Предыдущая запись:
http://www.liveinternet.ru/users/bonikid/post223765612/
Р.Тараборелли
Майкл Джексон.
Магия, безумство.
Полная история 1958-2009
Часть 11
(16)
Отцы и дети
(Перевод Bonikid)
Пожалуй, нет ничего удивительного, что человеком, у кого фильм Мартина Башира «Жизнь с Майклом Джексоном» вызвал больше эмоций, чем, возможно, у всех остальных в семье Джексон, был отец Майкла, Джозеф. Всякий раз, когда он видит, что Майкл рассказывает на телевидении, как он бил его в детстве, Джозеф неизменно чувствует досаду.
Сегодня Джозеф раскаивается во многих своих поступках, жалеет, что не сделал иного выбора как родитель – даже если он действительно вёл себя жестко. Впервые Майкл высказал своё мнение об отце в интервью Опре Уинфри в 1993 году. «Бывали случаи, когда он заходил ко мне, и мне могло стать плохо, - рассказывал Майкл. – Меня начинало тошнить. «Он не знает, я никогда не говорил ему об этом», - продолжал Майкл. «Извини, - сказал он, глядя в камеру. – Пожалуйста, не сердись на меня». И тут же добавил: «Но я всё же люблю его». Впоследствии явно уязвлённый Джозеф появился на телевидении и сказал: «Я не знал, что его рвало. Но если ему действительно было плохо, то он рвался вплоть до туалета ». Не изменяя своим противоречивым отношениям, Майкл потом так раскаивался за свои слова в интервью Опре, что купил Джозефу новый автомобиль, тем самым показывая своё глубокое сожаление.
«Я был резок с ним», - сказал мне Джозеф о Майкле за несколько лет до интервью с Опрой. На тот момент они с Майклом даже не разговаривали, причина их разлада мне была неизвестна. «Понимаешь, дело в том, что я хотел, чтобы он знал - этот мир не веселенькое местечко», - продолжал Джозеф. «Он был чертовски впечатлительным, больше чем остальные дети, я беспокоился за него. Я и Кети, мы оба переживали за него». «Так что, да, признаю, - несколько оправдывался он, – я был строг с ним. Возможно, слишком. Выходит так». В глазах Джозефа читался вопрос: «Пожалуй, мне следовало бы быть помягче, как считаешь? Я не знаю. Что действительно я знаю – сегодня я бы поступал иначе». Он печально покачал головой и продолжил: «Какой отец не жалеет, что у него была возможность пересмотреть свое отношение и действовать…по-другому?!»
На момент февраля 2003 года Майкл был на 4 года старше отца, Джозефа, когда тот привел своих талантливых мальчиков в Мотаун на прослушивание. Тогда Джозеф был полон сил и боевого задора – он вёл споры с Берри Горди и Эвартом Абнером (*1), заводил любовные интрижки за спиной жены и управлял своими мальчиками своеобразными методами. Теперь же его пыл остыл. Порой ему было трудно подняться со стула.
Близкие знакомые говорят, что 73-летний Джозеф Джексон в последние годы стал сентиментальным и даже сожалел о сделанном в прошлом. Ему хотелось, чтобы его отношения с женой и детьми были лучше, более благополучными. Так или иначе, ему удалось наладить взаимоотношения с Кетрин, главным образом последние десять лет. Не смотря на всё то, что произошло между ними – раздоры, поведение в семье, боль, ожесточение, измены и разочарования – Джозеф и Кетрин, которой было 72 года, оставались вместе - мужем и женой. Они были женаты более 50 лет. Имена женщин, которые появлялись в их жизни и исчезали, были давно преданы забвению. «Ну, как звали ту девушку?» - не так давно спросила Кетрин в присутствии членов семьи. Они говорили о Джине Спрагу, о событиях примерно 25-летней давности. Джозеф задумался и невольно улыбнулся. «Клянусь богом, - сказал он. – Я не могу вспомнить». Кетрин с минуту смотрела в недоумении, затем воскликнула: «Ну, надо же, и я не помню. Вот те раз…»
Принимая во внимание все эти факты, можно сказать, что история, которая должна была бы стать преданием о превосходстве и триумфе семьи над бедностью, стала рассказом о трагедии и разочарованиях. Но, пожалуй, это скептический взгляд на семью Джексонов. Что, если бы Джозеф не предпринял шаги, чтобы изменить жизнь своей семьи? А если бы они никогда так и не уехали из Индианы? Жили бы они лучше, оставшись в Гэри? Вряд ли. В Лос-Анджелесе у них была удивительная, захватывающая жизнь, даже со всеми этими продолжительными и ранящими мелодрамами.
