Общество всё ещё основано на рангах: вверху – герцоги, графы и другие лорды, хотя их стало намного меньше в результате войн. Ниже этих знатных лордов были рыцари, большинство из них даже во времена Эдуарда I уже не были тяжело-вооружёнными бойцами-кавалеристами. Они стали «фермерами-джентльменами» или «земским дворянством», которое увеличивало размеры своих владений и улучшало ведение фермерства. Этот класс количественно рос. Эдуард I издал указ, что каждый с доходом в Ј20 в год должен быть произведён в рыцари. Это значило, что некоторые из фермеров-йоменов становились частью «земского дворянства, а многие «эсквайры», ранее имевшие в услужении рыцарей, сами становились рыцарями. Слово «эсквайр» стало обычным при написании адреса и лишь теперь оно медленно начинает выходить из употребления.

Следующими после джентльменов были вольные горожане. К концу Средневековья стало возможным, чтобы серв из провинции проработал семь лет в городской гильдии ремесленников и стал «вольным» в том городе, где он жил. Вольные горожане контролировали всю жизнь города, а сами города давали возможность беднякам стать богатыми и успешными с помощью торговли. Самый знаменитый пример такого – Дик Уиттингтон. Легенда говорит, как он пришёл в Лондон бедным мальчишкой из провинции и стал успешным купцом, а впоследствии – трижды мэром Лондона. Уиттингтон на самом деле был сыном рыцаря. Возможно, он стал примером усиливающейся тенденции семей, обладающих землёй, отправлять младших сыновей в город, чтобы войти в гильдии ремесленников или торговцев. В то же время, многие зажиточные торговые семьи делали обратное – покупали землю в провинции. Эти два класса – земское дворянство и городские торговцы – начали совмещаться.

[800x506]

Поместье Большой Чалфилд, перестроенное в 1480, – прекрасный пример главного дома поместья позднего Средневековья. Он принадлежал местному землевладельцу и юристу, который, как и многие другие из класса джентльменов, весьма выиграл от уничтожения знати в Войне Роз. Передняя часть дома осталась почти такой же, как была в 1480 году, но справа – позднейшая перестройка. Большой зал – сразу у главного входа, типичное построение того времени.

 

Вначале гильдии формировались для защиты производства или торговли всего города, но позже они стали защитой для тех, кто уже был членом сообщества, или тех, кто мог купить это членство, из бедных слоев того же самого города. Поскольку денег или семейных связей для вступления в сообщество у многих не было, то бедные умелые работники пытались вступить сообща ради защиты собственных интересов. Это было первой попыткой создать профсоюз. В четырнадцатом веке умельцы несколько раз безуспешно пытались защититься от власти гильдии. Жизнь рабочих гильдии была тяжёлой, но они не так страдали, как неквалифицированные работники, жившие в бедноте и грязи. Однако условия жизни даже самых бедных рабочих в городе и в провинции стали лучше, чем в прошлом столетии.

[568x888]

Главный горожанин Бристоля становится мэром, 1479 год. Назначение мэра и олдермена города обычно было подконтрольно старшим членам торговой и ремесленной гильдий.

 

Фактически гильдии стали терять значимость из-за появления новых сил в национальной экономике. В четырнадцатом веке многие английские торговцы основали торговые посты – «фактории» – в различных областях Европы. Торговые организации, необходимые для деятельности этих факторий, стали значимы на национальном уровне и начали замещать старые торговые гильдии в самых мощных торговых учреждениях. Однако они копировали цели и методы гильдий, принимая меры, чтобы английские торговцы могли лишь экспортировать товары через свои фактории что удерживало цены и качество на прежнем уровне.

Одной из важнейших факторий была «Компания Staple» в Кале. Слово «staple» было международным термином, используемым торговцами и правительствами и означавшим, что определённые товары могут продаваться лишь в определённых местах. Кале стало «staple» для английской шерсти в конце четырнадцатого века, когда превзошло соперничавшие английские фактории в других иностранных городах. «Staple» было договорённостью, удобной для авторитетных торговцев, поскольку она препятствовала конкуренции, а также и удобной для Короны, которой легче было собирать экспортный налог. Ещё одна важная компания называлась «Торговые Приключения». В четырнадцатом веке было несколько факторий с таким названием в нескольких иностранных городах, но все они, кроме «Торговых приключений» в Антверпене, во Фландрии, закрылись в пятнадцатом веке. Антверпенская фактория «Торговых Приключений» выжила потому, что единолично контролировала экспорт материи, и этот факт был признан королевской хартией.

[560x863]

Все женщины, от самого высокого ранга до самого низкого, должны были знать, как подготовить, спрясть и соткать шерсть. Со времен саксов английские женщины славились искусством вышивания. Вплоть до конца девятнадцатого века считалось, что женщины должны проводить время за вышиванием или шитьем одежды.

