«У-ух!» — хочется воскликнуть, вдыхая колючий холодный воздух, но вырывается: «Бр-р-р..», при погружении в очередное сырое утро декабря. Неправильно это, алогично и вопреки сложившемуся образу русской зимы. Но это факт. И это присказка.
Да сказки и не будет. Будет много работы. Теперь я в этом не сомневаюсь и на это настроена, потому что теперь я хожу (почти уверенно, почти без боли). Танцевать и прыгать не смогу, только в мыслях (но думается: а вдруг...). И вот что я поняла в последнее время, проведённое более с самой собой, в себе, чем в мыслях о ком-то, о чём-то: никто ничего не сможет мне дать, кроме самой меня, ни уверенности, ни сил, ни счастья. Ведь никто не верил: ни знакомые, ни близкие, ни даже врач, поглядывая кто с жалостью, кто с чувством свершившегося «возмездия». Нет, совру, что никто, только инструктор, которому я плачу за занятия со мной, был рядом. И я очень хочу верить, что дело не в меркантильном интересе, а в способности делиться знанием, и моей вере, основанной ни на чём — на простом желании жить. Сейчас я чувствую, что стою в начале пути, который не сложнее бездействия.
«У-ух!» — скажу я себе, может, уже завтра, оставляя на белом снегу свои следы, оборачиваясь и рассматривая их, как ребенок.