[200x297]
...
У поэта Ли Бо на доу вина –
Сто превосходных стихов.
В Чанъане на рынках знают его
Владельцы всех кабаков.
Сын Неба его пригласил к себе –
Он на ноги встать не смог.
«Бессмертным пьяницею» Ли Бо
Зовут на веки веков.
...
[155x700]
Чжичжан как-то ехал хмельной на коне,
качаясь, как лодка на сильной волне,
В глазах зарябило — свалился в колодец
и выспался в луже на дне.
Жуян лишь три доу осушив на пиру,
на утренний смотр спешил ко двору;
Повозку с вином по дороге увидев,
вздохнул: «Дай хоть слюни утру!»;
В уезд Винный Ключ он хотел бы давно
удел передвинуть — да, жаль, не дано.
Цзосян десять тысяч монет ежедневно
кабатчику шлёт за вино;
Без устали пьёт, не пьянея ничуть,
сто рек он бы смог, словно кит, заглотнуть,
«Весёлым Святым» полнит чарку за чаркой,
давая «Достойному» путь.
Цзунчжи — юный гений — наружностью мил,
свободу любя, о карьере забыл;
Подъемля свой кубок, он в синее небо
белки своих глаз устремил,
И яшмовым деревом в вешнем соку,
сияет, подставив себя ветерку.
Су Цзинь то постится под образом Будды,
что вышит на тонком шелку,
То спьяну бросается в гущу грехов,
забыв наставления духовников.
[319x456]
Ли Бо, выпив доу, сейчас же напишет
хоть сотню отменных стихов;
Всё время в Чанъаньских кутит кабаках,
— то пьёт, то в хмельных забывается снах;
Однажды не смог к Сыну Неба явиться:
совсем не стоял на ногах,
Посыльным же молвил, с трудом говоря,
что-де «винным сянем» зовётся не зря.
Чжан Сюй с третьей чарки душой воспаряет,
«письмо травяное» творя,
Сам простоволос, церемоний не чтит,
в присутствии ванов и гунов сидит,
Лишь кисть насочит — и она по бумаге,
как вещая птица летит.
Цзяо Суй, как-то выпив пять доу на круг
и в ужас повергнув гостей на пиру,
Вдруг речь произнёс о «высоком и вечном»,
сразив всех сидящих вокруг.