Что до меня, я рано уяснила: спрашивать его о чем-то было бесполезно, зато, если уж он хотел, то рассказывал сам – и как! Долгие вечера моих непроходящих в детстве болезней, подростковые доверительные беседы и даже университетские рождественские каникулы были заполнены его нескончаемыми историями, Альфой и Омегой в которых выступала та самая Работа.
Я представляла ее в деталях – стеклянные входные двери, крыло Кировского суда, по которому деловито спешили юристы… Пейзажи и натюрморты рисовали мне собственное воображение; портреты же оживали благодаря голосу отца, его интонациям, ноткам увлеченности и ностальгии, пробивавшимся сквозь вечный сарказм.
прошу тебя не уходи, как в тот раз!!!я не выдержу снова!!!