[230x350]

Часть вторая

Успех Супремес

Волею случая

(1)

   На начало 1964 года Супремес продолжали работать на Мотаун с целым рядом авторов и продюсеров, которые использовали всевозможные звуки и технические приёмы в поисках их индивидуального звучания. Хотя группа записывалась на Мотаун уже три года, она по-прежнему не имела своей «изюминки», да ещё все участницы исполняли вокал. Прослушав весь их материал – большинство которого публика так и не услышит - Берри Горди младший принял ответственное решение. В тот день группа работала в студии. Вошёл Берри, радушно поздоровался и сказал: «Девочки, отныне, я считаю, вокалисткой должна быть Дайана». Он думал, что без возражений не обойдётся, но никаких комментариев не последовало. Дайана, которая сидела в углу, уставилась на него. У неё были такие огромные глаза, какие на своих картинах рисовал Уолтер Кин. Мэри и Флоренс переглянулись с недоумением, но не проронили ни слова. В любом случае Дайана уже и так долгое время исполняла большинство вокалов. И, тем не менее, почему-то именно теперь Берри решил заявить об этом официально: Дайана – единственная вокалистка. Должно быть, все трое девочек знали – они у поворотного момента, но оценить до конца, что будет значить это решение и куда это их заведёт, не мог тогда никто. «Послушайте, я знаю, вы все хорошие вокалистки, но именно её голос более “товарный”», - продолжал Берри, указывая на Дайану. Было похоже на то, что он думал -его решение требует дополнительных разъяснений. «Идёт»? – спросил он. Они все закивали в знак согласия. «Хорошо. Просто хочу, чтобы вы знали». Затем он вышел из студии. Пожалуй, он и не думал, что это будет так легко. Девочки снова принялись за работу без всякого обсуждения «бомбы». Но, должно быть, их мысли только и были этим заняты.
   «Не могу сказать, что мы были против того, чтобы Дайана была единственной солисткой, - разъяснила ситуацию Мэри. – Мы хотели успеха, и если это был способ добиться его, мы были готовы согласиться. Плюс, мы определённо знали, в конечном счёте удача улыбнется нам».
    Мэри и Флоренс недостаточно хорошо знали Берри. Они не понимали – стоит только принять ему решение, вряд ли он отступит от него. Они думали – ну и что он сказал, они могли бы исполнить песню, если та более «подходила» им. Флоренс же, например, солировала во втором их сингле ‘Buttered Popcorn'. Они не понимали, что с этого момента Дайана будет солировать в общем-то всегда, и что дальше практически ни одна песня не подойдёт для их исполнения.
    Судьбоносное решение Берри основывалось на его деловом чутье не меньше, чем какая бы то ни было его симпатия к Дайане. У неё и в самом деле был лучший, наиболее «коммерческий» голос. Голос Флоренс не был таким темпераментным, собранным и уверенным, как голос Дайаны. У Мэри тоже был хороший голос и тоже совершенно другой, не тот, что можно было ожидать от поп или соул певицы. Похоже, что она и впрямь по своей сути была джазовой певицей. Её голос звучал чувственно, сексуально, но необязательно, что от него слушатель поп музыки будет «вне себя». Много лет спустя, в 1996 году, Берри так объяснил свой выбор:

Знаете, Дайана была чудом. В ней было чувство. Избыток чувств. У Флоренс был хороший голос, безусловно. Флоренс была великолепна. Это так, но она не была уникальной. Мэри была великолепна. Именно так. Никто никогда не говорил, что эти двое не могут петь.  Их не было бы в группе,  будь они плохими певицами. Но Дайана? Она была не просто хороша. Её голос был  в корне уникальным, чем-то необычным, присущим только ей, что прежде вы никогда не слышали. У неё был не просто сильный голос, знаете ли, громкий. Только то,  что человек громко поёт, не делает его более искусным певцом. Кроме всего Дайана подключала всё, плечи, тело…всё.

   Действительно, вследствие своей носовой тональности голос Дайаны рассекал любую оркестровку - ты прислушиваешься к нему не меньше, чем к настойчивому ритму Мотаун. Плюс её манера пения была и впрямь удивительной; она знала, как «окутать», «закружить» словами песни, и ты невольно гадал – обучили ли её этому старательно в студии или это голое природное чутьё. Её продюсеры настаивали, что её манера петь была непроизвольной. Если послушать невыпущенные версии песен, которые стали известными в последующие годы, видно, что Дайана могла исполнить одну и ту же песню по-разному, и все эти исполнения достойны реализа, ведь это было неизменно настоящее представление в студии. Причём манера исполнения была безупречна; более того, её критики говорили, что иной раз – слишком выверенной, слишком неестественной. Не важно. Берри хотел, чтобы его песни Мотаун были рассказанной историей, и он знал: когда Дайана исполняет эти песни, каждое слово понятно слушателю всегда. Проще говоря, Берри чувствовал, будет легче создать хиты для Супремес, если только авторы и продюсеры будут точно знать, на каком голосе сосредоточить свои усилия и станут под него писать песни. И это не заставило себя ждать. Вскоре после того разговора будет написана песня, которая изменит ход истории Супремес, а также всех остальных звёзд Мотаун.
   Лаймонт Дозиер вспоминал:

Однажды вечером после записывающей сессии для the Marvelettes Эдди, Брайан и [автор-продюсер] Микки Стивенсон играли в карты, пока я  бренчал на фортепьяно. Я придумал мотивчик и вопрос: «Куда подевалась наша любовь?».  Брайан услышал и сказал: «Эй! Это подошло бы для the Marvelettes», - Он являлся сопродюсером ‘Please Mr Postman’ /«Пожалуйста, мистер почтальон» для них и теперь всё время был в поисках очередного хита. -Давай «добьём» эту песню». Так мы собрались в кучку и быстро написали ‘Where Did Our Love Go?’/ «Куда же подевалась наша любовь?»

