Когда нечего сказать — пора пить чай. Скромно и изысканно — по-английски, без излишеств, церемонно и медитативно — по-японски, следуя правилам или широко с душой — по-русски, с богатым на сласти столом, кому что ближе. Ни то, ни другое, ни третье. Времена объединяют пространство и стирают границы, потому нынче можно довольствоваться с утра английской церемонией, в обед — русской, вечером — японской, находя в каждой из них себя уместной и чувствуя комфортно. Какими-то станут люди будущего, утратив зов крови своих предков с одной стороны и приобретя привязанность к новым привычкам с другой? А куда деться человечку, если у него мама японка, отец русский, а живут они в Англии? Ни хорошо, ни плохо. Но я про чай! Про нечего сказать. Так вот! Ну, вот же он, пузатенький крикливый, уже зовёт на кухню, гневно пуская пар, выпячивая накопившиеся эмоции. И в подогретую, высокую по-английски, кружку насыпаю листочки мяты, так любовно скрученные летним теплым вечером среднерусской полосы, и «пыш-пыш-пыш» торопливо заполняет её горячая вода, расправляя маленькие комочки, словно уставшие члены, и они отдают запах того летнего вечера, когда сухое тепло солнца, танцуя с ветром в легком покачивании штор, сберегло настроение покоя; и вот теперь, отдаваясь чаепитию, как медитации, питаешь себя, наполняешь тем самым летним днём, где совершенно не хочется ни о чём говорить...