«Мы любим друг друга – вот в чём корень, – объяснял Джозеф. – Пожалуй, именно поэтому мы все эти годы держались вместе». « Даже когда были тяжелые времена, - сказал он, и на его лице появилась улыбка, - даже когда я вёл себя неправильно, я и в самом деле вёл себя скверно, эта женщина любила меня, и мои дети, хочется думать, любили меня. Разве этого мало на этом свете?! Я - счастливец».
И Джозеф, и Кетрин, оба были расстроены фильмом Мартина Башира. Они знали, что не составит особого труда создать во всех красках, сенсационный фильм. Они чувствовали, что журналист воспользовался своим художественным приёмом заостренно-комедийного изображения, и были возмущены его уловками. Они также были взволнованы детскими воспоминаниями Майкла. Поведение сына говорило о том, что в нём по-прежнему оставалось много боли.
Когда рано утром на следующий день Джозеф позвонил, Майкл плакал. Майкл рассказал , что чувствует себя несчастным из-за того, каким образом был вывернут фильм, и, по словам одного из членов семьи, сказал отцу: «На то лишь и надеюсь, что мои дети не увидят его лет двадцать. Что они подумают обо мне, Джозеф?»
Джозеф сказал, что они с Кетрин хотят навестить его в Неверленде как можно скорее. Они уже довольно давно не были на ранчо. Майкл был подозрительным. Раньше всякий раз, когда Джозеф хотел встретиться с ним, имелось в виду воссоединение с братьями. На этот раз Майкл не смог отвергнуть его. «Я обещаю тебе, Майкл, дело не в твоих братьях, - сказал Джозеф. – Речь о нас. О тебе, мне и Кетрин. Кроме того, мы хотим повидать детей. Пожалуйста. (Он имел в виду своих внуков). Они очень дороги нам, также как и тебе, Майкл».
Должно быть, Майкл был тронут. Хотя шоу бизнес когда-то и был в его жизни самым главным, правда в том, что сегодня для него во главе угла его дети, они – его самая большая страсть. Как ни парадоксально, утверждения в развратных действиях, выдвинутые против него десять лет назад – обвинения, которые грозили превратить его жизнь и карьеру в руины – имели неожиданный результат: они стали катализатором для изменений. Эвен Чандлер, отец Джорджи, пообещал уничтожить Майкла. «Ты будешь раздавлен, - сказал он ему. – Ты будешь уничтожен». Это была страшная угроза, никто не пожелал бы услышать такое. В попытке изменить приоритеты в своем мире, Майкл дошёл до понимания, что по-настоящему могло быть значимо для него. Он хотел, что бы в его жизни было ещё что-то – какая-то цель, не только шоу бизнес. И решил, что это будет воспитание его собственных детей, что они будут его самой большой радостью. Таким образом, у него появились дети – необычным образом, но что ещё можно ожидать от Майкла Джексона?
Джозеф и Кетрин прибыли в Неверленд несколькими днями позже выхода в эфир фильма Мартина Башира. Они проведут с Майклом и его детьми пять дней. Утро начиналось традиционно: Кетрин и Майкл вместе завтракали на каком-нибудь внутреннем дворике, воздух был наполнен густым ароматом цветов и трав, который, по словам Кетрин, она так любила. Затем они кормили детей в просторной кухне.
