«Многия знания — многия печали». Уж лучше и не знать порой, как устроен чарующий мир чарующих вещей. 

Всё не задумывалась над тем, что натютморт (от французского nature morte) означает природа мёртвая. Да ещё эта особенность французского языка с чётким произношением звуков! То есть [t] на конце звучит явно, вызывающе, словно ставит громкую точку: натюрморТ, подтверждая окончательность события. По отдельности nature и morte я воспринимала, конечно, но не увязывала эстетико-визуальное наслаждение с этической составляющей. Увязала. И всё на этом. — О каком любовании предметом, навсегда потерявшем присутствие жизни, может идти речь? Сознание настойчиво выдвигает мысль о том, что мёртвому надо дать покой. Бзик какай-то!

А пока наслаждаюсь пленэром (с того же французского plein air — открытый воздух). Здесь всё радует: от французского свободного на выдохе «air» с грассирующим [r] до русского «открытый» с фонетикой, пренебрегающей грамматикой — [аткрытыj]. Свобода! 

Век 19 — пленэрная живопись делает акцент на свете и воздухе, которые приобретают самостоятельное значение. Сам предмет сознательно не прорисовывается, почти не выражается в конкретных силуэтах или вовсе исчезает. И тут со всеми вытекающими подходим к импрессионистам (с французского l’impression — впечатление). Изобразить впечатление всё равно что осязать неуловимое. Что может с этим сравниться? Ощущение пойманного в силки чувства? Минуты счастья? И что в любовании? — Поиск своего комфортного места или, может, бегство от разочарований?