Предыдущая запись:
http://www.liveinternet.ru/users/bonikid/post256957275/
Р.Тараборелли
Майкл Джексон.
Магия, безумство.
Полная история 1958-2009
Последние годы
(9)
Ушёл слишком рано
(Перевод Bonikid)
1958-2009
25 июня, после полудня, я ехал по 101 северной автостраде в кабриолете из Бербанка в свой дом в Энсино, который купил двумя месяцами ранее. Верх машины был откинут, ярко светило калифорнийское солнце и, как всегда у меня, громко играла музыка. В этот раз в исполнении Майкла была I Wanna Be Where You Are («Хочу быть там, где ты»), восхитительная песенка, записанная в Мотаун в 1971 году. Помнится, мне подумалось, что в тот день она звучала особенно энергично и зажигательно. Какое изумительное исполнение 13-летним ребёнком! Я помню день выхода этой песни. Интересно, задавался я вопросом тогда, покинет ли Майк когда-нибудь Джексон 5? Нет, порешил я; уж слишком они близки. Следующей на моём диске была Corner of the Sky(«Небесный воздушный шатёр»). К тому времени, когда она вышла в 1973 году, карьера Джексон 5 в Мотаун неуклонно шла на спад, но кто думал об уходе Майкла тогда? Уж во всяком случае, не я. У каждого брата была возможность исполнить эту песню, разве кто-нибудь, кто обожал группу, мог с уверенностью сказать, что это обязательно будет Майкл? Смешно, я был молод и наивен. И пока я ехал, на меня нахлынули воспоминания, такое реальное чувство тоски по временам Джексон 5, казалось, как никогда. «I want my life to besome thing more than long» (Я хочу, чтобы моя жизнь была не просто длинной дорогой») – пел Майкл, когда я подъезжал.
Как только я добрался домой, сенсационное сообщение – Майкл в больнице с остановкой сердца. Я отнесся к этому с недоверием. Он репетировал, в Лондоне предстояло 50 концертов, с июля по март 2010 года – его великое возвращение, так, по крайней мере, предполагалось. Было из-за чего волноваться - все, кто знал Майкла, были в курсе, что в пору подготовки к такого рода предприятиям, он был подвержен серьёзным приступам паники. Я помнил, что произошло, когда ему предстояло всего лишь одно шоу в театре Бикон в Нью-Йорке много лет назад. У него случилась паническая атака, которая была похожа на сердечный приступ, и это было не только из-за предстоящего выступления – единственного шоу! – но также из-за его разваливавшегося брака с Лизой Марией Пресли. Он попал в больницу. Боб Джонс, который работал на него, сказал прессе, что это какая-то редкая инфекция рёбер. Когда несколько лет спустя я спросил Боба об этом, он признался: «Мы грешили на сердечный приступ. Но это не было связано с сердцем. Он просто запсиховал из-за ситуации, сложившейся тогда в его жизни. У мальчика всё шло наперекосяк. Это всё, что я могу тебе сказать». И я подумал, что и на этот раз нечто подобное - паника, связанная с последними событиями.
Лучше бы так.
Для большинства людей новость о том, что Майкл Джозеф Джексон умер после того, как его доставили в медицинский центр Рональда Рейгана при Университете Калифорнии в Лос-Анджелесе, стала ударом как и смерть президента Джона Кеннеди или его сына, Принцессы Дианы…Джона Леннона. В памяти людей навсегда останется, чем они занимались, когда узнали о кончине Майкла. Я тотчас же отправился делать репортаж для службы новостей Си-Би-Эс.
