Может быть, в стороне от столиц кормушка слов и действий беднее по определению — пригоршнями и по необходимости — зато в отсутствие избалованности прекрасным богаче и легче удивление. Оно другого рода: не затоптанное так не удивляет, как следы человека.

Две недели назад посетили балет «Ромео и Джульетта», представленный Марийским театром. Собственно, блеснуть познаниями в этой области я не могу. Все, что видела воочию, представлял нам каждый сезон навещающий нас именно этот коллектив. 

Удивление же состоит в том, что в его исполнении «вечная повесть» совершенно не выглядела печально закончившейся миленькой романтичной историей. Я увидела и юношеское озорство, в котором герои не боятся проверять жизнь на прочность, и отношения первой любви, в которых, познавая другого, немного боишься самого себя, и, конечно, трагедию.

Не помню, кто сказал, что люди ждут от театра праздника, именно этим он и должен быть. А то ли не праздник, что тебе показали твою душу живой? На сцене были не просто танцоры. — Актеры, как будто позволяющие себе жизнь других людей, доводя этим и до возмущения, и до экстаза. Не знаю, как отнесся бы к этой версии своего произведения Уильям наш Шекспир, вместо его мнения оставлю здесь тему из балета Прокофьева. Очень...