Тем временем Джозеф всё ещё спал в одном из домиков для гостей. Когда он просыпался, к его услугам был персональный дворецкий, работник Неверленда. Послеполуденное время Джозеф проводил с Майклом. Они прогуливались по приведённым в идеальный порядок аллеям Неверленда, разговаривая один на один, без свидетелей. По общему мнению, вид у них был счастливый – им нравилось быть вместе. Один из тех немногих, кто присутствовал на той неделе на ранчо, вспоминал, как в полдень отец и сын, вместе с Принсем Майклом I устроили пикник на одной из зеленых лужаек Неверленда. Кетрин и Перис отправились в сопровождении работника Неверленда в магазин Toys ‘R’ Us в соседнюю Сан Марию. (Самый маленький в это время спал). Поскольку утром прошёл дождь, прохладным февральским днём всё ещё было сыро. Тем не менее, когда они угощались жареной курицей, приготовленной личным поваром Майкла, яркое солнце озаряло их - три поколения мужчин семьи Джексонов лежали на одеяле…разговаривали, смеялись и получали огромное удовольствие от общения друг с другом. «Я люблю его, - скажет Майкл позже о своём отце, - и я полностью, абсолютно простил его».
Джозеф и Кетрин были рады удостовериться в том, что у их внуков всё в порядке, и видеть, каких успехов Майкл достиг с ними. Оказалось, что Принс Майкл I и Перис полны радости и счастья, ласковые, доверяют людям и внимательные к ним. Они молятся перед едой. Они воспитанные, вдумчивые и забавные. Майкл начинает сердиться, когда они бранятся, а такое тоже бывает, поскольку большинство их друзей взрослые. И, тем не менее, он никогда не шлёпает их. Он ни при каких обстоятельствах, ни за что не хочет поднимать на них руку, а просто говорит: «Нет - значит нет». При всём своём недовольстве ими , он не повышает голоса, и, пожалуй, в этом и нет необходимости – как правило, дети ведут себя хорошо. Если кто-то капризничал, он или она должны были понести «наказание», что означает стоять в углу, одному, чтобы успокоиться.
Майкл пояснил, что ограничивает количество игрушек, и отправляет подарки, которые дети получают от его поклонников на Рождество, в детские дома и приюты по всему миру, разрешая оставить себе лишь одну. Он приучал их не говорить на какую бы то ни было игрушку «моя», когда к ним приходили в гости друзья. Он хотел, чтобы они научились делиться. По рассказам, ему не нравилось, пожалуй, когда дети слишком много проводили времени у зеркала, приводя себя в порядок. «Я здорово выгляжу», - сказал однажды, причёсываясь, младший Принс. «Нет, ты выглядишь соответствующим образом», - поправил его Майкл. Не смотря на то, что Майкл всегда боялся собак (с тех пор, как его в детстве укусила собака) он всё же преодолел свой страх и купил детям долгожданного золотистого ретривера. Если у них есть вопросы (а у детей всегда есть, о чем спросить), Майкл никогда не даёт ответа, пока не уверен, что знает правильный. Он пользуется своей обширной библиотекой в поисках неголословных ответов даже на самые безобидные вопросы своих детей.
Майкл и его гувернантки одевали Принса, как если бы он был маленьким лордом Раунтлероем (*2), тогда как Перис носила элегантные бархатные платья с кружевами. Малыш, Принс II, казался счастливым и спокойным. Все трое явно обожали своего отца. Раз год он наряжался в настоящего клоуна, чем вызывал у них полный восторг. «Если бы я мог всё своё время проводить с папой, я бы так и сделал», - сказал Принс I Кетрин, - Я думаю, что он самый лучший папа в целом мире». Майкл поднял мальчика. «А ты самый лучший маленький Принс, и так будет всегда», - сказал Майкл и поцеловал сына. «Я люблю тебя», - сказал ребенок. «Я люблю тебя больше», - ответил Майкл.
Во время работы над записью альбома Invincible в студии The Hit Factory Criteria в Северном Майами Принс Майкл I рассыпал на пол попкорн. Продюсер собирался было наклониться и убрать, когда вмешался Майкл. «Нет, позвольте мне, - сказал он извиняющимся тоном. – Это мой ребёнок. Я уберу за ним». Затем, со слов продюсера: «Смотрю, а Майкл Джексон на четвереньках собирает попкорн сына. Неуверен, что можно увидеть Мадонну за таким занятием».
