Первые исследователи Сибири и Средней Азии
Ещё Иван Грозный в 1552 г. велел "землю измерить и чертёж государства сделать".
С продвижение России на восток, а позднее и на юг, научные исследования новых земель приобретали всё большее значение (как для царей, так и для самих исследователей) – это и рекогносцировка местности для закладки будущих крепостей; разведка и оценка полезных ископаемых, лекарственных средств; изучение заразных болезней; сбор материалов для составления топографических карт и многое-многое другое.
Вполне естественно, что первые научные экспедиции снаряжались в Оренбуржье, на Урал, в Западную Сибирь – по мере присоединения этих земель к России; и только потом – в Среднюю Азию, по мере возникновения идеи присоединения. Хотя связь Сибири со Средней Азией сама по себе, без участия России, существовала очень давно – торговля и переселение известны с 14 века.
Первым известным в Западной Сибири немцем был баварец Иоганн Шильтбергер, который в 15 веке оказался в составе татарского войска хана Едигея; он оставил описание жизни, обрядов сибирских народностей с точки зрения западноевропейского христианина. В 1607 г. в Тобольск сослали «лекаря Фидлера и с ним 52 немца» (но нас интересуют не они, а исследователи и созидатели).
В конце 17 – начале 18 в. в Сибири путешествовали Арнольд фон Бранди Альбрехт Доббин (он по указанию Бранда провел в Сибири семнадцать лет); подполковник (потом генерал-майор) Иван ДмитриевичБухгольц; историк Герхард-Фридрих Миллер;естествоиспытатель и этнограф Георг-Вильгельм Стеллер; естествоиспытатель Иоган-Георг Гмелин, историк Иоган-Эбергард Фишер и другие.
Кстати, в то время «граница России и Сибири проходит за городом Соликамском. (Zollekampsky), который лежит в трехстах милях от Москвы на большой реке Каме (Cham) (она вливается в Волгу в пятистах милях ниже Казани) и является последним русским городом; в нём царь заставляет также приготовлять соль. Здесь находится большой камень на большой скалистой горе (шириной в 50 миль), называемый русскими Пояс Нис (Poyes Nice); эта гора простирается до полунощного ледовитого моря и отделяет Россию от Сибири, а также от Казани и Астрахани; идет она вплоть до Монголии и до полуденного моря, через Монголию и Китай, разделяет также калмыков».
И многие исследователи, занимавшиеся в 18 веке сначала Уралом и Сибирью, позже (если позволял собственный жизненный ресурс) переключались на Среднюю Азию – и русские, и немцы, например, Карл Иванович Миллер,Иоганн Готфрид Гейнцельман и Самуил-Готлиб Гмелин.
Ясно, как трудно приходилось учёным-первопроходцам – они не могли воспользоваться чьим-либо опытом, поскольку этого опыта попросту не было. Каким личным мужеством должны были обладать эти учёные, отправляясь в одиночку, с небольшой командой обслуги-помощников, в неизведанные, часто враждебные края. Какими они были самоотверженными, неприхотливыми и скромными. И какими энциклопедическими разносторонними знаниями, какой памятью должны были обладать, потому что рассчитывать, кроме себя, было не на кого.
Кроме русских учёных, были и немцы – именно не «русские немцы», тем не менее честно служившие России. В качестве примера честности и бескорыстия можно назвать Д-Г.Мессершмидта – именно его опыт потом использовали исследователи Средней Азии.
Мессершмидт Даниэль-Готлиб
(16 сентября 1685, Данциг — 25 марта 1735, Санкт-Петербург)
нем. Daniel Gottlieb Messerschmidt.
Немецкий медик и ботаник на русской службе, «один из сподвижников Петра I по исследованию России». Руководитель первой научной экспедиции в Сибирь, родоначальник русской археологии, открыл петроглифы.
Изучал медицину в университетах Йены и Галле (окончил в 1707 году). Защитил в 1716 году диссертацию на тему «О разуме как главенствующем начале всей медицинской науки», получил учёную степень доктора медицины. Затем врачебная практика в городе Данциге, научные занятия в области медицины, зоологии, ботаники, дальнейшее изучение древнегреческого, латыни, древнееврейского. Мессершмидт был молодым врачом в Данциге, когда был рекомендован Петру I как человек, который может отправиться в Сибирь для естественноисторических исследований.
