась татарка-ворожея, жившая в 1630 году на Лебедяни "и отличившаяся большим искусством в ворожбе по рукам".

Из тех же судебных дел очевидно, что в XVII веке распространённым было "гадание на воде, в которую предварительно опускался крест. В одном документе упоминается ворожея, жившая в городе Угличе на посаде, и к ней „приходят (...) многие люди ворожить о разных делах, и та де женка ворожит, кладёт крест в воду, и крестом в воде поворачивает, и, смотря на крест, угадывает, а крест де поклонной, медный“" (Черепнин, 1929 год).

В середине XIX века "самые обыкновенные способы ворожбы в сёлах следующие: на решете, на воске и на воде, а только ворожеи и редко знахарки имеют способность заговаривать и привораживать, чему безусловно верят все крестьяне" (Пензенская область).
Отношение к умеющим ворожить было двоякое, сочетавшим уважение и страх: "Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит"; но "Острожка лучше ворожки" (Даль, 1880 год).

В Курской губернии о запоздалых хлопотах с насмешкой говорили: "Тады бабка ворожить стала, как хлеба не стало".

ВОЛХВЫ.
[600x450]
Волхвы (древнерусск. «кудесники», «волшебники», «гадатели») — мудрецы, или маги (санскр. — mah, клинописное — magush, латинское — magis, русское — жрец), пользовавшиеся большим влиянием в древности. Мудрость и сила их заключалась в приписываемых им знаниях различных тайн, недоступных обыкновенным людям. Всякого рода гадатели, волшебники, маги, прорицатели были известны практически во всех культурах Древнего Ближнего Востока.

Волхвы — особый класс людей, пользовавшийся большим влиянием в древности. Это были «мудрецы» или так называемые маги, мудрость и сила которых заключалась в знании ими тайн, недоступных обыкновенным людям. В зависимости от степени культурного развития народа, его Волхвы или мудрецы могли представлять собою разные степени «мудрости» — от простого знахарства до действительно научного знания. 

Волхвы, кудесники еще длительное время после принятия христианства имели влияние на народ. В XI—XII вв. на Руси вспыхивали восстания под предводительством волхвов, в том числе вызванные теми или иными стихийными бедствиями, причины которых, по убеждению народа, могли прозреть и устранить волхвы. 