Разумеется, в будущем могли быть проблемы. Возможно, наступит день, когда трое его детей захотят знать, почему матери решили играть столь маленькую роль в их жизни. Они могли бы чувствовать себя брошенными. Быть может, однажды они будут сожалеть о своем детстве, точно так же как их отец? Однако кто может дать хоть какие-то гарантии, когда дело касается воспитания детей? Только время покажет, как все обернется. Семья Майкла Джексона уникальна практически во всех отношениях. Его дети сталкиваются с задачами, даже, возможно, более значительными, чем их прославленный отец.
Тот факт, что на людях их заставляли носить яркие ажурные шарфы, что-то вроде паранджи,настораживал. Двое старших детей непременно смотрят телевизор, кинофильмы и осознают, что они единственные на этой планете, кто носит маски не в Хеллоуин. Несомненно, то, что им приходилось скрывать свои лица в общественных местах, являлось поводом для беспокойства, что они вырастут замкнутыми людьми, подверженными паранойе.
Летом 2003 года Майкл со своими старшими детьми отправился в Санта-Монику за покупками в магазин. На нём была красно-белая бейсболка, а на лице – маска цвета лаванды. Принс, тогда ему было 6 лет, был одет в модные брюки не очень широкого покроя и жилетку. На пятилетней Перис была вязаная кофточка и клетчатая юбка, а на ногах – туфли рубинного цвета, в которых она напоминала Дороти из «Волшебника страны Оз». На обоих детях были красно-черные маски Человека Паука, от самой шеи до макушки. Отца и детей сопровождала ЛаТойя в соломенной шляпе. Такое вот зрелище. С чего Майкл взял, что вот таким беспрецедентным способом нужно ограждать своих детей от похитителей? И опять же, в качестве примера - Джеки Кеннеди Онассис - нет более известной женщины, равно как нет людей, кому требуется большая защита, чем она и дети президента. Но ей никогда бы и в голову не пришло заставлять своих детей надевать маски в общественных местах. По сути, ни в наши дни, да и за всю историю, нет знаменитости, кто считал необходимым защищать себя или своих детей вот таким странным способом. Даже после того, как в 1963 году был похищен Фрэнк младший, сын Фрэнка Синатры (*3), он не стал заставлять своего сына закрывать лицо во избежание в будущем похищений! Отсюда напрашивается вопрос: подобный маскарад ради безопасности детей или же это способ для Майкла выделиться, набить себе цену - он самый заметный, бросающийся в глаза, и поэтому его отпрыски самые заметные, выделяющиеся среди толпы? Как минимум, он, по всей видимости, переносил свои страхи на них. И всё-таки это его дети, и это факт, и Майкл может их воспитывать так, как считает нужным, лишь бы он не обращался с ними плохо. (К тому же, по словам Дебби Роув – это её идея, чтобы дети носили маски и шарфы. Однако, учитывая давнюю склонность Майкла маскироваться на публике, это объяснение кажется маловероятным.)
Оставим в стороне все эти странные маскарады с детьми, обрел ли Майкл счастье в отцовстве?
Временами, казалось, да, похоже на то. По общему мнению, он хороший отец детям, и благодаря детям он счастлив. Были дни, когда он с радостью видел, как они растут, будучи полностью погружённым в их жизнь. Хочется надеяться, что отцовство стало для него новой ступенькой в движении вперёд. И что теперь он оставил в прошлом всю эту историю с жестоким обращением, через которое ему пришлось пройти, своё стремление к более благополучному детству благодаря тому, что он давал своим детям то, чего он так жаждал – любовь, без каких-либо оговорок, любовь, которая ничего не требует взамен, безусловную, абсолютную.