 

Плата работникам ферм и умельцам в городе в пятнадцатом веке росла быстрее, чем цена товаров. На рынке был избыток мяса, и цена на зерно оставалась низкой, но уже появились тревожные признаки будущих проблем. Всё больше и больше пахотных земель использовалось для разведения овец, а не для выращивания зерна. Богатые и влиятельные фермеры начали огораживать землю, которая всегда использовалась другими жителями деревень. В шестнадцатом веке это привело к социальному и экономическому кризису.

Одновременно в городах развивался новый средний класс. К пятнадцатому веку большинство торговцев были хорошо образованы и считали себя равными эсквайрам и джентльменам из провинции. Ещё один классом горожан были юристы. В Лондоне они считались столь же значимыми, как крупные торговцы и производители тканей. Когда были основаны юридические школы, студенты-юристы жили на постоялых дворах в западной части Лондона, где и учились. Мало-помалу эти постоялые дворы стали частью юридических школ, также, как и жилые помещения в Оксфорде и Кембридже со временем стали колледжами этих университетов.

К концу Средних Веков самые удачливые из юристов, торговцев, производителей тканей, экспортеров, эсквайров, джентльменов и йоменов все больше превращались в единый класс с интересами и в городе, и в сельской местности. То же самое происходило в Шотландии и в Уэльсе. Некоторые землевладельцы-валлийцы перебрались в Англию, кто-то учился в Оксфорде или торговал, другие занимались юриспруденцией в Лондоне. Шотландцы меньше стремились в Англию, ведь у них были свои университеты и свои торговые центры – Эдинбург, Глазго и Абердин.

Рост нового среднего класса, образованного и знающего законы, администрирование и торговлю, создал в Британии новую атмосферу. Частично это было обусловлено ростом грамотности – средний класс можно назвать «классом грамотных людей». Этот класс начал задавать вопросы об организации церкви и государства – по причинам как религиозного, так и практического характера. В религии поддержка Уиклифа была обеспечена именно членами этого нового среднего класса, полагавшими, что имеют право читать Библию на английском языке. Им не нравилось крепостничество частично потому, что оно всё больше рассматривалось, как «нехристианское», но также и по практическим причинам, – как не рентабельное. Средний класс также ставил под вопрос ценность самой феодальной системы, поскольку она не создавала богатств.

В то же время развитие Парламента выявило признаки новых взаимоотношений среднего класса и короля. Эдуард I приглашал рыцарей из провинции и городских торговцев в свой парламент, поскольку нуждался в деньгах, а они более, чем любая другая группа, могли обеспечить его ими. Но когда Эдуард III запросил у парламента денег, то у него потребовали показать королевские счета. Это стало важным шагом – впервые король позволил себе «отчитываться» перед парламентом. Торговцы и провинциальные джентльмены жаждали влиять на королевскую политику и внутри страны, и за рубежом, они хотели защитить свои интересы. Когда Франция угрожала торговле шерстью с Фландрией, например, они поддержали Эдуарда III в его войне.

Во время правления Эдуарда III парламент превратился в две палаты – Палату Лордов и Палату Общин, представлявшую средний класс. Членами парламента могли стать только те представители простого народа, у которых годовой доход составлял сорок или более шиллингов в год. Это значило, что голос бедноты не был слышен, – разве что во время мятежа. У бедняков не было собственных представителей в парламенте до середины девятнадцатого века.

Альянс эсквайров и торговцев усиливал парламент и всё больше и больше отдалял Палату Общин от Палаты Лордов. Во многих европейских странах в то время были подобные парламенты, но в большинстве случаев они исчезли вместе с гибелью феодализма. Однако в Англии конец феодализма усилил Палату Общин в парламенте.

Было и ещё одно важное изменение в стране: короли забирали судебные дела из судов местных лордов начиная с двенадцатого века и к середине четырнадцатого столетия этих судов местных лордов более не существовало. Но королевские суды не могли справиться со всей работой, и в 1363 году Эдуард III ввёл «правосудие общественного порядка» для того, чтобы разбирать небольшие преступления и правонарушения и четыре раза в год вершить суд.

Эти JP – так их стали называть – обычно проводили менее значимые лорды или члены мелкопоместного дворянства. Они выбирались – и теперь выбираются – за свою справедливость и честность. Назначение земского дворянства JP усилило средний класс – тех, кто не был ни знатью, ни крестьянами. С помощью системы JP земское дворянство заменило знать в качестве местной власти. Во время Войны Роз знать использовала свои частные армии, чтобы вынудить JP и судей делать то, что было желательно для самой знати, но это стало последним примером того, как знать Британии попыталась разрушить власть короля. Вплоть до 1888 года JP оставались единственной формой местной власти в провинции. И до сих пор они существуют и занимаются мелкими правонарушениями.

