Я вовсе не хотела идти на эту вечеринку. Ничего не обещало, что время
будет проведено хоть сколько-нибудь весело. Обычная квартира. Бросилась в глаза
советская мебель, старый ковер в гостиной. Кроме меня в квартире
было еще человек шесть-семь. Кто-то возился на кухне, откуда привлекательно
пахло чем-то, весьма аппетитным. Если бы был изобретен такой прибор,
позволяющий видеть запахи, то было бы видно, как золотисто-желтые завитки
начинают свое путешествие из кухни в комнату, окутывая на своем пути каждого
гостя, забираясь в каждую щель, проникая в каждый угол. Запах был густой и
почти осязаемый, хотелось укусить воздух, который будто стал плотнее. Слышался
смех и плеск воды из ванной комнаты. Музыка из комнаты, телевизор и чей-то
надломленный голос. Из присутствующих друзьями мне являлись лишь хозяин
квартиры и еще двое ребят.

Вскоре стол был накрыт, музыка стала тише, все расселись по своим
местам. Кто-то поставил передо мной тарелку. Разноцветно-золотой густой вихрь
поднимался от блюда.

Тишина, будто кто-то выключил звук. Тускло, будто кто-то вымыл краски.
Комнату будто кто-то наклонил. Я вцепилась в стул, так что костяшки пальцев
побелели.

Что-то задело меня по руке, и я открыла глаза. Я лежала на ковре,
противный и шершавый, он царапал мою кожу. Густые и красные зигзаги проплывали
мимо меня.

- Эй, аккуратней, - возмутилась я, потирая тыльную сторону ладони.

- Прошу прощения, - вежливо ответил зигзаг и скрылся в кухне.

Тело горело, рубашка была расстегнута, джинсы лежали рядом. Я провела
ладонями по ногам. Мурашки пробежали по коже. Что-то твердое с гулким стуком больно ударило меня
по коленке. Копыто. Потирая ушибленное место, я подняла голову и замерла.
Лестер держал за лоснящиеся бока серебристого жеребенка единорога. Кончики его
пальцев спрятались в шкурке, руки были напряжены. Резкие движения таза, он трахал это переливающееся и светящееся
животное. Оно тонко и протяжно ржало от удовольствия.

Меня обдало волной возбуждения. Липкое, густое удовольствие. Лестер
похлопал меня по плечу и повел передо мной раскрытой ладонью, приглашая занять
его место. Я подползла к единорогу, перекинула одну ногу через него и замерла
второй раз за вечер. Крупный, серебристый и будто бы светящийся изнутри, но
вполне себе человеческий мужской член. Крепкий и влекущий. Единорог на цветном
старом ковре с покачивающимся мужским членом. Я стояла над ним с раздвинутыми
ногами, ворс ковра больно впивался в кожу коленей.

Одно движение тела вниз и удовольствие захлестнуло, сладостное
ощущение, осязаемое на зубах, скользящее по коже, оно впитывалось каждой порой
и выплескивалось наружу. Тело дрожало, каждый волосок на теле напрягся, чтобы
принять блаженство, рвущееся изнутри. Немного боли, от копыт, упертых в грудь,
нисколько не отдаляло от меня момент экстаза, а даже наоборот. Зубы сжаты, я
нащупала ниточку, она безумно тонкая, сотканная из нестабильности и волокон
наслажденья. Я аккуратно держу ее, медленно тяну на себя, и удовольствие
становится слаще и гуще, выплескивается в кровь, покалывает в кончиках пальцев,
поднимается волной, плечи немеют, мурашки бегут по затылку, глаза плотно
закрыты, стон сквозь стиснутые зубы…и резкий, дребезжащий звук прерывает все.
Ощущения будто слизаны огромным липким, шершавым языком.

Машинально шарю левой рукой рядом с кроватью и провожу пальцем по
сенсорному экрану, выключая будильник.