[284x382]Предыдущая запись:

http://www.liveinternet.ru/users/bonikid/post199751255/

Р.Тараборелли

Майкл Джексон. Магия, безумство. Полная история 1958-2009



Часть 10

(13)


Майкл расплачивается


(Перевод Bonikid)

   На 1 января 1994 года на расследование дела о Майкле Джексоне прокуратурой и департаментом полиции судебного округа штата Калифорния было затрачено около 2 миллионов долларов. Два Больших жюри* опросили более чем 200 свидетелей, в том числе 30 детей, которые были в дружеских отношениях с Майклом в течение этих лет. Не удалось найти ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить историю Джорджи Чандлера, и без других свидетелей доводы, выдвинутые властями против Майкла, казались неубедительными. Возможно, у мальчишек, с кем у Майкла были сексуальные отношения, было непоколебимое доверие к нему. Или, наверное, те, кто собирал сведения на певца, были некомпетентны? Или же, быть может, что Майкл невиновен?

    11 января Джорджи Чандлер отмечал своё 14-летие, но шумной компании не было. По его словам, у него было непраздничное настроение. Когда Джорджи задувал свечи на именинном торте, Эвен предложил ему загадать желание. «Я хочу, чтобы этот кошмар закончился», - сказал он. В качестве подарка Эвен преподнес ему газовый баллончик, для своей защиты.
      В тот же самый день, был нанесен ещё один удар по имиджу Майкла – в Высший Суд Лос-Анджелеса в рамках ходатайства, выдвинутого Ларри Фельдманом, были поданы протоколы  данных под присягой показаний внутри гражданского дела Джексон-Чандлер. Настояв на том, что ему следует предоставить доступ к финансовой документации Майкла т.к., как выразился Фельдман,  «существовала значительная вероятность» того, что его клиент мог выиграть этот иск, Фельдман приобщил эти отчёты в качестве доказательств против Джексона. Также было предоставлено новое исковое заявление Джорджи, которое вновь воспроизводило первоначальные заявления против Майкла, сделанные им полиции и социальным работникам.
    Записи, предоставленные Фельдманом, включали письменные показания бывшего шофера Майкла, его бывшей дом.работницы и секретарей. Правда или вымысел – чтобы это ни было, теперь это всё стало частью официальной информации. Трудно было представить, что эти утверждения, являясь в большинстве своём слухами, домыслами и косвенными намёками, полученными от людей, кому уже щедро было заплачено таблоидами (телевизионными программами и печатными изданиями) за то, что они «рассказали всё» о своём боссе, вызовут доверие хоть у какого-нибудь жюри.
   Вне сомнения, обстоятельные показания Джорджи Чандлера могли бы больше всего дискредитировать Майкла (но этого не произошло). И всё-таки, возникали вопросы, как отнесётся жюри к тому факту, что основные заявления, а именно, что Майкл касался его пениса, были сделаны Джорджи под воздействием психотропного лекарственного средства? И что из того, обрезан Майкл или нет? И, в конце концов, слова Майкла были бы против слов Джорджи, ведь не было ни одного очевидца хоть какого-нибудь эпизода покушения на растление (но опять же, не часто встречаются свидетели в таких случаях).
    Благодаря своему звёздному статусу Майкл, возможно, мог бы иметь преимущество в этом гражданском процессе.  Вероятнее всего, любые горы косвенных улик (даже впечатление, которое могло сложиться у жюри вследствие его необдуманного непрекращающегося стремления выставлять напоказ свои отношения с юными мальчиками) были недостаточными для вынесения обвинительного приговора. И всё-таки, на тот момент вопрос стоял: стоит ли Майклу добиваться истины? Его адвокаты думали иначе, полагая, что от такого количества информации, которое станет достоянием общественности, будет больше вреда, чем пользы. К тому же, что если он и в самом деле виновен? Как мог повлиять такого рода судебный процесс и на, без того уже ставшего жертвой, Джорджи Чандлеру? Пусть даже адвокаты Майкла были в первую очередь нацелены не на Джорджи, они сочувствовали ему и считали себя ответственными за него по причине его юного возраста. При этом их, пожалуй, мало заботил его отец, не после всего случившегося.
    Сунув свой нос в финансовые дела Майкла, Ларри Фельдман пересёк черту. «С Майклом произошла масса ужасных вещей, но как только Фельдман стал настаивать на информации об его банковских счетах, мы поняли - игра закончилась, - сказал один из советников Майкла. – Вы можете сделать снимки гениталий Майкла, и это решительно не понравится ему. Но как только стали предприниматься попытки оценить, сколько у него денег, для него все шутки закончились».