Новости появлялись с огромной скоростью, одна за другой, в них не хотелось верить, особенно, когда выяснилось, что, вероятно, сердце Майкла остановилось в результате передозировки лекарственными препаратами. В Холмби Хиллс , поместье, которое Майкл арендовал, были найдены многочисленные пузырьки с Диприваном (Пропофолом). Сразу после этого некая мед.сестра по имени Черилин Ли заявила на протокол, что Джексон просил её найти ему этот препарат. Это лекарство вводится внутривенно, и его ни в коем случае нельзя применять вне медицинского учреждения. Многие врачи официально заявили, что хотя они и знали о случаях злоупотребления этим лекарством медиками, у которых имелся доступ к нему, они не слышали, чтобы его применяли для лечения бессонницы. «Пропофол вводит человека в коматозное состояние, он не способствует сну,- сказал Зив Каин, руководитель отделения анестезиологии при Калифорнийском Университете в Ирвайне.- Я могу ввести вас в кому на любое количество дней, сколько хотите. И, собственно, это один из используемых препаратов, который применяется для пациентов с искусственной вентиляцией лёгких в отделениях интенсивной терапии». Доктор Ракеш Марва, анестезиолог от медицинского факультета Стэндфордского Университета добавил, что без должного мониторинга этот препарат может привести к остановке сердечной деятельности. «Пропофол снижает частоту сердечных сокращений, уменьшает интенсивность дыхания, замедляет жизненные функции организма», - пояснил он. Происходит переизбыток углекислого газа в организме, нехватка кислорода. И эта ситуация может привести к остановке сердца. «Когда это случается, это очень опасно, - сказал Каин. – Вы умрёте, если воспользуетесь Пропофолом самостоятельно, или вам введёт его кто-то без надлежащего медицинского контроля».
«Мне нужно ввести его в вену, я хочу заснуть, - сказал Майкл своей мед. сестре о лекарстве, в котором он так нуждался, а она отказалась достать. – Не хочу ждать ни секунды, мне нужно его ввести. Я хочу отключиться, спать».
Это можно понять, пусть даже это приводит в ужас. Майкл, пожалуй, отдал бы миллион за то, чтобы выспаться, как следует. Он мучился от бессонницы уже годами, но это было для него не самой существенной проблемой. Кроме этого у него была волчанка, хроническое аутогенное заболевание, которым он страдал многие годы. Разумеется, он болел витилиго, пусть и существовали некоторые споры, генетическое это у него заболевание или приобретённое в результате применения на протяжении многих лет отбеливающих кожу средств. Были и другие проблемы со здоровьем, также связанные со спиной, коленями и другие недуги, обусловленные тем, что тело любого танцора стареет. Кроме того, с возрастом стала давать о себе знать большая доля пластических операций, которые он делал годами. Он сильно стеснялся того, как он выглядел в результате этих операций – о многих из них он сожалел – и разрушительного действия волчанки. Потому он и будет одеваться странно, пряча свое тело - его стандартный набор: хирургическая маска, шляпа и тёмные очки. Его странный вид ещё больше бросался в глаза; и чем больше он привлекал к себе внимания, тем больше это для него становилось проблемой, великим несчастьем. Это был замкнутый круг. И не только это. В добавление ко всему он страдал серьёзными приступами депрессии. Неудивительно, что ему было прописано такое количество различных препаратов.
Главный вопрос – была ли у Майкла зависимость? Для любого, кто был посвящён в его реальный мир, ответ был очевиден – разумеется, была, и все об этом знали. «Если у него была возможность раздобыть Пропофол, будьте уверены, он получал его, - сказал один приближённый к нему человек. – Сколько раз его близкие пытались вмешаться! Но никто не мог достучаться до него. Нельзя помочь человеку, если он сам не хочет этого». Источники, близкие к Джексону, рассказали доктору Санджаю Гупте, медицинскому корреспонденту телеканала Си-Эн-Эн, что действительно во время мирового тура в середине 90-х артиста сопровождал анестезиолог, который будет помогать ему «отключаться» на ночь и «обратно включаться».
