«Музыка, от которой дрожала тишина: история Фрэнка и Авы»

Они встретились в ту пору, когда Голливуд ещё умел краснеть, а любовь — ставить человека на колени.
 

Фрэнк Синатра, человек с голосом, будто вырезанным из ночного воздуха, шёл тогда по жизни в окружении вспышек фотографов, но внутри давно нёс тень тревоги, понятную лишь тем, кто слишком рано узнал цену аплодисментам. Её же Голливуд нарёк одной из самых сексуальных женщин эпохи.
 

Репортёры, склонные к метафорам, называли их «поцелованными Богом» — у обоих на лице были едва заметные шрамы, словно тайный знак, выданный свыше. По Фрэнку сходили с ума школьницы и зрелые женщины, а Ава позволяла себе роскошь менять поклонников так же легко, как перчатки, — бесстрашная, стремительная, ничем не обременённая.

Фрэнк Синатра и Ава Гарднер… казалось, сама судьба нетерпеливо подталкивала их друг к другу.
 

В 1950 году Синатра уже уверенно входил в мир большого кино, его имя украшало первые строчки рейтингов, а голос звучал из каждого радиоприёмника. Ава, к тому времени уставшая от голливудской суеты, всё же оставалась одной из самых востребованных актрис. Её зелёные глаза, похожие на кошачие, и почти хищная пластика давно сделали её символом красоты, а поклонники выстраивались в очередь с драгоценностями и роскошными букетами.

Именно в 1950 году, на премьере фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», они увидели друг друга впервые. В толпе, под светом софитов, их взгляды встретились так, будто они уже были знакомы — только забыли об этом.

Синатра, открытый, чувственный, сразу пришёлся Аве по душе: он был непохож на тех мужчин, что окружали её годами. Она же не торопилась отвечать взаимностью — позволяла себе игру в недосягаемость, бросала короткие, чуть насмешливые взгляды. Фрэнк терял покой, ревновал ещё до того, как имел право ревновать, и, кажется, уже тогда начал любить.

Скоро выяснилось, что они удивительно похожи. Обоих тянуло к итальянской кухне, к ночным поездкам, к весёлому винному угару, к боксу и к свободе, которую они понимали одинаково.
Но было одно препятствие — Фрэнк оставался женат. Это, впрочем, не мешало им открыто появляться вместе, вызывая раздражённый шёпот тех, кто соблюдал приличия.

Когда Синатра наконец получил развод, они тихо и решительно отправились под венец — в Филадельфии.

Ава подарила ему золотой медальон со своим портретом, хрупкий и личный символ преданности. Фрэнк же преподнёс ей норковый палантин с сапфировыми застёжками — жест земной, роскошный, почти практичный. Казалось, теперь их ждёт долгожданный покой.

Но спокойствие было не их дорогой.
Ревность, внезапные вспышки гнева, примирения, похожие на стихийные бедствия — так они и жили, бросаясь из любви в бурю и обратно.

Ава уверенно поднималась по карьерной лестнице, Фрэнк же в те годы переживал спад — и тяжело принимал мысль, что в их доме истинным кормильцем была она. Позже его баллады вернули ему славу, и рядом с ним вновь появились толпы поклонниц, что всё чаще уводили его от семейных будней.

Через год совместной жизни расстояние между ними стало ощутимым: Аву поглотили съёмки, Фрэнка — гастроли. И снова сцены ревности, и снова ночи примирения, где страсть пыталась заменить взаимопонимание.

Тяжелейшим ударом стал для них выкидыш Авы — её мечта о ребёнке разбилась болезненно и громко. В то же время Фрэнк увлёкся Мэрилин Монро, которую прежде называл всего лишь приятельницей.

К середине 1960-х их брак исчерпал силы.
Ава потом ещё любила — страстно, щедро, — но замуж больше не выходила. И лишь на закате лет признала:
«Никого я не любила так, как Фрэнки».

В 1980-х, после двух инсультов, она оказалась прикована к постели. И тогда рядом снова оказался он. Синатра ухаживал за ней, доставал лучшие лекарства, бережно поднимал на руки — будто хотел вернуть ей силы, которые когда-то дарила она.

Несмотря на два последующих брака и бесчисленные романы, любил он всё равно её одну.
Ава Гарднер ушла из жизни в 1990 году, ей было 68 лет.

Фрэнк пережил её на восемь лет. Умер в 1998-м, на руках у своей четвёртой жены. В гроб ему положили бутылку виски, а на надгробье, как он просил, выгравировали: «Лучшее впереди».