За городской канавой, на слободке
Был приглашен я в дом к одной молодке.
Не помню дом, не помню, улица какая,
А только помню, шо сабачка била злая.

Когда вошел я в дом, совсем уже темнело,
Ее сабачка признать мне не хотела.
И хто такой, фамилий-имя не спросила,
И так не вежливо за сзади укусила.

Бежит хозяйка и кричит "Держите вора"
И закрывайте все ворота на запоры.
В руке у ней была агромная дубина
И ею стала знакомить мою спину.

А била так,что все трещали кости.
За шож Ви бьете? Ведь я пришел к вам в гости!
Зачем я шёл сюда, стою и задыхаюсь?
Ну а она мне говорит: - "Я извиняюсь!"

В квартиру я вошёл, дрожа, как лепесточек,
С трудом протиснулся в какой-то уголочек,
Занял свободного там стула половину
И вот такую увидал я там картину:

Какой-то парень с большим чубом на гармоньке
Сидел и рипал очень жалобные польки,
Всё там дрожало - даже стёкла вылетали -
А это парочки так славно танцевали.

Из них там пьяных было больше половины,
Стеной у каждого повыпачканы спины,
Все жрали семечки, курили и плевали,
Словами скверными друг друга называли.

Вдруг танцы сразу прекратили,
Втащили стол туда и скатертью накрыли,
На нём поставили стаканчики, бутылки,
И у сидящих зачесалися затылки.

На спирт, напитки все набросилися скопом,
В утробы лились самогонные потоки,
В момент все хлопцы и их дамы-примадонны,
Как говорится, стали "в доску Спиридоны".

Таких традиций есть в одесской молодёжи:
Понапиваться и набить друг другу рожи,
И как гласит дедовская старинка,
В итоге началась на вечере волынка.

Под стол забрался я, смотрю - о Боже!
Порасцарапали друг другу хлопцы рожи,
Носы разбиты, перепачканы манишки,
На лбу набитые у них большие шишки...

И как трамвай одесский движется ночами,
Все наши хлопцы стали з синими очами...
Я ж ко двору сбежал, чтоб от стыда и срама...
Вот вечеринки этой полная программа!