Во всей этой ситуации войны Кадони – Агибаловы меня изумляло поведение исключительно одной особы – Ольги Агибаловой. Поначалу я никак не могла понять, отчего же она, наша вечная страдалица, так яростно защищает свою маман, с таким остервенением бросается на ее защиту, столько слез проливает. Ведь Ольга у нас – классический пример нелюбимой дочери, значит, втайне радоваться должна, что нашелся тот, кто нерадивую мамашу в говнище по пояс опустил. Ан нет. Плачет, убивается, злобствует в сторону Адольфа Виссарионовича Наполеона.

И тут до меня доходит! Все дело в Рите! В возможности отомстить! Теперь Рита плохая, а она – хорошая. Ольга делала все, чтобы младшенькая на своей шкуре прочувствовала, как это, когда тебя гнобит все святое семейство, с мамашей во главе. Они поменялись ролями, причем, Ольга пересекла границу и оказалась на территории маман столь стремительно, что у меня дух захватило. И вот оно! Вчера – закономерная развязка, шутка, в которой и вовсе шутки не было. Ольга говорит мамаше и Рите с ледяной улыбкой, что вот, мол, теперь Рита вернулась, и я снова нелюбимая дочь, а так хотелось побыть любимой еще чуть-чуть! В этом – вся соль ее поведения. Я не думаю, что она обдумывала тонкости и действовала против Риты сознательно. Хотя, не исключаю такой возможности.