В иные же дни он до сих пор раненый жизнью, потерянный мальчик, кто спрятался от людей в Неверленде, сжавшись в комочек в тисках без конца наседающего мира. «Как же мне преодолеть эту боль? – спрашивал он не так давно одного приятеля. – Задаю себе этот вопрос». «Я так устал жить в страхе, - признался он, - я устал от своей же нелепицы». Он работал над собой, хотел принять всепрощение. Иногда ему удавалось это, иногда нет – тогда он проводил время на своем, так называемом им, Волшебном Дереве, желая найти убежище в своих фантазиях, осуждая свою жизнь, чувствуя себя несчастным, потому что никак не мог примириться с ней и, питая желание, изменить её – он просто хотел найти некоторое облегчение. Кто знает, пожалуй, если отбросить его богатство и знаменитость, и его поведение так не похожее на поведение остальных, именно в этом – в чувстве постоянного неудовлетворения, досады - можно усмотреть общее, что объединяет некоторых из нас, да всех людей, с Майклом Джексоном.
Года за два до выхода в эфир интервью с Мартином Баширом, Майкл выступил с речью в Оксфордском университете. Он говорил о воспитании детей, о своей глобальной инициативе благотворительной программы «Исцеление детей» («Heal The Kids»). Большая часть того, что он сказал, слушалась на одном дыхании, главным образом, пожалуй, его слова о том, что он чувствовал по отношению к Джозефу, и как это повлияло на его опыт как отца. «Что если они повзрослеют и будут обижаться на меня, на то, как мой выбор повлиял на их юность?» Майкл задавал риторические вопросы. « “Почему у нас не было нормального детства, как у других детей?” - возможно, спросят они. Я молюсь, что в этот момент они не будут меня винить, не разобравшись. Что они скажут себе: Наш отец делал всё возможное, что в его силах, учитывая исключительные обстоятельства, с которыми он имел дело». «Я надеюсь, - заключил Майкл, - что прежде всего они будут принимать во внимание всё хорошее, жертвы, что я, не задумываясь, принёс ради них, и не будут осуждать за то, что некоторыми вещами им пришлось поступиться, или за ошибки, которые я уже сделал и, разумеется, которые я буду продолжать делать. Мы все были детьми, и у нас есть родители. И знаем, что, несмотря на самые наилучшие намерения и усилия, ошибки всегда будут. Это свойственно человеку».
Майкл с радостью проводил время с родителями большую часть их визита в феврале 2003 года. Разумеется, как это иногда случается в семьях, у которых в прошлом уже были проблемы, не обошлось без небольшого, непредвиденного конфликта. На третий день Майкл и Джозеф стали ссориться. Что конкретно послужило поводом для ссоры неизвестно. Во всяком случае, как вспоминали очевидцы, Майкл громким голосом настоятельно сказал отцу: «Это тебя не касается, Джозеф. Это мой дом». Это было похоже на тот словесный конфликт, который происходит на протяжении веков между повзрослевшими детьми и родителями, приехавшими к ним в гости. Джозеф в бешенстве умчался в свой домик для гостей и не выходил оттуда часа три. Кетрин осталась с Майклом. Они вдвоем активно разговаривали на кухне в то время, как Майкл укачивал Майкла II. И все таки к концу дня, что бы ни послужило поводом для вспышки, эмоции улеглись, и Джозеф присоединился к ужину в столовой к своим жене, сыну и внукам.
В то прощальное утро снова шёл дождь. Пока поджидали чёрный лимузин, старшим Джексонам предстоял двухчасовой путь до Энсино, сквозь тучи замерцали первые за день солнечные лучи, и небо мгновенно озарило солнце. Майкл был одет для встречи с деловыми партнерами, он выглядел, как если бы был членом европейской королевской семьи – черный пиджак, белоснежная строгая рубашка и галстук с гербом. Копна искусственных черных как смоль, прямых волос, подстриженных «под пажа», едва доставала плеч. На его лице было много косметики – глаза и брови жирно подведены, на губах – помада. Пудра была даже на его руках. Он и мать обнялись и стояли так несколько минут. Кетрин что-то шепнула на ухо Майклу. Он широко улыбнулся и поцеловал её в щёку. Джозеф нежно взял Кетрин за руку и помог ей сесть в лимузин. Затем он повернулся к Майклу и загреб сына в свои медвежьи объятья. Казалось, Майкл растаял в руках своего отца. Так вдвоём, обнявшись, они простояли какое-то время. Когда наконец Джозеф разжал объятья, он похлопал Майкла по плечу, поправил по-отечески сыну галстук, а затем сел в машину.
