Предыдущая запись:
http://www.liveinternet.ru/users/bonikid/post299962485/
Никому никогда не победить
(2/16)
Перемирие длилось недолго. Если Дайана когда и говорила Берри о Флоренс, это не имело значения, ведь та больше никогда не будет солировать.
2 сентября 1966 года Берри и Супремес отправились в тур на Дальний Восток. По прибытию в Токио, Мэри и Флоренс сразу же поняли, какое будущее для них готовит Берри. Раньше , как правило, на пресс-конференции девочки появлялись все вместе, втроём. Однако, начиная с Токио, Берри стал так организовывать встречи, что сначала в набитую битком журналистами комнату входили он и Дайана, а затем, немного погодя, Мэри и Флоренс.
Именно в Токио выяснилось, что Флоренс начала встречаться с шофёром Берри, человеком по имени Томми Чепмен. Берри не нравилась эта связь. Как ни крути, для него Флоренс была одной из его ценных «девочек» , а Томми всего лишь скромный работник. Однако Дайана и Мэри были рады. У Дайаны был Берри, а Мэри встречалась с одним из участников the Four Tops. Они хотели, чтобы и у Флоренс было хоть немного романтики в жизни – они допускали, как трудно для Флоренс наладить близкие отношения. Рядом с Томми она казалась более уверенной в себе. Ко всему он мог отвлечь её от зацикленности на всё возрастающей славе Дайаны.
По возвращению в Штаты из гастролей по Дальнему Востоку у Супремес было намечено выступление на одном бенефисе в Бостоне. Однако Флоренс заболела, у неё выявили атипичную пневмонию. Надо же было такому случиться - заболеть в том же самом городе, где ранее было столько бед у Дайаны. Ирония судьбы.
Тогда же у Флоренс возникли большие проблемы с алкоголем. Казалось, это случилось в одночасье. Дайана и Мэри могли держать себя в руках, однако Флоренс – нет. Говоря прямо, им было далеко до неё. После того, как это стало заметно, Флоренс стала терять к себе доверие. Все стали считать, что она прикрывается болезнью , а на самом деле, она просто страдала от перепоя. Когда она пропустила целый ряд репетиций, она объяснила это тем, что тяжело болела. Годы спустя она расскажет, что у неё снова было что-то вроде пневмонии. «Все мои суставы воспалились, и недели за две я сменила 7 размер на 12. Я просто не могла шевельнуться. Я пыталась пошевелить руками, но это было так больно, я просто была не в силах». Опять же все тогда думали, что на Флоренс просто нельзя положиться. Берри рассматривал возможность выпустить на сцену только Дайану и Мэри. Когда они взвешивала все «за» и «против» этого варианта для выступлений в Бостоне, появилась Флоренс.
«Что ты тут делаешь?» - цыкнула на неё Дайана.
«Я велел ей прийти», - сказал Холли Аткинс, преподаватель по танцам. «Она больна, чтобы петь, но она может сидеть и смотреть. Авось, таким образом выучит движения», - предложил он.
«О, я вас умоляю! Так не выучить, - спорила Дайана с человеком старше её. – Послушайте, если она больна, значит, больна, Холли. И, вообще, я не хочу заразиться, чем бы она ни болела, по её мнению». Она повернулась лицом к Флоренс: «Блонди, сейчас же разворачивайся и возвращайся в отель. По-моему, тебя лихорадит, у тебя ревматизм или типа того».
Именно в этом самом городе всего несколько месяцев назад Флоренс ухаживала за Дайаной. Должно быть, Флоренс настигла ирония судьбы. «Послушай, юная мисс, - начала Флоренс, встав прямо перед Дайаной. – Никто мне не указ – где мне быть, а где не быть». Затем она задала вопрос, который врежется в память людей: « Знаешь что? Скажи, почему ты такая подлая? Почему ты такая сука?»
Эти слова больно ударили по Дайане, и любой, взглянув на неё, мог это увидеть по её лицу. Но тут же обида сменилась злостью – и это было также очевидно. Однако раньше, чем женщины снова скрестили свои мечи, Холли понял – зря он сказал Флоренс прийти на репетицию. Он быстренько вывел её из комнаты. Томми отвёз Флоренс обратно в отель.
В конечном счёте Берри решил не выпускать Дайану и Мэри на сцену дуэтом. Группе пришлось вообще отменить своё выступление; горло Флоренс не позволило ей петь.