 

Положение женщин

О жизни женщин в Средние века известно немногое, но без сомнений, им приходилось нелегко. Церковь учила, что жены должны слушаться мужей и распространяла два различных взгляда одновременно: что они должны быть чисты и святы, как Дева Мария, и что, как Еве, им нельзя доверять, и они представляют собой моральную угрозу для мужчин. Такое религиозное учение вело к тому, что мужчины одновременно и преклонялись перед женщинами и смотрели на них сверху вниз, а сами женщины соглашались с властью мужчин.

Обычно единственным наиболее значимым событием в жизни мужчин и женщин было бракосочетание. Но решение о нём принималось семьёй, а не самими вступающими в брак. Происходило это потому, что с помощью брака семья могла увеличить богатство и поднять своё социальное положение. Все, и бедные, и богатые вступали в брак в первую очередь по финансовым причинам. Выйдя замуж, женщина должна была признавать мужа своим властелином. Непослушных жён зачастую били, и маловероятно, что в большей части браков большую роль играла любовь.

Первейшей обязанностью жены было рождение детей, лучше – сыновей. Поскольку многие дети умирали в младенчестве, и мало что можно было сделать, если роды проходили с осложнениями, то рождение детей было рискованным и изматывающим. Но это предстояло каждой жене в возрасте от двадцати (и меньше) и до сорока.

У жён знати были и другие обязанности. Когда лорд был в отъезде, именно жена отвечала за поместье и деревенские земли, всех слуг, жителей деревень, урожай и скот. В случае нападения ей приходилось защищать замок. Она должна была вести хозяйство, принимать гостей, запасать продовольствие, в том числе и солёное мясо, на зиму. Считалось, что она должна обладать знанием о травах и растениях, чтобы суметь приготовить лекарства для заболевших. Она могла посещать бедняков и больных, демонстрируя «заботу» правителей. На собственных детей у неё не хватало времени, да их в любом случае отправляли в другое поместье в возрасте восьми лет, чтобы мальчики «стали мужчинами».

[500x801]

Женщины защищают свой замок. В Средние Века если замок подвергался нападению в то время, когда лорд отсутствовал, то защищаться было обязанностью жены «хозяйки» (или «хранительницы замка»). Леди должна была знать всё об управлении поместьем и землями лорда, поскольку в его отсутствие она несла всю ответственность. Одна леди, которая не очень доверяла способностям мужа вести дела в её отсутствие, писала ему: «Поддерживай порядок вокруг себя, пока я не приеду домой, и без меня не занимайся деловыми вопросами – тогда всё будет хорошо».

 

Конечно, большинство женщин были крестьянками и занимались приготовлением пищи, шитьем одежды и перелицовкой её. Они работали на полях, присматривали за детьми, гусями, свиньями и овцами, делали сыры и выращивали овощи. Животные могли ночью найти приют в семейном жилище, оно было тёмным и дурно пахнущим.

[800x597]

Ферма Бей Лиф (Лавровый Лист), фермерский дом пятнадцатого века в Кенте, строение на основе деревянного бруса со стенами из «wattleanddaub»- в основном кусочки дерева, ветки и ил. Это был весьма эффективный метод строительства, но для создания крепкой структуры нужны опытные плотники. Некто, кому такие дома не нравились, назвал их не более, чем «бумажным изделием». Но в них до сих пор живут во многих частях Англии.

 

Положение женщин улучшалось, когда умирал муж. Она могла получить контроль над семейными деньгами своей семьи, переданными мужу во время бракосочетания, обычно около трети всей его земли и богатств. Но могло случиться, что ей снова приходилось выйти замуж: мужчины хотели получить её земли, а приглядывать за ними без помощи мужа было сложно.

 

Язык и культура

По мере распространения грамотности, естественно, развивалась и культурная жизнь Британии. В городах во время важных религиозных праздников ставились пьесы. Назывались они «мистериями» из-за мистического характера событий, описанных в Библии, и были очень популярной формой культуры. В больших городах гильдии брали на себя ответственность за определённые пьесы, они стали традиционными ежегодными событиями.

И сам язык менялся. В тринадцатом веке всё меньше и меньше нормандскими правителями использовался французский язык. В четырнадцатом веке Эдуард III просто запретил говорить по-французски в своей армии – это был способ убедиться в «английскости» всей армии.

После Нормандского Завоевания на английском продолжал говорить простой народ (старом англо-саксонском), но на нём уже не писали. А к концу четырнадцатого века английский снова стал языком письменности, поскольку им пользовались правящие, грамотные классы – вместо французского. Но «Английский Средних Веков», язык четырнадцатого и пятнадцатого столетий, сильно отличался от англо-саксонского. Частично потому, что триста лет на нём не писали, а частично – потому, что он многое позаимствовал из нормандского диалекта французского языка.