В 1718 года послан в Сибирь «для изыскания всяких раритетов и аптекарских вещей: трав, цветов, корений и семян и прочих статей в лекарственные составы»; для занятий её географией Сибири, «натуральной историей», медициной, заразными болезнями, памятниками, древностями, описанием народов и «вообще всем достопримечательным»; описывать животный и минеральный миры, собирать рукописи, изучать археологические памятники и языки Сибири.
За это он получал 500 рублей в год (сумму ничтожно малую по сравнению с тем, что получали другие учёные иноземцы).
Мессершмидт был человек огромной работоспособности — это видно по тому, что ему удалось сделать. Он делал чучела, рисовал птиц и растения, вёл метеорологические наблюдения, определял высоту полюса. Он ездил один, без постоянных помощников.
Хлопотал у сибирских властей, чтобы ему доставляли всякие «к древности принадлежащие вещи, якобы языческие шейтаны (кумиры), великие мамонтовы кости, древние калмыцкие и татарские письма и их праотеческие письмена, такожде каменные и кружечные могильные образы»; кроме того, разыскивал монгольские рукописи, первый занимался сличением языков сибирских инородцев и первый понял историческую важность их сличения.
Путешествие Мессершмидта являлось совершенно исключительным по широте поставленных им задач и по массе привезённого материала.
Он вернулся из своего путешествия назад в Петербург только через 8 лет, не смог и не успел обработать собранного – против него начались козни (обычное дело для талантливых и честных людей), ему не выдавали жалованья и вознаграждения за поездку и он был даже ограблен чиновниками.
Невзирая на бедность и неприятности, Мессершмидт подготовил рукопись 10-томного «Обозрения Сибири», содержавшую сведения по исторической этнографии, географии, экономике, флоре и фауне, но большая часть материалов и коллекций погибла во время пожара в здании Академии наук в 1747 году.
Мессершмидт жил в Петербурге два года, женившись здесь в 1728 году на местной немке - Бригитте Элен.
Наконец, его отпустили за границу, и в 1731 году он уехал в Данциг. Но судьба его преследовала. Корабль потерпел крушение, и Мессершмидт вернулся на родину, потеряв всё имущество и свои записи.
Долго в Данциге он не выдержал, в мрачной меланхолии вернулся вновь в Петербург, где, однако, при его независимом характере не сумел добиться заслуженного к себе отношения. Здесьон был уже никому не нужен и жил практически без средств, в бедности.
По рассказам современников, Мессершмидт был «человек мягкий (фр. du meilleur charactére), но сумрачный (humeur sombre) и малообщительный, который считал унижением добиваться заслуженного вознаграждения».
Он умер в нужде в Петербурге 25 марта 1735 г., не дожив и до пятидесяти лет, покинутый женой и дочерью, поддерживаемый немногими друзьями.
Часть его библиотеки — очень разнообразные научные книги 16—18 столетий — была куплена Академией наук, часть оказалась в Московском университете.
Его дочь осталась жить в России и жила в достатке.
Он изучил и описал соляные промыслы Соликамска, Уктусский горный и Лялинский медеплавильный заводы, месторождения угля на Нижней Тунгуске,рудные месторождения района Нерчинска; составил карту Сибири (от Урала до Енисейска) c указанием месторождений полезных ископаемых, горных предприятий и металлургических заводов; собрал коллекции минералов и руд Урала и Забайкалья.
Первым обнаружил и описал вечную мерзлоту.
После его смерти были использованы оставшиеся в рукописи его дневники; привезённые им из Сибири научные коллекции; картографические открытия и многочисленные сибирские наблюдения.
Дневниками Мессершмидта, хранившимися в рукописях в Академии наук, пользовались все экспедиции в Сибирь, ездившие туда в 18 и 19 веках.
Некоторые сибирские растения выращивались в академическом Ботаническом саду на 2-й линии Васильевского острова в Петербурге из семян, которые были присланы в своё время Мессершмидтом из экспедиции.
«Мессершмидт был немцем, но отдал России всю свою жизнь и был почти совершенно неизвестен у себя на родине, где не было приложения его силам. … Его работы не были закончены и никогда не увидели света в полном виде. Однако они вошли в жизнь — хотя и после смерти — ещё в 18 веке и не исчезли бесследно… Мессершмидт имел все данные сделаться великим натуралистом. Это был великий неудачник» (Вернадский В. И.).
