В таких случаях Таня всегда прикрывала Лизоньку и получала большую часть побоев. Потом Лизонька, плача, смазывала ссадины сестры зелёнкой
- Не плачь, Лизонька, всё будет хорошо! – утешала в такие моменты сестру Таня. А Лизонька заливалась слезами – Не плачь, говорю! – злилась Таня – Дурёха!..
Иногда в Таню с Лизонькой бросались камнями дети, гуляющие по улицам, где изредка пела Таня. Мальчишки и девчонки, жившие под родительским крылом, откормленные, красиво и тепло одетые. Они кидали камни девочкам в ноги, крича:
- Проваливайте отсюда! Беспризорницы!
После этого Лизонька часто спрашивала Таню:
- Танюш, а почему они нас так называют? Почему беспризорницы?
- Потому что у нас нет дома, мамы и папы – отвечала сестра
- Но у нас ведь есть!
Таня отворачивалась от Лизоньки. Лизонька видела, как у сестры судорожно дрожат плечи.
- Мама умерла, да? – спрашивала Лизонька тоненьким голоском – Её папа убил! – уже утвердительно.
Потом Таня стала пропадать по ночам, приходила только под утро и всегда с деньгами. Где была сестра, для Лизоньки оставалось загадкой. Теперь девочки были тепло одеты, хорошо обуты и сыты. Лизонька стала чаще смеяться, у неё на щеках появился здоровый румянец. Из худощавой болезненной девочки она стала превращаться во вполне здорового двенадцатилетнего ребёнка. Таня не могла нарадоваться. Она была счастлива, что сестра расцвела и немного поправилась.
Тем утром Таня не вернулась домой. Лизонька подумала, что сестра задержалась на неведомой работе. Но, выйдя из подвала, где она провела эту ночь, она увидела Таню, лежащую лицом в снегу. Перепугавшись за сестру, она перетащила её в подвал и уложила на старый матрас. На теле у Тани были множественные побои, один глаз заплыл и воспалился. Лизонька была в ужасе.
Три дня Таня бредила. Она говорила что-то бессвязное, непонятное. Лизоньке было очень тяжело смотреть, как страдает сестра. Она проводила с ней дни и ночи напролёт. Таня менялась. Её тёплые карие глаза ввалились, под ними залегли тени. Воспалившийся глаз загноился. Кожа стала жёлтоватой, но ней ещё сильнее стало видно синяки. Сквозь бред Лизонька часто слышала предостережения сестры. Она кричала:
- Убегай, Лизонька! Они найдут меня! Я украла… они тебя убьют! Убегай!
Лизонька хватала холодную руку сестры, целовала синие пальцы, думая, что Танечке совсем плохо. Таня цеплялась за куртку сестры, в полубезумном состоянии пытаясь что-то сказать. Лизонька плакала.
- Дурёха – бормотала Таня и закрывала глаза
Лизонька заснула рядом с Таней. Лизонька очень боялась пропустить хоть один вдох сестры, очень боялась, что дышать Тане осталось совсем немного. По полу пробежал сквозняк. Лизонька подняла голову и уставилась в дверной проём. Там виднелся мужской силуэт.
- Младшую убрать! – прорычал он.
В проём протиснулись ещё два мужчины и подошли к Лизоньке. Лизонька отрыла глаза и тут же получила удар ногой по солнечному сплетению. От неожиданности и боли у Лизоньки потемнело в глазах. Даже закричать не хватало дыхания. Хруст… из носа посочилась кровь. На языке солоноватый привкус. Удар по голове. Боль. Жуткий страх. Боль. Лизонька дёрнулась и затихла. Её ещё пнули на всякий случай. Лизонька уже почти ничего не чувствовала. Только слышала… слышала, что Таня дышит. «Танечка, Таня, Танюша! Дышит! Таня! Не бросай меня». Лизонька приоткрыла глаза.
- Подождите меня на улице – бросил силуэт своим прихвостням. Те удалились. В руках силуэта заблестел нож. Лизонька из последних сил дёрнулась и успела прикрыть Таню. Нож вонзился Лизоньке в спину. Таня вздохнула ещё пару раз и затихла. Лизонька опустила голову. Два сердца остановились.
Силуэт пожал плечами, сбросил с Тани Лизоньку, порвал у старшей сестры карман на курточке и достал десять тысяч двумя банкнотами. Эти деньги Таня украла. У него.
- Тьфу, - сплюнул силуэт уже у выхода – Все деньги в крови! – он бросил банкноты на пол и наступил на них сапогом – Беспризорницы!
Дверь в подвал с громким стуком захлопнулась