Чем больше Флоренс пила, тем больше она прибавляла в весе, и тем всё более неуклюжими выглядели на ней тесно облегающие её фигуру сценические костюмы. У практически истощённой Дайаны был 3 размер, у Мэри , божеский 7, а у Флоренс – 12, и она продолжала быстро набирать килограммы. Как-то вечером Берри – он был в компании Дайаны и своей сестры Гвен – заметил, как Флоренс потягивала Мартини в баре ночного клуба 20 Grand(один из самых знаменитых ночных клубов Детройта – прим. перев.) Он подошёл к ней и сказал, что между ним и Дайаной только что состоялся разговор на эту тему, и они пришли к заключению. «По нашему мнению, ты толстая, Фло», - сказал он.
«О, вы , правда, так считаете?» - невозмутимо промолвила она.
«Да, мы так считаем», - ответил Берри. Он подсел к ней, словно надеясь, что теперь между ними начнётся трезвый разговор. Это после такого-то начала? Вряд ли. Флоренс подняла стакан и плеснула Мартини Берри в лицо. Затем резко развернулась и на шатающихся ногах ушла.
Весьма странно, принимая во внимание всё происходящее с Флоренс, что в тот момент у неё все же было соло в Стрейзандских «Людях». Собственно, эта песня была в программе в течение долгих лет. Большую часть песни девочки слаженно пели; Флоренс доминировала в вокале; у Дайаны была чуть меньше партия, а Мэри исполняла кусочки. Однако в один из вечеров перед самым выходом на сцену, уже за кулисами, Флоренс пожаловалась Гилу Аски, что она, возможно, не сможет исполнить эту песню. «Понимаешь, просто мой голос так устал, что охрип», - оправдывалась она. «Так не годится, - сказал ей Гил. - надо быть наготове, Блонди. Всем приходится петь, даже если им не хочется». Флоренс взбесилась. «Так вот, теперь я не все, не так ли?» - спросила она, уперев руки в боки. Дайана случайно услышала их разговор. «Ладно, хорошо, - приняла решение она. – Тогда я предлагаю вместо «Людей» петь попурри из «Симфонии» ». Гил задумался. «Ладно, уверен, это реально». Флоренс окинула Дайану испытывающим взглядом. Та в ответ уколола взглядом Флоренс.
Годы спустя Гил будет усмехаться, вспоминая: «Мы просто заменили одну песню Флоренс ‘People’/«Люди» на пять песен из альбома I Hear a Symphony/ «Я слышу симфонию», и все их продолжала петь Дайана. Но, эй, она осталась за Флоренс. Только в ней она раскрывалась, правда? «Насколько я помню, - завершил он, - мы так и не вернулись к этой песне после этого…»
За несколько недель до появления на шоу у Эдда Салливана у Мэри состоялся с Флоренс личный разговор. Она сказала: «Не глупи. Разве ты не понимаешь, всякий раз, когда Берри и Дайана на тебя нападают, они провоцируют тебя, чтобы ты сказала что-нибудь, и они смогли тебя уволить?»
«Ну и что прикажешь делать?» - спросила Флоренс.
«Просто делай то, что делаю я. Ничего. Не говори им в ответ ничего, вообще молчи. Как ты не понимаешь?» - удрученно спросила Мэри, чувствуя своё бессилие.
«Что?»
«Послушай. Включи хоть какой-нибудь ум, Фло, - начала она. – Дайана рано или поздно покинет группу. И когда она уйдёт, ты станешь солисткой. Как только Берри заполучит Дайану, ему станет всё равно, черт возьми, что мы делаем».
Флоренс задумалась, переваривая информацию.
Мэри продолжала: «Так что, если ты потерпишь ещё немного, не будешь отвечать на всю эту чепуху, поверь мне, мы будем в шоколаде. Мы возьмём ещё одну девочку для бэк-вокала, а ты будешь солисткой»
По лицу Флоренс было видно - до неё дошло. Впрочем, затишье длилось всего несколько секунд. Затем Флоренс взорвалась. «Чёрта с два! – парировала она. – Я не буду лизать задницу ни Дайане, ни Берри. Я буду бороться сними обоими. «Правда всегда перетянет, - поставила точку она. – И победа также будет за мной. Вот увидишь. Пошли они к чёрту».
«Ты проиграешь, Фло, - сказала Мэри, печально качая головой. – Никому никогда не победить этих двоих».
Перевод Bonikid,
22 ноября 2013
(Убедительная просьба не копировать и не цитировать в виду того, что текст может редактироваться по ходу перевода всей книги, если таковой последует)
[577x530]