Судьба Мессершмидта показывает, что положение и оценка труда учёного в России в начале 18 века, как и в начале 21-го, определялись не научными заслугами и не подвижническим трудом на благо науки и страны, а местом в чиновной иерархии, способностью угождать или хотя бы быть удобным для власть имущих, умением войти в число “своих”.
Независимый и нежелающий входить в “систему” человек, если только он не обладает исключительной энергией и жизненной силой, обречён, как бы трудолюбив и талантлив он не был, на страдания при жизни и забвение после смерти.
Так случилось и с Мессершмидтом. Вероятно, он был не очень уживчивым, достаточно жёстким и независимым человеком, что заметно и по текстам его путевых записок, но совершённый им научный подвиг безусловно перевешивает любые недостатки его характера.
Более чем за 2 века вопрос об издании материалов Мессершмидта поднимался неоднократно, но без последствий.
Лишь в 1960 г. Берлинская академия наук (ГДР) совместно с Институтом истории естествознания и техники АН СССР приступила к изданию дневника Мессершмидта. В течение 1962-1977 гг. вышло пять томов [Messerschmidt 1962-1977], и, таким образом, имя Мессершмидта было впервые реально возвращено науке после более чем двухвекового забвения.
Источники:
Описание Сибири. Aльбрехт Доббин (Albrecht Dobbin). 1673.
Википедия
http://slovari.yandex.ru/dict/rges/article/rg2/rg2-1744.htm
О бухарской торговле с Сибирью в XVI–XVII вв. см. Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР, Л. 1933.
Миллер Карл Иоганн
(1705, Кукуевская слобода - ?)
Сын портного из слободы на Кукуе, родился в скромной протестантской семье Маргарет и Иоганна Миллер.
Ещё его прадед во времена тридцатилетней войны покинул Саксонию, город мастеров Хемниц, приехал в Московию и поселился в слободе для иноземцев поставленной при Иване Грозном между Яузой и ручьём Кукуем.
И дед, и отец Карла не были военными, два столетия Миллеры были хорошими ткачами и портными. Женились они на дочерях таких же, как они, мастеров и совершенно не претендовали на большее. Его родители имели покрытый черепицей маленький домик и жили спокойно, лишний раз стараясь не покидать слободу. Каждый день Иоганн и Маргарет благодарили Господа, что он дал им благословенное место, где они не знали, как люди убивают друг друга из-за различных воззрений на христианскую веру.
Отец Карла умел довольствоваться малым и, наверное, окончил бы свою жизнь там, где она и началась.
Но с наступлением нового века грянули реформы царя Петра и война со Швецией. Россия изменилась, многое поменялась и в Кукуевской слободе.
Офицерам армии, создаваемой Петром по лекалам короля Густова-Адольфа,требовалось большое количество европейского платья.
В лето 1709, в год решавшей дальнейший ход двадцатилетней войны битвы под Полтавой, Маргарет и Иоганн с маленьким Карлом и его годовалой сестрой Элизой переехали в новую столицу Российской империи - Санкт-Петербург.
Поселились Миллеры на Адмиралтейском острове в Немецкой слободе.
Победы Петра над шведским королем Карлом надежно вывели бывшую Московскую Русь к Балтийскому морю. Впоследствии поэтами возвышенно прозванным «Северной Пальмирой» город на Неве строился всем миром, и годы взросления Карла проходили под визг пил, стук топоров, красноречивый мужицкий мат с оттенками говора почти всех губерний огромной России.
Незадолго до окончания Северной войны от оспы скончалась мать Миллера, после отец. Страшная болезнь безжалостно выела лицо Карла, но он выжил.
Пострадала от оспы и Элиза, навсегда потеряв девичью красоту. Его бедная сестра стала затворницей, она не смогла смириться с постигшей ее горестной судьбою и погасла как свеча на ветру. Элиза умерла от простуды, так и не познав огромного мира, в который пришла с надеждами и мечтами. Она оставила его в пятнадцать лет отроду, после ноябрьского наводнения двадцать третьего года.
Поставленный на болотах город отобрал у юноши всех родных и сделал его одиноким. Ему снова хотелось на Кукуй, в беззаботное и светлое детство, в маленький крытый черепицей домик, но, как и у многих его ровесников, дороги назад у Карла уже не имелось.
Гений Петра звал смотреть вперед.
В год Ништатдского мира Карлу Миллеру исполнилось шестнадцать, и он поступил на воинскую службу.
Участвовал в Персидском походе в чине капрала.