Высокие дубовые ворота Неверленда открылись, и родители Джексон медленно уезжали, оставляя Майкла на краю длинной, длинной дороги прочь от ранчо. Майкл помахал им рукой на прощание. Машина исчезла на горизонте, а Майкл всё ещё стоял, возможно, всецело погрузившись в воспоминания, которые вернули его в Энсино, к родителям, и даже к отцу, к Гэри, ко всему семейству.
Пока Майкл молча стоял, стал накрапывать дождь. Он запрокинул голову назад, подставляя своё лицо редким каплям. И словно по команде к нему подбежал парень лет двадцати, одетый в черную рубашку и широкие штаны, а вслед за ним – две пожилые дом. работницы в униформе. Спохватившись, эти трое забегали - Король мокнет под дождём. Парень широким жестом распахнул над головой Майкла яркий красный зонт. А женщины стали закутывать его в шарф и плащ в то время, как он стоял неподвижно, словно манекенщина, которую готовили к показу. Майкл было улыбнулся краешком губ в знак признательности; лица работников ничего не выражали.
Дождь стал усиливаться. Майкл повернулся спиной к воротам, за которыми лежал внешний мир. И все вместе, вчетвером, они медленно побрели к главному дому: Майкл и его юный слуга, вдвоем под зонтом, а за ними волочились две пожилые дамы, промокшие уже почти насквозь под ливнем. Никто из них не проронил ни слова, всецело зная свои обязанности. Мрачная процессия чужих людей под дождём. Вперёд …в Неверленд.
*1 - В 1973 Берри уходит с поста Президента компании, и становится Председателем The Board of Motown Ind., которая включала звукозапись, худ фильмы, телевизионный и издательский отделы. Вице-президентом, а через 6 лет и Президентом Motown Records становится Эварт Абнер (Ewart Abner 2), бывший основатель Vee-Jay Records (из Гэри, умер в декабре 1997 года).
*2 – Маленький лорд Фаунтлерой (англ. Little Lord Fauntleroy, в некоторых переводах - «Маленький лорд») — первый детский роман англо-американской писательницы и драматургини Фрэнсис Ходгсон Бёрнетт. Впервые был опубликован частями в журнале св. Николаса между ноябрём 1885 и октябрём 1886.
Костюм Фаунтлероя, подробно описанный Бёрнетт и визуализированный в детальных графических рисунках Реджинальда Бёрча, оказал сильное влияние на официальный костюм детей из среднего класса: «То, что увидел граф, было изящной детской фигуркой в чёрном бархатном костюме, с кружевным воротником, с кудрями, свободно обвивающими его красивое, мужественное личико; взгляд, обращённый на него, был добродушно-невинен».
Костюм Фаунтлероя появился также и в Европе, но нигде он не был так популярен, как в Америке. Классический костюм Фаунтлероя состоял из чёрной бархатной визитки (короткий однобортный сюртук с закруглёнными полами, расходящимися спереди) и таких же штанов до колена, и узоатой рубашки с большим воротником из гофрированного кружева. Такие костюмы появляются сразу после публикации м-с Бёрнетт (1885) и были основным фасоном вплоть до начала XX в. Многие мальчики, не носившие костюмов Фаунтлероя, тем не менее использовали его элементы — например, узорчатую рубашку и бант. Лишь меньшинство носило завитые локоны с этими костюмами, но фотографии подтверждают, что всё же и это было. Этот образ был популярен среди мальчиков 3-8 лет, но и некоторые мальчики старше так же принимали его. Считается, что популярность этого стиля воодушевила мамаш надевать штаны на их мальчиков в более раннем возрасте, нежели это было принято раньше, и это явилось одной из причин упадка обычая одевать маленьких мальчиков в платья, а также — упадка длиннополой одежды вообще.
(*3) -Фрэнк заплатил выкуп (четверть миллиона долларов) и Синатра-младший был освобожден. Похитителей вычислили, и на следующее утро преступники были арестованы, а деньги возвращены.