Под 1024 г. в летописи рассказывается о появлении во время голода волхвов в Суздале «по дьяволю наущенью и беснованыо», которые избивали стариков, державших, по их словам, урожай. Князь Ярослав казнил их, говоря, что Бог за грехи наводит бедствия, «а человек не весть ничтоже». «Волхв прельщен бесам, пришел в Киев, пророчествуя, что Днепр потечет вверх, а Русь поменяется местами с Грецией» Невегласы (невежды. — М. В.) послушали его, а верные смеялись: „Бес тобою играет на пагубу тебе". И, действительно, в одну ночь он пропал без вести...» По Уставу святого Владимира церковь преследовала всякие виды волшебства, «хотя и не смертною казиию; иногда, впрочем, она даже брала их (волхвов. — М. В.) под свою защиту (Серапион Владимирский). Их более преследовала светская власть за совершение уголовных дел и за возмущение народа». Постепенно роль «волхвов и кудесников» становится менее значимой (все более сосредоточиваясь в сфере частной жизни), однако историко-литературные памятники продолжают упоминать о волхвах вплоть до XVIII в. В 1689 г. в Приказе Розыскных дел допрашивался «волхв Дорофейка», который показал, что стольник Андрей Безобразов просил его «напустить по ветру на великих государей, чтоб они были к нему добры». «Волхв Дорофейка объявился нижегородским посадским, ремеслом коновал и рудомет, умеющий бобами ворожить, и на руку людей смотреть, и внутренние болезни у взрослых и у младенцев узнавать, и лечить шептами, — и показал, что-де его научил этому ремеслу нижегородский коновал Федор Бобылев. О найденных же в его сумках бобах, травах и росном ладане Дорофейка показал, что бобами он разводит и угадывает, а ладаном оберегает на свадьбах женихов и невест от лихих людей — от ведунов; а траву богородицкую дает пить людям от сердечныя болезни, без шептов; а рвет-де тое траву летом в Рождество Иоанна Предтечи с шептами: „К чему ты, трава, годна, к тому будь и годна"... При этом Дорофей добавил: „Он же-де и зубную болезнь лечит, и щепоту и ломоту уговаривает и руду (кровь) заговаривает". Сознавшись под пыткой, что он царя Петра Алек-сеевича видел и стихи „о назначении тоски по Андрее Безобразове по ветру пустил" волхв (вместе со стольником) был казнен». Нельзя не заметить, что «волхв Дорофейка» в этом «государственно важном деле» характеризуется в общем-то так же, как колдун деревенских поверий XIX—XX вв. «Стихии же представляют собою заговор. Название «волхв» было усвоено, сохранено и некоторыми раскольничьими сектами: родоначальников людей Божиих, Данилу Филиппова и Селиванова, зарод «положительно признавал „великими волхвами"». Появление «великих волхвов» сопровождают стихийные бедствия и потрясения. Они наделяются Голдовскими способностями» даром пророчества и провидения; они не только посредники между Богом и людьми, но и воплощение Бога на Земле — в облике великих волхвов проглядывают черты наделяемых особым могуществом и влиямием волхвов-кудесников Древней Руси: «антропоморфическая апотеоза люхей, особенно вещих, каковы волхвы и богатыри, весьма обыкновенна как в славянской, так в особенности в финской и даже отчасти в татарской мифологии. По языческому верованию восточных славян, веривших в оборотней всякого рода, всякий великий волхв мог „сесть в боги", и невегласи, т. е. невежды с золной верой баснословили даже в XVII в. будто старший сын мифического Словена сел в боги...» <Щапов, 1906>. 

Волхв — название кудесника, употребляемое в летописях, в книжной, письменной речи, является также народным, распространенным во многих районах России. В то же время это название сохраняет оттенок некоторой торжественности, загадочности, связывается с особыми, «книжными» способами колдовства, с «волхованием по книгам волховным», с колдовскими «словами-волховами»: «Как на то была старушка догадлива, /А хватала свою книгу волховную. /А смотрела, волховала в книге волховйой» (ПЕЧ.). Волхв, волховит обозначает «сильного», овеянного ореолом летописной таинственности колдуна я часто звучит не в обыденной, а в ритуализованной, оформленной по определенным правилам речи — в приговорах, заговорах, а также в былинах.

ВЕДЬМАКИ И ВЕДЬМЫ
[475x600]
Ведьма - В духовном стихе, записанном (А. В. Валовым) в Пошехонье Ярославской губернии, душа ведьмы, уже завершившей свое земное существование, следующим образом кается в своих грехах:
«От коровушек молочко отдаивала, Промеж межи полоску прожиновала, От хлебушка спорынью отымывала».

В этом стихе дается полная характеристика злой деятельности ведьмы, так как эти три деяния составляют специальные занятия женщин, решившихся продать свою душу чертям.

Впрочем, если внимательно всмотреться в облик ведьмы в том виде, в каком он рисуется воображению жителей северной лесной половины России, то в глаза невольно бросится существенное различие между великорусской ведьмой и родоначальницей ее — малорусской. Вообще в малорусских степях среди ведьм очень нередки молодые вдовы и притом, про выражению нашего великого поэта, такие, что «не жаль отдать души за взгляд красотки чернобровой», то в суровых хвойных лесах, которые сами поют не иначе, как в минорном тоне, шаловливые и красивые малороссийские ведьмы превратились безобразных старух. Их приравнивали здесь к сказочным бабам-ягам, живущим в избушках на курьих ножках, они, по олонецкому сказанию, вечно кудель прядут и в То же время «глазами в ноле гусей пасут, а номсом (вместо кочерги и ухватов) в печи поваруют», Великорусских ведьм обыкновенно смешивают с колдуньями и представляют себе не иначе, как в виде старых, иногда толстых, как кадушка, баб с растрепанными седыми космами, костлявыми руками и с огромными синими носами. (По этим коренным чертам во многих местностях самое имя ведьмы сделалось ругательным.)