Появившаяся тяга к рисованию и гравированию по возращению в Санкт-Петербург свела его с составителем карт российских Никитой Кожиным; познакомился он и с адмиралом Соймоновым, и с сенатором Иваном Кириловым, который задумал создать первый российский географический атлас.
По запросу в Кабинет министров первого председателя Киргиз-кайсацкой Комиссии обер-секретаря Сената Кирилова в 1733 году поручик Миллер был определён в Пензенский полк на должность инженера-топографа и через полгода, по весне, отправился в киргиз-кайсацкую степь размерять место под крепость Оренбург.
Были созданы медные клише девятнадцати карт, но Иван Иванович Кирилов внезапно умер, а комиссии не изъявили большого желания завершить детище умершего сенатора.
Миллер по-прежнему служил в Оренбурге. По указанию Татищева, исполнявшего намеченное Кирилловым, он был отправлен с торговым караваном в Ташкент.
…В начале 18 века Ташкентом с переменным успехом в борьбе с джунгарами и кокандцами управляли ханы Большой казахской орды, которые в 1733 г обратились с прошением о приёме в российское подданство.
Российские власти решили установить более тесные связи с казахскими правителями, в руках которых находился один из самых богатых среднеазиатских городов – Ташкент.
Весной 1738 г. в Оренбурге с дипломатическими целями был снаряжен караван в 40 верблюдов под началом поручика Пензенского гарнизонного пехотного полка Карла Миллера.
Основной задачей последнего было личное приведение к присяге верхушки Старшего жуза, а также получение достоверной информации о реальном положении дел в регионе.
Однако 2 ноября того же года неподалеку от Ташкента караван подвергся нападению батыра Койгельды. Все имущество было разграблено, а участники торгово-дипломатической миссии взяты в плен и обращены в рабство. Самому К. Миллеру удалось спастись только благодаря покровительству одного из казахов, доставившего российского посланника в Ташкент к правителям Толе-бию и Жолбарс-хану.
Но они не смогли заставить Койгельды освободить людей и вернуть имущество - согласно обычаям, тот из награбленного практически ничего не оставил себе, раздарив всё народу.
Только к весне следующего года российскому посланнику дали два десятка лошадей, на которых он с кое-как разысканными по аулам и выкупленными людьми смог покинуть Ташкент.
В начале апреля 1739 г. Толе-бий лично вывез посланника из Ташкента и проводил его по землям своего улуса, просив заверить российские власти в своей непричастности к нападению на караван. Сам К. Миллер также отмечал, что Толе-бий “грабежу… не касался, а чинил в бытность мою всякие вспоможения”.
Таким образом, планы российских властей закончились полным провалом, на что, вероятно, и рассчитывали люди, подбившие Койгельды совершить нападение на российский караван.
…К.Миллер вернулся в Оренбург, где к хранившимся у него клише карт проявляли интерес англичане.
Наконец на почти созданный атлас обратил внимание Иван Иванович Неплюев, прибывший в Оренбург после восшествия на престол Российский Елизаветы Петровны. Задумав перенос Оренбурга на более удобное для города место - слияния Яика и Сакмары, тайный советник и оренбургский наместник отправил клише в столицу, где в 1745 году по ним были отпечатаны и изданы карты Кирилова без упоминания в них ни Миллера, ни кого-либо еще.
Но всё же это был первый географический атлас, составленный непосредственно российскими топографами.
Вторая поездка нженер-капитана К.Миллера состоялась в 1742 году, когда он возглавил русское посольство в Джунгарию. На этот раз его путь пролегал из Орска в долину Чу, в район современного города Токмака.
Миллер составил маршрутную рукописную карту этого второго путешествия, обнаруженную русским географом и этнографом Я. В. Ханыковым в середине 19 веке. Карта имела градусную сетку и охватывала территорию, расположенную между Аральским морем и озером Балхаш. На неё, конечно, схематично, нанесены системы рек Сарысу, Чу и Таласа, взаимное расположение которых передано довольно правильно. На карте находим, кроме того, горы Хантау (часть Чу-Илийских гор).
Карта Миллера является первой русской оригинальной картой бассейна Сарысу и Чу, составленной не по расспросам, а на основании личных наблюдений путешественника.
По северной части Средней Азии и южной окраине Казахстана К. Миллер проделал около 4 тыс. км, причём некоторые территории не посещались путешественниками и до него, и много лет спустя после. По мнению Я. В. Ханыкова, эта карта – первое достоверное известие о регионе к востоку от Аральского моря или, по крайней мере, единственный до середины 19 в. источник сведений о бассейнах Сарысу и Чу.