    К тому же, об этом даже не знали адвокаты Майкла, Лиза Мари Пресли пыталась повлиять на его решение заплатить. У неё был большой опыт в выживании в подобных войнах, разыгрывавшихся на публике, и она уже давно считала, что Майклу следовало бы решить это дело, заплатив наличными. В конце концов, она могла его убедить в этом, как она позже скажет: «Есть вещи более важные, чем общественное мнение, например, такие как крепкий сон по ночам».
    Он хотел жить дальше, сказал Майкл, так чтобы он мог, наконец, жениться на Лизе. После его странного предложения Лизе по телефону их взаимоотношения почти не продвинулись, и он опасался, что ей надоест ждать его. «Единственное, что я вынес из терапии – от меня зависит, насколько благополучна будет жизнь, - сказал он, - и, возможно, я мог бы быть счастлив с Лизой. Я не хотел теперь потерять её».
   И действительно, Майкл, в конечном счёте, решил заплатить Эвену Чандлеру, отцу Джорджи, который изначально был нацелен на деньги. «Признаю, они взяли вверх, - сказал Майкл одному из своих адвокатов. Он недоумевал, на что они ещё «способны, чтобы опорочить, уничтожить меня? Не знаю, что дальше делать, кроме как заплатить этому парню».
    Адвокат намекнул что, пожалуй, следовало бы это сделать, как только начался весь этот кошмар.
    «Я не о том, мы и не собирались. Что теперь? - заметил с иронией Майкл. - Стоило проходить через весь этот кошмар только для того, чтобы вернуться к тому, с чего начали». В конце он сказал, что всё это принесло ему столько несчастья, ему хотелось «просто провалиться сквозь землю».
   Ещё кое-что поменялось для Майкла – он больше не желал думать о Джорджи Чандлере. Нельзя было произносить при нём имя этого юнца. Если и говорят, что от любви до ненависти один шаг, то, казалось, Майкл перешёл эту черту, когда ему пришлось предстать нагим перед полицией. С этого дня все разговоры о Джорджи были под запретом.
   16 января Майкл принимал у себя в Неверленде две сотни детей из неблагополучных и малообеспеченных семей. В новостях, транслировавшихся по всему миру, Майкл развлекался с детьми, весело увлекая их в этот праздник, словно сказочный Крысолов, заманивающий крыс в ловушку своей игрой на флейте. Некоторые из очевидцев недоумевали – отдавал ли он себе отчёт, ну хоть какой-нибудь? («Я сдаюсь, - сказал один из них. – Чёрт возьми, я бессилен»).
    Майкла ничто не могло изменить, это ясно. Он был верен себе, он непременно будет продолжать делать всё по-своему, и этого следовало ожидать.
    25 января 1994 года Майкл Джексон согласился заплатить 22 миллиона долларов Джорджи Чандлеру, Эвену Чандлеру, Джун Чандлер-Шварц и адвокату Ларри Фельдману. Из них 20 миллионов предназначалось Джорджи, по одному миллиону Эвену и Джун. И они все трое выплатили примерно пять миллионов Ларри Фельдману в качестве «гонорара за успех». Деньги, предназначенные для Джорджи, будут вверены попечению с целью отслеживания выплат назначенным судом опекуном до достижения срока.
    «У него был секс с Джорджи, и он поплатился за это, - сказал один из членов семьи Джорджи о Майкле. – Он поломал ребёнку жизнь. Я надеюсь, что это послужит ему уроком, извращенец. Хотя сомневаюсь. Он должен был бы быть за решёткой. Но он не в тюрьме, браво!»
    В конечном итоге ни полицией, ни Большими жюри из-за нехватки доказательств не было выдвинуто против Майкла ни одного пункта обвинения. Как сообщила полиция, у них было множество свидетелей, но не было ни одного потерпевшего, кто действительно хотел свидетельствовать против Майкла Джексона.
    «Всё хорошо, что хорошо кончается, - сказал с чувством горечи Энтони Пелликано. – С самого начало всё дело было в деньгах – сколько этот отец сможет вытянуть из Майкла Джексона. Что ж, по ходу дела, он добился своего».
    Адвокат Майкл Фридман, кто представлял Джун Чандлер-Шварц, сказал, что, по его мнению, Майкл не совершал ничего противоправного. «Я считаю, что он был необоснованно обвинён, - сказал адвокат. – Я думаю, что Эвену Чандлеру и Бэрри Ротману представился удобный случай, и они воспользовались им. Лично я придерживаюсь этого убеждения. Я уверен, что всё было ради денег, и их стратегия, явно, сработала».
    Комментарии Элизабет Тейлор по поводу завершения расследования и судебного процесса были классическими словами спин-доктора** Лиз. «Слава Богу, этот прецедент прекращён, - сказала она. – Любовь Майкла к детям - это самое невинное, что мне довелось видеть. Эта любовь сияет, словно самое яркое солнце, несмотря на извращённую призму СМИ. Я всегда знала, что всё это будет отклонено судом, и я бесконечно благодарна».


**Большое жюри - присяжные, решающие вопрос о предании суду (прим. перев.)

**Само слово «spin» означает «верчение, кружение», то есть - это подача событий в более благоприятном виде, исправлением освещения публикаций, выступлений, события в масс-медиа после того, как информационное развитие приняло неблагоприятный оттенок и ситуация получила отрицательный импульс (прим.перев.).