Ведьмы, по общему мнению, отличаются от всех прочих женщин тем, что имеют хвост (маленький) и владеют способностью летать по воздуху на помеле, кочергах, в ступах и т. п. Отправляются они на темные дела из своих жилищ непременно через печные трубы и, как все чародеи, могут оборачиваться в разных животных, чаще всего в сорок, свиней, собак и желтых кошек. Одну такую свинью (в Брянских местах) били чем ни попало, но кочерги и ухваты отскакивали от нее, как мячик, пока не запели петухи. В случаях других Превращений, побои также считаются полезною мерою, только советуют бить тележной осью и не иначе, как повторяя при каждом ударе слово «раз» (сказать «два» значит себя сгубить, так как ведьма того человека изломает). Этот ритуал избиения, определяющий, как и чем надо бить, показывает, что кровавые расправы с ведьмами практикуются весьма широко. И действительна, их бьют и доныне, и современная деревня не перестает поставлять материал для уголовных хроник. Чаще всего ведьмы подвергаются истязаниям за выдаивание чужих коров. Зная повсеместный деревенский обычай давать коровам клички, сообразно с теми днями недели, когда они родились, а равно и привычку их оборачиваться на зов, — ведьмы легко пользуются всем этим. Подманивая «авторок» и «субботок», они выдаивают их до последней капли, так что коровы после того приходят с поля такими, как будто совсем потеряли молоко. Обиженные крестьяне утешают себя возможностью поймать злодейку на месте преступления и изуродовать, отрезавши ей ухо, нос, или сломавши ногу. (После того в деревне обыкновенно не замедлит обнаружиться баба с подвязанной щекой, или прихрамывающая на ту или другую ногу.)

Многочисленные опыты в этом роде производятся повсеместно, так как крестьяне до сих пор сохранили уверенность, что их коровы выдаиваются не голодными соседками, не знающими, чем накормить ребят, а именно ведьмами. Притом же крестьяне, по-видимому, не допускают и мысли, что коровы могут потерять молоко от болезненных причин, или что это молоко может быть высосано чужеядными животными. 

Ведьмы имеют чрезвычайно много общего с колдунами, и если подбирать выдающиеся черты в образе действий тех и других, то придется повторяться. Они также находятся между собою в постоянном общении и стачке (вот для этих-то совещаний и изобретены «лысые» горы и шумные игры шаловливых вдов с веселыми и страстными чертями)1), точно так же тяжело умирают, мучаясь в страшных судорогах, вызываемых желанием передать, кому-нибудь свою науку, и у них точно так же после смерти высовывается изо рта язык, необычно длинный и совсем похожий на лошадиный. Но этим не ограничивается сходство, так как затем начинаются беспокойные ночные хождения из свежих могил на старое пепелище на лучший случай — отведать блинов, выставляемых за окно до законного сорокового дня, на худший ~ выместить запоздавшую и неостывшую злобу и свести непоконченные при жизни расчеты с немилыми соседями). Наконец, успокаивает их точно так же осиновый кол, вбитый в могилу. Словом, бесполезно разыскивать резкие границы, отделяющие волхвов от колдунов, так же точно, как ведьм от колдуний. Даже история тех и других имеет много общего: ее кровавые страницы уходят в глубь веков, и кажется, что они потеряли свое начало — до такой степени укоренился в народе обычай жестокой расправы с колдунами и ведьмами. Правда, против этого обычая еще в средние века выступали наиболее просвещенные отцы церкви, но в ту суровую эпоху проповедь кротости и незлобия имела мало успеха. Так, в первой половине XV века, одновременно с тем, как в Пскове, во время моровой язвы, сожгли живыми двенадцать ведьм, — в Суздале епископ Серапион вооружается уже против привычки приписывать общественные бедствия ведьмам и губить их за этой «Вы все еще держитесь поганского обычая волхования, — говорил св. отец, — веруете и сожигаете невинных людей. В каких книгах, в каких писаниях слышали вы, что голода бывают на земле от волхования? Если вы этому верите, то зачем же вы пожигаете волхвов? Умоляете, почитаете их, дары им приносите, чтобы не устраивали мор, дождь ниспускали, тепло приводили, земле велели быть плодоносною? Чародеи и чародейки действуют силою бесовскою над теми, кто их боится, а кто веру твердую держит к Богу, над теми они не имеют власти. Скорблю о вашем безумии, умоляю вас, отступите от дел поганских. Правила божественные" повелевают осуждать человека на смерть по выслушании многих свидетелей, а вы в свидетели поставили воду, говорите: «Если начнет тонуть — невинна, если же поплывет -- то ведьма». Но разве дьявол, видя ваше маловерие, не может поддержать ее, чтобы не тонула, и этим ввести вас в душегубство?» Ведьма.