Карл Миллер пробыл в Джунгарии довольно долго. Простота в общении и знание языка сблизили его со всеми казахскими султанами, на берегах Или российский офицер Карл Иванович Миллер сумел стать искренним помощником и другом во враждебном стане.
Личная жизнь Карла обстроилась только на её пятидесятом году.Жена – Гретта, дочь Оренбургского пастора Вениамина Густавовича Бергмана; дочь – Елизавета.
Он уже и не мыслил жизни без степей, этого огромного простора, обретя в Оренбурге новую родину для себя, жены и детей.
Прошло почти тридцать лет, с тех пор как потомок саксонских мастеровых инженер-майор Российской армии прибыл в Степь строить первый Оренбург оставшийся в истории края как Орская крепость. За это время у Карла Ивановича сложились дружественные отношения со многими в Оренбургской губернии. Но постепенно кто-то из них покинул созданный ими город, кто-то вышел в отставку или умер.
Карл Иоганн остался один, и из-за старой дружбы у него появилось немало врагов.
Жизнь продолжалась и, как это обычно бывает, те, кто по собственной воле излишне гнул перед Карлом спину, сегодня, под сенью нового губернатора, его возненавидел.
Одни припомнили Миллеру «бироновщину», другие провал торговой экспедиции в Ташкент, были и такие что язвительно называли Карла отатарившимся немцем.
В сплетнях и слухах всегда соединялось то, что по здравой логике было совершенно противоположно. Карл загрустил, ему захотелось бросить всё и уйти в отставку.
Но он неожиданно прочитал много лесных слов о «долгой и безупречной службе Карла Иоганна Миллера российской державе», написанных ему в письме Оренбургским генерал-губернаторов, а в конце пистма – просьба о дальнейшей службе в миссиях в киргиз-кайсацкий степях (в крепости Шаристан-Туркестан) и в Сибири…
Собранные им материалы частично изучены В.Н. Татищевым и П.И. Рычковым.
Источники:
http://www.zonakz.net/articles/29417
http://www.chitalnya.ru/work/378748/
http://www.chitalnya.ru/work/378158/
http://www.centrasia.ru/person2.php?&st=1094816482
Гейнцельман (Гейнзельман) Иоганн-Готфрид
Нем.Heinzelmann
Ботаник, географ.
В 1732 г. был назначен секретарь походной военной канцелярии фельдмаршала графа Миниха.
10 мая 1734 г. уволен в отставку, но вскоре ст. сов. И. К. Кириллов принял его вновь на службу по контракту, на 4 года, на должность асессора Оренбургской экспедиции (которая имела целью организацию торговли с народами Средней Азии и в конечном счете присоединение их к России, просуществовала с 1734 по 1744 гг. - её канцелярия реорганизована в Оренбургскую губернскую канцелярию) "к исправлению гисториографических и ботанических дел".
В 1734 г. посетил западную часть казахских степей (одновременно с Гмелиным-старшим, путешествовавшим в северной части).
В его обязанности входило сочинение гербов новозаложенных городов и полковых знамен; кроме того, он с Кирилловым сочинял "генеральную генеалогию татарских ханов из древней истории и арабской хроники, доколе оные с древними временами России сличность имеют".
Составленные им совместно с братом два географических сочинения должны были служить образцом для составления нового описания Сибири и Татарии.
Своими изысканиями Гейнцельман оказал значительные услуги русской ботанике.
13 января 1735 г. он прислал в Академию Наук каталог найденных им растений, после чего Академия поручила ему составить гербарий, что и было им исполнено. Часть описанных им растений вошла в труд Аммана: "Stirpium rariorum in Imperio Ruthenico sponte provenientium icones et descriptiones" (1739).
Назначенный на место умершего в 1737 г. Кирилова В. Н. Татищев не нашел Гейнцельмана пригодным для Оренбургской экспедиции, и 25 декабря 1737 г. он вновь вышел в отставку, не дослужив до срока.
В 1738 г. ему за «искусство» в ботанике и прилежный труд выданы были похвальные аттестаты от ботаника медицинского сада T. Гербера, профессора ботаники И. Аммана и префекта медицинского сада И. Г. Ненгесбека.
Кроме ботаники, Г. знал историю, политику, географию, геральдику, генеалогию, юриспруденцию и др. и языки немецкий, английский, французский, латинский, голландский, датский и шведский.
