Было то невинное и отстранённое утро, которое случается в конце мая, когда природа уже приняла своё юное тело, но не осознала ещё полной его силы. Всё казалось большим по смыслу, имеющим значение, но совсем не требующим внимания. Этой жизнью нельзя было не любоваться.

     Поутру, не так чтобы очень рано, выехав на такси из двора, сразу остановились на перекрёстке. Майское совсем уже тёплое солнце ласкалось об оранжевую затронутую историей стену дома, чётко выделяя тёмный прямоугольник окна с яркой зеленью на нём и меж неё серым молодым Котом. Сосредоточенно и по-хозяйски он следил за снующими за окном автомобилями и, впитывая тепло, думал «это мои игрушки, моя оранжевая стена, моя зелёная улица и мой город». Ну, может быть, не дословно так размышлял Кот, но, судя по торчащим усам, вострому взгляду, настороженным ушам, ловившим отражение дорожного шума в оконном стекле, и всё это на фоне горделивой осанки, ощущал он именно это. 

        Такси тронулось и повезло меня прочь в глубины зеленеющего города. А солнце встало ещё не так высоко, что напрямую могло заглянуть в такси через заднее стекло, откуда я, почти не моргая, рассматривала проезжающие мимо автомобили, пробегающие молодые и старые дома, и думала, «это моя улица, мой город, и там, теперь уже за мостом и аллеей, мой дом». По правде сказать, может, не именно такими словами размышляла я, но ощущала именно это. Всё складывалось так, как будто пришла большая новая жизнь и захотела остаться.