ВЕДУНЫ И ВЕДУНЬИ.
[600x484]
Ведун — человек, воспринимающий мир через единение с ним, ответы он ведает, то есть знает не потому, что так выучил, но потому, что понимает и чувствует. Ведун ведьмак — человек, воспринимающий мир не только через Раци — логический анализ, но и через Зиннитру — интуитивное понимание. В мифологии ведун — человек, одаренный сверхъестественной мудростью. Происходит от слова «Ведать». В славянской мифологии ведуны — синонимы слов ведьма и маг. Активные ведуны практикуют волшбу (магию) и являются волхвами.

ВЕДУН – СВЕЩЕННОСЛУЖИТЕЛЬ, владеющий Ведической мудростью. Его цель жизни – достижение совершенства.

ВЕДУНЫ - МОЛИТВЕННИКИ жили в лесных пустыньках. К ним обращались за помощью в горе или несчастье. Они исцеляли больных и даже воскрешали мёртвых. Многие из них были ясновидящими. Вера их была безкорыстной, и если они что-то делали, то по велению долга, а не за мзду. Одни из них были свещеннослужителями, приносили жертвы, совершали требы, а другие предавались созерцанию и молитве. Эти были недоступны людям, многие из них молчали. Они носили длинные белые подпоясанные рубахи, имели длинные волосы и бороды. В руках у них всегда был вишневый или самшитовый посох, и у некоторых, особенно могущественных, он заканчивался серебряной или золотой булавой. Такой посох (от слова «сушить», т.е. умертвить – отсюда, например, старинное название онкологического заболевания рака – «сухотка») был грозным оружием ведунов против всякой нечисти. Он представлял из себя довольно сложное устройство – палицу (от слова «пал» – палить, предавать огню), предназначенную для накопления психической (ментальной) силы с помощью кристаллов минералов, определённо расположенных на шаре булавы, с последующим выбросом энергии тонким лучом через серебряную или золотую нить, идущую от внутренней области булавы наружу через рукоять. В русских былинах сохранились свидетельства применения воинами-ведунами такого оружия: стоило махнуть палицей, и в рядах вражеской армии появлялась «улица», а отмахнуться – «переулочек». Такое сокрушительное действие палицы было совсем не преувеличением, и недаром, попавшаяся в руки несведущему человеку, она называлась «жезло» («же зло» - это зло). Поэтому посох особенно охранялся ведунами и был их единственной принадлежностью, ибо, кроме него и серебряного изваяния Рода, у них ничего не было.

В жилище у каждого ведуна-кудесника висели пучки трав от разных болезней и сухие цветы к Колядину дню, в которые они клали изображение Малого Крышнего1. Общались ведуны и с хозяином леса – Лесобогом (дедушкой Берендеем).