В 1738 г. он и Иоганн Конрад Геннингер представлены были Сенатом Кабинету в качестве кандидатов на должность советника Герольдмейстерской конторы; 23 ноября 1739 г. императрица Анна Иоанновна назначила на это место Геннингера.
В правление Анны Леопольдовны Геёцельман в 1741 году добился места советника Герольдмейстерской конторы, но, вскоре после восшествия на престол Елизаветы Петровны, 31 декабря 1741 г. уволен от службы.
Источники:
Словарь Брокгауза-Ефрона
Материалы для истории Имп. Академии Наук, т. VI. Половцов
http://www.biografija.ru/show_bio.aspx?ID=22732
http://www.globalfolio.net/lomonosov/content/lomonosov-ps05/index0701.php
Гмелин Иоганн Георг
(8 августа 1709, Тюбинген - 20 мая 1755, Тюбинген, Германия)
нем.Johann Georg Gmelin
Немецкий естествоиспытатель на русской службе, врач, ботаник, этнограф, путешественник, исследователь Сибири, Казахских степей и Урала, адъюнкт химии и натуральной истории Петербургской Академии наук (30 августа 1727 года), профессор c 22 января 1731 года по 1 января 1748 года, действительный член Петербургской Академии наук. Натуралист академического отряда Великой Северной экспедиции.
Иоганн Георг Гмелин — сын аптекаря, родился на юго-западе Германии. Получив домашнее образование, в 13 лет становится студентом Тюбингенского университета. В 1725 году окончил медицинский факультет со степенью доктора медицины.
По совету отца, профессора университета, и друга семьи, учёного Г. Бюльфингера, Иоганн Гмелин летом 1727 года переехал в Россию. С рекомендательным письмом и коллекцией природных окаменелостей, которые были переданы в Петербургскую Академию наук, он прибыл в Петербург, где сначала занимался естественной историей.
С 1734 по 1742 год в составе экспедиций исследовал всю Западную и Восточную Сибирь, Алтай, Урал и север казахских степей.
Ученый-энциклопедист и великолепный художник, он за 10 лет проехал по Сибири около 34 000 км, положив начало её научному исследованию.
Вернувшись в Петербург, начал заниматься обработкой привезённых коллекций и дневников.
Ботанические коллекции послужили основой его многотомного труда «Флора Сибири».
В 1747 году Гмелин уехал в Тюбинген, где с 1749 года до своей смерти в 1755 году был профессором ботаники и химии местного университета.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Гмелин,_Иоганн_Георг
Гмелин Самуил-Георг-Готлиб
( 4 июля 1744, Тюбинген, Германия— 27 июля 1774, деревня Ахметкент, Дагестан)
нем. Samuel Gottlieb Gmelin
Немецкий путешественник и натуралист на русской службе. Академик Императорской Академии наук.
Племянник Гмелина-старшего Иогана-Георга.
Родился в семье медика. Изучал медицину в Тюбингенском университете.
В 1766 Российская АН пригласила его в Санкт-Петербург, намереваясь послать в азиатские владения для исследования тамошних флоры и фауны, в 1767 он — профессор ботаники Санкт-Петербургского университета.
Вероятно Академия желала возложить на него дальнейшее исследование Сибири и казахских степей, предпринятое вышеупомянутым дядей его и с профессорами Миллером, Фишером и Делиль де ла Кройер.
По поручению Академии наук предпринял в 1768 путешествие для изучения прикаспийских стран.
Далее путешествовал по югу России и в Персии.
В июне 1772 под Дербентом он был ограблен и задержан хайтыцким ханом Усмеем, в расчёте получить за него выкуп. Хан соглашался отдать Гмелина за выкуп, но постоянно менял условия (одно время он хотел получить 30000 руб.). Екатерина II хотела освободить Г. вооруженной силой, но Пугачевский бунт помешал осуществиться этому плану.
От всевозможных лишений Гмелин заболел и в 30 лет умер в Ахметкенте, где находился в плену в заточении.
Императрица Екатерина II приняла меры для получения от хана вещей Г. и остальных его записок; часть рукописей еще раньше спасли его спутники. Академия Наук издала в 1770—1784 гг. записки путешествия Гмелина в 4 частях, под заглавием: "Reise durch Russland zur Untersuchung der drey Naturreiche", с чертежами, и рисунками животных и растений.
http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/35910/Гмелин