   Спустя несколько дней, по крайней мере, так гласит история, команда H-D-H показала песню the Marvelettes, и девушки, дружно не одобрив её, отказались от записи. Удивительно, чтобы они могли сказать что-то вообще по этому поводу. Обычно – если не всегда – артисты не выбирали себе песни, особенно на данном этапе истории Мотаун. Они записывали всё, что бы им ни предложили. И точка. Они просто были рады записать хоть что-нибудь, и, право, песни, как правило, были совсем неплохи, как бы там ни было. Молодые девчонки были счастливы работать в Мотаун. Не похоже, чтобы они так уж отстаивали своё мнение как артисты. Во всяком случае, Ванда Роджерс - одна из участниц the Marvelettes – сказала, что группа наложила вето на эту песню. Она показалась им «абсолютно нелепой. Ничего более убогого мы не слышали. Мы и подумать не могли, что из неё получится что-то путное».
   Берри Горди посоветовал ребятам H-D-H предложить песню Супремес. Мелодичная, лёгкая она больше подходила, считал он, для их исполнения. Девочкам, как утверждается, песня не понравилась ещё больше, чем the Marvelettes. В это тоже мало верится. Реальность такова, что зачастую трудно распознать правду среди такого количества небылиц и баек, особенно, когда речь идёт об исторических фактах, которые в будущем окажутся настолько важными для нашей поп-культуры.
   Точно известно, что Эдди предложил исполнить соло Мэри Уилсон - легкая, танцевальная баллада, казалось, идеально подходила для её контральто. Однако Брайан напомнил всем о решении Берри. «Дайана теперь солистка, - сказал он. – Разве вы не помните, что сказал Берри?»
   Разумеется, Мэри была разочарована. Сегодня она говорит, что она также не была в восторге от песни, но сольная партия есть сольная, и она понимала, что в будущем у неё и Флоренс будет всё меньше и меньше возможности спеть соло. Фатально, выпади в этот раз выбор на неё, возможно, не просто исполнение некой попсовой песни было бы другим. Вся жизнь и карьера Дайаны Росс могла бы пойти совершенно по-другому пути – не говоря уже о Мэри Уилсон.
   Так и порешили. Супремес запишут эту песню, а Дайана исполнит в ней соло. Лэмонт Дозиер вспоминал: запись ‘Where Did Our Love Go?’, которая состоялась 8 апреля 1964 года, была «весьма утомительной. Девочки не проявляли интереса. Они попросту не хотели записывать песню, отсюда и такое отношение. У нас было несколько задумок для бэк вокала, но они пели, как попало, и мы сказали: “Забудьте. Давайте сделаем проще”. Мы переделали и просто оставили повтор “бэби, бэби”. Проще не бывает».
   Такое было разочарование, досада. И именно тогда родилось ещё одно решение. Решение, которое сыграет важную роль. Дозиер хорошо помнит, как к ним пришла новая мысль, ставшая прорывом: «Прежде мы записывали Дайану в более высокой тональности. Однако для этой мелодии мы решили опустить высоту. Результат был супер: в более низкой тональности её голос звучал очень сексуально. Мы были под впечатлением, но не придали этому особого значения. Просто радовались окончанию записи».
    Потом H-D-H проиграли песню Берри. Он слушал её, прикусывая язык – была тогда у него такая привычка. Из колонок лился простой, лаконичный, запоминающийся напевчик. «Бэби, бэби», - жалобно пели девчата, - куда же подевалась наша любовь?» В самом  начале песни ребята даже использовали притопы, такая вот фишка – маленький итальянский мальчик по имени Майкл Вэльвано топал ногами на куске картона у микрофона. В те дни на что только ни шли продюсеры Мотаун, чтобы добиться нужного звучания, и практически все их «штуки» работали. Затем барабаны, гитары, бубен, ксилофон и хлопки в ладоши создавали неослабевающий ритм.
   «Ну, и что ты думаешь?» - спросил Эдди у Берри, как только была проиграна запись.
   «Думаю, нужно послушать ещё раз», - ответил Берри, нахмурив брови.
   Снова заиграла песня.
    «Ладно, - сказал Берри после второго прослушивания. – Не плохо, парни. 40-е, возможно, даже 20-е место, и для Супремес это будет супер».
    «Ну, а как насчёт первого?» - спросил Лэмонт.
   Берри засмеялся и покачал головой: «Извини, дружище. Она недостаточно хороша для первого места».
    Для команды H-D-H такое заключение было больше чем разочарование. Опять нужно было начинать  всё с начала.

Перевод Bonikid,
  1 августа 2013


(Убедительная просьба не копировать и не цитировать в виду того, что текс может редактироваться по ходу перевода всей книги, если таковой последует)