Топили бани, где в мовницах молились. После мовления, жарко напарившись, выходили голыми, зимой катались по снегу и снова вскакивали в баню, продолжая париться. После этого пили травяные отвары, укреплявшие тело. Ели весьма мало житного хлеба, пили жертвенное молоко или вкушали мёд. Мяса и рыбы не ели. Ели они ещё сочиво или коливо – отварную пшеницу, жито, ячмень с мёдом, а масла не вкушали. Жизнь их была суровой и ничего не давала, кроме победы над своими страстями. А если к ним приходили огнищане (веси), то по их просьбе совершали требы. Иногда ведуны собирались вместе и пели общую Требу. Хотя они искали ухода от мирской суеты, но жизни не сторонились. Так, если к ним приходила женщина, желавшая иметь от них ребёнка, то почиталось оскорблением богов ей в этом отказать. Однако сами ведуны жён не имели и их не искали. Они отгораживались от мирской жизни не потому, что презирали её блага, а потому, что хотели быть ближе к Всевышнему. Это было воспитание Воли, и пост у них был не для умерщвления плоти, а для здоровья.
Ища в своей жизни лишь Всевышнее, они перед сном и утренней зарёй (за два часа до восхода солнца) молвили славу Всевышнему и богам. Годами мог молчать ведун, прежде чем обретал Сварожье Слово. Только тогда он начинал вещать, и люди шли к нему за советом, чтобы поступить по-божьему. И, как утверждает Дитмор, «соображаясь с Величием Небес, они считают неприличным стеснять богов стенами». Главным же смыслом своего служения для них является славление Всевышнего и предоставление себя в его руки.

Основные общественные обязанности ведунов: бить баклуши, толочь воду в ступе и писать на воде вилами. Но враги Славяно-Арийской культуры постарались выставить эти свещеннодействия в глазах простолюдинов пустым, безполезным делом. На самом же деле ведуны, заботясь о благосостоянии населения, снабжали людей деревянными заготовками-баклушами для изготовления мисок, гребней, ручек инструментов, оружия и др. Но, что самое важное, они били, рубили и кололи баклуши для каждого отдельно в определённый благоприятный день и из той породы дерева, которая соответствовала этому человеку. Также в благоприятное время ведуны набирали из семи свещенных, обладающих целебными свойствами родников воду и, смешивая её, тщательно толкли эту воду в ступе. При этом вода становилась биоактивной, деструктурированной, так как её молекулярные цепочки становились более короткими и легко проникали через оболочку клеток организма человека, обеспечивая ему здоровую жизнедеятельность. Для того, чтобы эта вода благотворно влияла не только на плотное физическое тело человека, но и на его тонкие тела, ведуны её пранировали, то есть заряжали духовной силой – праной с помошью свещенного трезуба, знака тройственности Всевышнего (руна «Ман», называемая в народе «сорочьей лапой»), водя этими «вилами» по воде и молвя славу Прародителю, богам и предкам. Таким способом ведуны сотворяли светую воду и снабжали ею каждую семью.

АЛХИМИК 
Алхимия (лат. alchimia, alchymia, от араб. خيمياء‎‎ al-kîmîa, предположительно от египетского «kēme» — черный, откуда также греческое название Египта, чернозёма и свинца — «черная земля»; другие возможные варианты: др.-греч. χυμος — «сок», «эссенция», «влага», «вкус», др.-греч. χυμα — «сплав (металлов)», «литье», «поток», др.-греч. χυμευσις — «смешивание», др.-греч. Χιμαιρα — «Химера») — общее название существующих в различных культурах систем трансформации физических предметов (в первую очередь металлов) или человеческого организма.

