Этот небольшой рассказик написан по мотивам событий, которые происходят на телепроекте Дом-2. Признаюсь честно, что скрывать: прототипами всех моих историй всегда являются реально существующие люди. Только вот эти истории с ними случаются только в моем воображении


"В то, что вчера сказала Бурова, поначалу никто не поверил.

Надя хрипло засмеялась, предчувствуя неплохую тему для своей странички ВКонтакте, Ирэна Алексеевна удивленно подняла брови и что-то зашипела на ухо возбужденно ухмыляющейся дочери. Натали громко откашлялась и спросила:

- А перчатки дадите настоящие?

- Да. Настоящие.

Вызов в голосе Буровой настраивал на веселый вечер. На поляне повисла напряженная пауза, а потом все как-то дружно, оживленно заговорили, перебивая друг друга, словно стесняясь произнесенного.

- Тишина! Я говорю.

И в этот момент Алексей отчетливо понял, что Ольга и не думала шутить. Поединок будет.

Он медленно повернул голову и посмотрел на Эльвиру. Она сидела неестественно прямо, по-детски сложив руки на коленях. В этот момент тот, кто случайно задерживал взгляд на Гераклове, видел растерянность ребенка, не понимающего сложного слова. Леша морщил лоб и что-то беззвучно шептал своей девушке, но та молчала, тускло глядя перед собой.

- Повторяю для тех, кто не понял. Сейчас будет батл. Не понарошку. Взаправду. Даю вам пять минут на сборы и жду на языке.

Бурова резко поднялась, по пути откинув за плечи длинные выбеленные волосы, и побежала в гримерную подправлять макияж. Второй поднялась Эльвира, неторопливо и величественно, как только она одна умеет, и направилась в сторону дома. Леша хотел было остановить, схватить за руку, закричать, что все это бред, что ничего не нужно, что он уже прощает ее, что хочет, любит… но только нервно закашлялся, зло ударяя себя кулаком в грудь.

Остальные и не думали уходить. Они сидели, шушукаясь, перемигиваясь, их оскалы и нервно горящие глаза говорили о том, что все они ждут сенсации, жирного, сочного скандала, мощной встряски.

«Стервятники»,- подумал Леша. Он шел на кухню за своими боксерскими перчатками и чувствовал, как ноги и руки сковывает лед. Он никогда не замечал, как сильно здесь пахнет нестиранным бельем и сыростью, не думал, что когда-нибудь с ним сыграют такую злую шутку. «Только это не шутка. Это просто сон», – сказал себе Гераклов. И эта мысль показалась ему такой правильной и мудрой, что он рассмеялся. В ответ ему заулыбались лица – Нади, Венца, Кати, Глеба, всех-всех, с кем он провел эти четыре месяца на проекте. Лица были искаженные, плотно прижатые с улицы к стеклам дома, с выпученными глазами и огромными ртами, они что-то говорили, наверное, подбадривая и утверждая, что они все счастливы, очень счастливы за него.

Одним движением Алексей снял перчатки с длинного ржавого гвоздя.



Язык был обтянут кроваво-красной тканью. Леша вышел на середину, повернулся лицом к трибуне и поклонился. Ему захлопали, засвистели, шумно приветствуя героя ночного эфира.

Крупный черный ворон, испугавшись, взвился в небо над языком и отчетливо увидел, как большой мужчина в коротких обрубках штанов, с огромными руками и ногами, вдруг побелел и сделал шаг назад, к краю какой-то странной платформы, окруженной беснующимися людьми. Ворон сделал еще один круг и понял, отчего лоб этого носатого покрылся мелкими бисеринками пота. Он, старый ворон, тоже вспотел бы, если бы мог, при виде такого зрелища.

Под яркими огнями софитов, направленных на кровавый пятачок, стояла женщина с каменным лицом и руками, спрятанными в карманы. Если бы ворон был образованным, он бы сразу узнал в ней Эльвиру Куракину.



- Почему без перчаток? – прозвучал звонкий вопрос откуда-то сверху.

-Обойдусь, – процедила статуя.
Леша отступил еще на один шаг и принял защитную стойку. «Я не смогу ее ударить. Только не так…», – он не успел закончить мысль, когда статуя ожила. В следующий миг Алексею показалось, что ее и без того хищные брови выгнулись еще больше, а изо рта высунулся раздвоенный кончик языка. Он моргнул, и это было второе неправильное действие за вечер. «Надо было смотреть в оба…», – пронеслось в голове, когда Гераклов почувствовал боль в правом подреберье.

Странная боль. Удар, от которого перехватило дыхание, а потом все как в замедленной съемке. С той лишь разницей, что он не видел, а слышал свою боль в параллельном режиме: как лопнула кожа под напором четырех оточенных до остроты бритвы зубцов, потом все горло заполнил треск раздираемых узлов мышц, охраняющих его внутренности, и, наконец, пронзительный вопль женщины, с силой выдирающей вилку из его печени.

-Это нечестно! – завопила Надя Емельянова. – Эльвира, брось вил… – крик оборвался хрипом и мертвым звуком падения. В полной тишине Куракина подошла к корчившемуся в судорогах телу Надежды и выдернула из ее горла впившуюся рукоятку.

- Кто-нибудь еще хочет что-то сказать?

Она обвела людей на трибуне спокойным взглядом и направилась к тихо лежащему Алексею.

- Видишь, дорогой, перчатки тебе не понадобились!

Эльвира размахнулась и с силой ударила четырехконечной заточкой в его спину, там, где начинается бычья шея, рванула на себя, отбрасывая во все стороны куски рваного мяса и осколки костей, потом ударила еще, и еще, и еще, все глубже погружаясь в бездыханную плоть. Она рвала своего любимого на куски, швыряла кровавые ошметки в скулящих зрителей и молчала.

- Хватит!

Легкие шаги, прыжок на помост. Ольга Бурова, осторожно переступая через лужицы натекшей крови, приблизилась к Эльвире, отбросила вилку в сторону и победным жестом подняла ее руку вверх:

- Это было здорово! Она выиграла! Поприветствуем победителя!

Послышались сначала неуверенный, а потом все нарастающий рев аплодисментов. Они визжали, свистели, улюлюкали, барабанили ногами по ступеням, размазывали кровь по лицам друг друга, обнимались, прыгали…

- Тишина! – Бурова подняла руку. – Эльвира, объясни нам, почему ты это сделала?

Первые неуверенные слова за весь вечер:

- Я хотела показать ему, что он был не прав…

- Браво! Ну что ж, ребята, – Оля поворачивается и теперь смотрит не на искаженные экстазом лица участников, и даже не на застывшую маску с вычурно изогнутыми бровями, а прямо в камеру, на нас, – жизнь такая непредсказуемая штука. Сегодня ты чемпион мира по кикбоксингу, а завтра лежишь раскромсанный на кусочки при помощи обычной заточенной вилки на кровавом языке, и на тебя смотрят сорок миллионов телезрителей. А это был телепроект Дом-2. Построй свою любовь!"