Главным образом возрождению английской литературы помогли два автора. Первый – Уильям Ленгленд, священник, живший в середине четырнадцатого века, чья поэма «Видение о Петре-пахаре» даёт убедительное описание времени, в котором он жил. Второй – Джеффри Чосер – стал намного более знаменит. Жил он почти в то же время, что и Ленгленд – его самая знаменитая поэма Кентерберийские Рассказы написана в конце четырнадцатого века.

В Кентерберийских Рассказах описана группа пилигримов, идущих из Лондона к могиле Томаса Беккета в Кентерберри, – обычный религиозный поступок в Англии Средних веков. Во время путешествия каждый персонаж рассказывает историю. Сборники история в то время были популярны и потому, что почти вся литература, в отличие от дня сегодняшнего, была написана для чтения вслух. Сами истории не Чосером самим придуманы, он взял старые рассказы и переписал интересно и забавно. Первая глава, где он представляет персонажей, – результат глубокого понимания Чосером человеческой природы. Даже спустя шесть сотен лет сохраняется потрясающая свежесть слова. Здесь уникальное описание нации: старые и молодые, рыцарь и крестьянин, священник и торговец, хорошие и плохие, горожане и провинциалы. Вот часть Чосеровского описания (в современной версии) рыцаря и его сына, сквайра:

[499x348]

Тот рыцарь был достойный человек.
С тех пор как в первый он ушёл набег,
Не посрамил он рыцарского рода;
Любил он честь, учтивость и свободу;...
С собой повсюду сына брал отец.
Сквайр был весёлый, влюбчивый юнец
Лет двадцати, кудрявый и румяный...
Стараньями искусных дамских рук
Наряд его расшит был, словно луг,
И весь искрился дивными цветами,
Эмблемами, заморскими зверями.
Весь день играл на флейте он и пел,
Изрядно песни складывать умел,
Умел читать он, рисовать, писать,
На копьях биться, ловко танцевать.
Он ярок, свеж был, как листок весенний.
Был в талию камзол, и по колени
Висели рукава... Скакал он смело
И гарцевал, красуясь, то и дело.
Всю ночь, томясь, он не смыкал очей
И меньше спал, чем в мае соловей.

К концу Средних веков английский, как и латынь, использовался в юридических трудах и в начальных школах. В пятнадцатом веке быстро распространялась образованность, и влиятельными людьми было основано много школ. Таким был Уильям Уайкхем, епископ Уинчестера и лорд-канцлер Англии – в 1382 году он основал школу Уинчестер и Новый Колледж, Оксфорд. Как и более поздние детища Генриха VI в Итоне и Кембридже, они и поныне остаются знамениты высоким качеством образования. В то время было открыто и много других школ, поскольку рос спрос на образованных людей, которые могли вести дела правительства, церкви, исполнять правосудие и торговать. Клерки открывали средние школы, где студенты могли научиться читать и писать – эти школы предлагали слушателям будущие места в церкви или на гражданской службе, или в университетах Оксфорд и Кембридж. Сами университеты продолжали расти, там строились колледжи и корпуса, где студенты и жили и учились. Система колледжей в этих двух университетах остаётся и сейчас организационной основой.

Средние века подошли к концу с главным техническим изобретением: Уильям Сакстон в 1476 году установил первый английский печатный пресс. Искусству печати Сакстон научился в Германии. Сначала он печатал популярные книги, как Кентерберийские Рассказы Чосера и Смерть Артура Мэлори. Эта длинная поэма описывает приключения легендарного короля Артура, в том числе и его последнюю битву, смерть его и других рыцарей Круглого Стола. Почти наверняка Мэлори намекал на английскую знать в Войне Роз, которая шла именно в то время, когда он писал свою поэму.

Печатный пресс Сакстона был так же существенен , для для нас радио телевидение и технологическая революция. Внезапно подешевели книги, их стало много, ведь быстрый процесс печатания заменил медленное и дорогое письмо от руки. Печатание начало стандартизовать орфографию и грамматику, хотя это и был длительный процесс. Что ещё важнее, – как радио передавало информацию и идеи неграмотным людям двадцатого века, так и пресс Сакстона дал книги образованным людям пятнадцатого века и поощрял грамотность. Сакстон избегал печатать какую-либо опасную литературу. Но дети и внуки тех грамотных людей были обречены использовать печатание, как могучее оружие для изменения мира, в котором жили.

[496x753]

Часовня Королевского Колледжа, Кембридж, с замысловато-изогнутой крышей и огромными участками стекла и тонкой работы по камню, отмечает вершину готической архитектуры в Англии. Изгибы были завершены в начале шестнадцатого века, а деревянный щит органа в центре часовни – замысел Тюдоров.

[450x100]