Алхимия складывается в эпоху поздней античности (II—VI века н. э.) в александрийской культурной традиции и представляет собой форму ритуального герметического искусства. В большой степени алхимия базируется на учении о 4 первоэлементах Аристотеля. Основными объектами изучения александрийской химии (термин «алхимия» появится позже у арабов) являлись металлы. В александрийский период сформировалась традиционная металлопланетная символика алхимии, в которой каждому из семи известных тогда металлов сопоставлялась соответствующая планета:
* серебро — Луна,
* ртуть — Меркурий,
* медь — Венера,
* золото — Солнце,
* железо — Марс,
* олово — Юпитер,
* свинец — Сатурн.
Небесным покровителем химии в Александрии стал египетский бог Тот или его греческий аналог Гермес.

Термин "химия" египетского происхождения - в глубокой древности Египет называли Страной Кеми - Черной Землей. Жрецы Древнего Египта были выдающимися мастерами химических ремесел, а химию постепенно стали называть "египетской наукой".
За двести лет до нашей эры в городе Александрии Египетской уже существовала Академия наук, где "священному искусству химии" было отведено особое здание, храм Сераписа - храм жизни, смерти и исцеления.

Этот храм был разрушен фанатиками-христианами в 391 году нашей эры, а кочевники-арабы, захватившие Александрию в 640 году нашей эры, завершили его уничтожение. Они следовали простому правилу: все представления, которых нет в Коране, ошибочны и вредны, и потому их надо искоренить. Притом сочинения, которые находятся в согласии с Кораном, тоже следует уничтожить, как совершенно излишние.
Много позднее, в начале I века нашей эры арабы-химики ввели вместо названия "химия" другое - "алхимия". Полагают, что это слово ближе к понятию "благородная химия", так как алхимию считали "искусством превращения неблагородных металлов (железа, свинца, меди) в благородные" - золото и серебро с помощью особого вещества - "философского камня".

  [показать]  АВГУРЫ
Авгуры (лат. augures) — члены почётной римской жреческой коллегии, выполнявшие официальные государственные гадания (главным образом ауспиции) для предсказания исхода тех или иных мероприятий по ряду природных признаков и поведению животных. Понятие augurium обозначало мероприятие гадания. Отличительной одеждой авгуров была трабея, а инсигниями — жезл (lituus) и специальный сосуд (capis) при жертвоприношениях. Совокупность знаний и полномочий авгуров называлась ius augur(i)um и документировалась в соответствующих книгах (libri augurales).

Ауспиции подразделялись на такие, которые непосредственно при известных церемониях и в известных формулах испрашивались у божества, и на такие, в которых последнее по собственному желанию выражало свою волю. В последнем случае влияние А. было очень сильно. Они могли остановить народное собрание, отложить его до другого дня и даже отменять его решения, объявив, что ауспиции были неблагоприятны. В частности ауспиции разделялись на 5 классов: 

1) небесные явления, как гром и молния; при этом обращалось внимание на место возникновения молнии - если на лево от наблюдателя, обращенного лицом к югу, то предзнаменование считалось счастливым; если же направо, то - неблагоприятным ; 

2) крик и полет птиц. Одни из птиц возвещали тот или другой исход дел направлением своего полета, другие - своим криком или пением. К последним относились ворон, ворона, ночная сова и др.; к первым - один вид соколов, орел и коршун. Ворона, каркающая с левой стороны, а воронь - с правой - возвещали удачу; 

3) клевание илинеклевание зерен птицами. Первое возвещало счастье, второе - несчастье. Этот род гадания особенно практиковался на войне, вследствие чего войскосопровождал всегда Pullarius с целым фургоном кур. Кроме этих трехауспиций были еще 

4) приметы по четвероногим животным и

5) по каким-нибудь необыкновенным происшествиям и несчастным случаям. Так напр., всякое народное собрание должно было немедленно расходиться, если кто-нибудь из присутствовавших подвергся припадку падучей. И в военное, и в мирное время не предпринималось ничего важного без предварительногоиспрашивания ауспиций. 

Сохранилось описание Цицерона, как авгуры, сами не верившие в эти гадания, с улыбкой посматривали друг на друга. Отсюда выражение — улыбка авгуров.