Это цитата сообщения gold-a Оригинальное сообщение

МАРИЯ ВИЗИ

[показать]

Стихи: МАРИЯ ВИЗИ

Музыка:В.Бондарчук - Вьюга

[450x50]

 

“Родилась в Нью-Йорке, училась в Петрограде, Харбине, Пекине. Высшее образование получила в Америке. Живу с семьей в Сан-Франциско. Служила в Калифорнийском университете; теперь занимаюсь переводами, научными и литературными. Пишу стихи по-русски и по-английски и перевожу с одного языка на другой.”

Так писала Мария Генриховна Туркова (1904 — 1994) в автобиографии, которую она вместе со своими стихами предоставила для издания в Вашингтоне антологии поэзии русской эмиграции “Содружество”. Впрочем, среди наших эмигрантов она была известна по фамилии отца, служившего в американском посольстве в России.

Так она и подписывала свои произведения: Мария Визи.

Она прожила долгую жизнь. Детство провела в Петербурге, потом с родителями переехала в Харбин, затем в Шанхай. Накануне Второй мировой войны перебралась в США. Здесь и прошла основная часть ее долгой и достойной жизни.

Она писала стихи по-русски и по-английски, причем критика отмечала, что русские казались переводом с английского, а английские — с русского.

 

Памяти
Осипа Мандельштама

Ни изменником не был, ни вором,
ни убийцей не был в ночи,
но не знаем, в году котором,
за каким колючим забором,
неповинного доконали,
под какой сугроб закопали,
сапогом пихнув, палачи.

Так расстался с тюремной вонью
на снегах кровавых Сибири,
приморожен грязной ладонью
к золотой, невидимой лире,
в снег последнюю песню бросив,
раб Господен, поэт Иосиф.

Ни метель не ревела пьяно,
не клонились кедры от горя,
не извергли огня вулканы,
не вставала цунами с моря...

Только в небе сером, далеком,
плакал ангел горестноокий
потому что редко на суше,
от конца ее до начала,
так жестоко пылают души,
как его душа отпылала.

Упокой, Господи, душу усопшего
раба Твоего Иосифа.

 

Этюд

С океана
надвигался туман, заволакивал небо, белесый,
лишь по дальнему краю блестел горизонта карниз.
Серебрились у взморья песчаные узкие косы,
и навстречу прибою насупленный горбился мыс.

Пеликаны,
поднимая крыло, точно острые топсели шхуны,
пролетали в кильватер, четыре, беззвучно, легко,
и почти задевая курчавые гребни бурунов,
как кочующий парус, умчались за мыс, далеко.

А у камня,
на песке, где волна вырезает узоры по краю,
где богатства глубин оставляет небрежно вода,
розовея во мгле и бессильно лучи простирая,
потерявшая блеск, умирала морская звезда.