В середине XVI века Ливония представляла собой причудливый конгломерат из пяти государств: Рижское архиепископство, Курляндское, Дерптское и Эзель-Викское епископства, а также собственно земли Ливонского ордена.
Это образование, возникшее после крестовых походов, к 1550-м годам находилось в состоянии глубокого внутреннего кризиса.
Рыцарство и духовенство раздирали противоречия, усиленные Реформацией, а местное население устало от многовекового владычества тевтонцев.
В 1557 году Ливония под колоссальным давлением Польши заключает скандальный Позвольский договор, грубо противоречащий существующим на тот момент соглашениям с Москвой.
С этого момента страна фактически становится польским военным плацдармом. Спустя считанные месяцы Иван IV Грозный поддается на провокацию и предъявляет Ливонии претензии за неуплату так называемой "юрьевской дани". Так стартует Ливонская война.
Первые годы войны складывались для Москвы почти идеально. В 1558 году пал Дерпт (современный Тарту), а в 1559-м князь Серебряный прошел всю страну вплоть до Риги и сжег рижский флот. Казалось, Ливония вот-вот сломается. Но именно в этот момент в игру вступили другие игроки.
Ливонский орден, чувствуя свой конец, начал искать покровителей. В 1559 году его последний магистр Готхард Кетлер, понимая, что орден обречен, договорился с польским королем Сигизмундом II Августом.
Южная часть Ливонии, нынешняя Латгалия, была присоединена к Великому княжеству Литовскому, Ревель и города Северной Эстляндии присягнули на верность шведской короне, остров Эзель (Сааремаа) отошел Дании, а Кетлер получил во владение Курляндию и Семигалию как вассал Польши и Литвы.
Ирония истории заключалась в том, что именно те силы, которые провозглашали себя защитниками Ливонии, фактически уничтожили ее как самостоятельное образование. Под предлогом защиты от русской агрессии произошел классический раздел территории слабого государства более сильными соседями.
Любопытно, что единственным человеком, который после этого был заинтересован в сохранении Ливонией хотя бы какого-то юридического статуса, являлся... Иван Грозный. Он пытался создать на занятых землях (а русские войска, напомним, заняли всю центральную часть страны) Ливонское королевство во главе с датским принцем Магнусом Гольштейнским. Да, планировалось, что Магнус будет при этом в рот заглядывать Грозному.
Но тем не менее оцените - государство его должно было быть юридически независимым. А уж кого оно там выбирает себе в союзники, это другой вопрос.
Проект, однако, оказался неудачным и недолговечным. Магнус в конечном итоге переметнулся на сторону противников России, а его королевство растворилось в истории.
К 1577 году русские войска контролировали практически всю Ливонию, кроме Ревеля и Риги. Но это стало пиком российских успехов. Уже в следующем году Баторий начал масштабное наступление, вернув Великие Луки, Полоцк и другие крепости. Россия оказалась в тяжелейшем положении, воюя на несколько фронтов против коалиции государств.
Ям-Запольский мир 1582 года и Плюсское перемирие 1583 года зафиксировали поражение России в Ливонской войне. Россия отказывалась от всех завоеваний в Ливонии, а Швеция получала захваченные русские города Ям, Копорье и Ивангород.
Сама Ливония при этом уже никого не интересовала. Ее территория была окончательно разделена между тремя державами: Речью Посполитой (Курляндия, Земгалия и герцогство Задвинское), Швецией (Эстляндия) и Данией (острова). На этом история Ливонии как единого целого завершилась.
Примечательно, что именно те, кто провозглашал себя защитниками Ливонии, стали ее могильщиками. Польша, Швеция и Дания, выступавшие под лозунгами защиты европейской цивилизации от "московской угрозы", на деле осуществили раздел ливонских территорий.
Классический пример того, как слабое буферное государство становится жертвой геополитических амбиций своих более мощных соседей.