Всё верно, Майкл привык получать в жизни то, что хотел, и если для облегчения душевной и физической боли ему был нужен определенного рода препарат, он рассчитывал, что сможет его получить, без вопросов. Однако Майкл не тот человек, кто ловил кайф ради удовольствия. Он получал эти лекарства не у какого-нибудь роуди, позади автобуса. Он получал их у врачей, имеющих лицензию, у которых искал помощи. Может быть, этим врачам следовало бы не просто давать Майклу то, что он хотел, а найти лучший способ лечить его? Безусловно. Но лучше всего сказал один такой врач: «Когда ты находишься с ним в одной комнате, и он неделю уже не спит ,и он плачет, страдая от боли, …и просит…умоляет помочь ему, тебе ничего другого не остаётся. Невольно поможешь. Людям, кто не был в этой ситуации, легко судить, указывая пальцем. Нужно быть рядом, чтобы понять всю степень его физической и душевной боли». Эти слова доказывают, что лекарство, которого так жаждал Майкл, было своего рода анестезией. Он хотел ничего не чувствовать, уйти не только от боли, но и отрешиться от этого мира. Как если бы он был сыт по горло и хотел отключиться.
Финансы Майкла всегда были предметом повышенного интереса, и наиболее частый вопрос после его смерти: Как он остался без гроша? На этот вопрос нет однозначного ответа, и любой, вне круга Майкла, кто пытается собрать этот финансовый пазл с целью понять полностью, что происходит, не знает, о чём говорит. Я провёл несколько часов с блестящим адвокатом Джоном Бранка, кто занимался финансами Майкла. (Майкл был шафером на свадьбе Джона в 1987 году, что говорит, насколько они были близки).
Как бы много я ни знал о состоянии Майкла, я всё же не понимаю до конца всех деталей, и, рассказывая об этом, я не пытаюсь делать вид, словно в курсе всего. Однако знаю: покуда Майкл мог раздобыть ниоткуда миллион долларов – пусть даже деньги спрятаны в какой-нибудь наволочке нянькой его детей Грейс, всё было хорошо. (И, да, очевидно так оно и было!) Но уже не было того прозорливого бизнесмена 80-х, кто контролировал все до одного свои банковские счета и требовал полного отчёта от Бранки, который работал на Майкла с 1980 по 2006 год, а затем снова пришёл незадолго до смерти.
Несмотря на то, что Бранка вновь вернулся в непроходимое болото долгов и левериджа активов, которое, наверное, засосало бы даже самого опытного финансиста, Майкла всё равно, по большей части, не заботило всё это. Опять же, суд по делу о растлении малолетнего в Санта-Марии может быть отмечен как главная причина потери Майклом интереса к своему благосостоянию. Больше ничего для него не имело значения после этого судебного разбирательства. Своим близким Майкл признался, что он подписался на концерты в Лондоне не из-за возможности заработать сотни миллионов долларов. Как он выразился: «Причина в моих детях – они уже достаточно взрослые, чтобы вполне оценить то, что я делаю, а я ещё в том возрасте, чтобы показать им это. Мне всё равно, пойдут ли люди». Может быть, Майкл немного лукавил. Разумеется, билеты были проданы невероятно быстро – люди по прежнему хотели идти на Майкла, это яснее ясного.
Судя по тому, как он исполнил Don’t Care About Us ("Им наплевать на нас"),в маленьком фрагменте, выпущенном уже после его смерти компанией AEG Live, спонсирующей лондонские концерты, Майкл был в прекрасной форме. Казалось, он и вправду хотел доказать – я вернулся, я по-прежнему Король! И, похоже, по крайней мере по этому фрагменту с песней, это ему было по силам. Поразительно, несмотря на потерю уверенности в себе и измученное болью тело, этот человек всё преодолел – черт возьми, как он был хорош! И всё-таки думать, что предстоящие концерты пройдут без сучка задоринки, было бы крайним безрассудством. Как ни крути, в последнее время всё в жизни и карьере доставалось Майклу нелегко. Скорее всего, в перспективе мог быть ряд отменённых концертов вследствие «нездоровья», «переутомления», «обезвоживания организма» и всех прочих недугов, которые возникают у любого артиста из-за психологического давления. И тем не менее, концерты, которые он мог бы дать, стали бы незабываемыми. Для любого ярого поклонника, казалось, что Майкл Джексон свободно справиться с этой задачей. Ко всему, то обстоятельство, что он вернул в свою команду великую двойку 80-х, которая помогла ему добиться его самых больших успехов – своих прежних адвоката Джона Бранка и менеджера Фрэнка Дилео – давало основание думать, что он, пожалуй, смотрит в будущее и, может быть, просто предположение, у него появился интерес.
Последний раз я виделся с Майклом Джексоном в день оглашения вердикта в Санта- Марии, когда поздравлял его с победой, но , казалось, что он даже не понимал происходящего. Его глаза, этот затравленный взгляд не давали мне покоя многие месяцы после суда. За эти 4 года я разговаривал с ним всего 2 раза – по телефону. И оба раза это были очень краткие разговоры для журналов о его творческих планах, которые не реализовались. Когда я послал ему копию написанной мною биографии Элизабет Тейлор, он позвонил мне и сказал, что книга ему понравилась. Он был любезным, но разве можно знать наверняка? Через 10 минут раздался ещё один звонок, это звонила одна из его пресс-агентов. «Не вздумайте использовать его комплимент в качестве поддержки для своей книги», - было сказано мне. Какая досада! «Бога ради. Я знаю его хорошо. Я прекрасно понимаю. Будет вам». Женщина вздохнула. «Мы все слишком хорошо знаем его», - сказала она, теперь её голос казался уставшим. «Пожалуй, слишком хорошо, а?» - согласился я. «Н-да…а может и нет».
Я был в студии новостей Службы новостей Си-Би-Эс и готовился к записи небольшого сюжета о семье Майкла, когда стало известно о его завещании. Вместе со своими коллегами я внимательно просматривал его содержимое, и моё внимание привлек тот факт, что была упомянута Дайана Росс. Он изъявил желание, чтобы именно она – не Дебби Роув – заботилась о его детях в случае, если Кетрин будет не в состоянии заниматься ими. Это показалось мне абсолютно целесообразным.
Когда одиннадцатилетний Майкл приехал в Лос-Анджелес, в самом начале, он жил некоторое время у Дайаны Росс. Она была для него идеалом, а Дайана души не чаяла в нём, даже при том, что у неё была напряжённая жизнь, и она собиралась уйти из Супремес и начать сольную карьеру. Потом она стала матерью пятерых детей, и ни один из её детей никогда не был замечен ни в одном неприличном прилюдном поступке. С некоторых пор Дайана и Майкл не общались, но только потому, что он отдалился от многих людей в последние 4 года своей жизни. В память об их многолетней прочной дружбе он доверит ей самое дорогое, что у него было – своих детей. Как-то Майкл рассказал мне, что однажды за завтраком Дайана сказала ему, одиннадцатилетнему мальчику: «Ты станешь большой, большой звездой». И по-матерински добавила: «А сейчас ешь свою кашу».
Казалось, Майкл принял пророческие слова Дайаны как наказ, ведь, действительно, никогда не было больше звезды, чем Майкл Джексон. Были ли это прекрасные мелодии музыки, гармонично льющийся голос или одно за другим танцевальные движения, достигающие своего апогея в лунной походке, бросающей вызов всем законам земной гравитации - у Майкла была уникальная способность вдохновлять, дарить надежду, объединять людей. Тогда как другие пробовали – и зачастую безрезультатно – развить свои таланты и мастерство, почитая Бога и придерживаясь изначально присущим нам добродетелям, Майкл Джексон благодаря своим посланиям помощи и пожертвований, любви и мира, права на самовыражение смог объединить миллионы – независимо от рас, убеждений, религий, возраста, пола, сексуальности и национальности. Посредством таких песен, как «Исцели этот мир», «Мы – все эти дети», «Человек в зеркале» он привлёк всеобщее внимание, делая всё возможное, к проблемам, от которых страдает весь мир. Во многих отношениях он стал голосом для безгласных, лицом – для безликих, надеждой – для отчаявшихся. Если маленький афроамериканский мальчик из Гери штата Индиана, смог приобрести своими усилиями поместье Neverlend Valley Ranch в Калифорнии, то, вероятно, любой мог добиться своей цели. Благодаря усердной работе и целеустремлённости у каждого есть возможность коснуться своей мечты. Именно это, без всякого сомнения, и сделал Майкл Джексон. Ведь так?!