Это цитата сообщения ГЛАГОЛЪ Оригинальное сообщение
Сравнение Египта с Америкой в свете исследования Атлантиды
Недавние исследования более чем ясно дали понять, что цивилизации Египта и Америки произошли от одного общего источника. Близкое сходство между двумя этими культурами привело к появлению гипотезы, выдвинутой школой профессора Дж. Элиота Смита, что египетское влияние в эпоху пирамид распространилось по всему миру и через Тихий океан достигло Америки.
Я думаю, кажется более вероятным, что если египетская цивилизация достигла Америки, то по более прямому маршруту, чем через Азию. Маловероятно также, что, как утверждает данная школа, египетские идеи, которые мы наблюдаем в Америке, после азиатского фильтра сохранили бы исконно египетский образ и дух. То есть гипотеза об их проникновении по азиатскому пути предполагает протяженность по времени, а это устраняет всякую возможность того, что они могли достигнуть Америки, не испытав больших фундаментальных изменений, чем они сейчас демонстрируют. Это не подразумевает, что китайская, или камбоджийская, или полинезийская цивилизации не затронули американскую. Я убежден в обратном; но я также уверен в том, что свидетельства египетской культуры в Центральной Америке, проникнув в Новый Свет, не подверглись азиатскому влиянию, так же как и более поздняя европейская культура.
Брассер де Бурбур говорит, что в Гватемале есть река Ниль, или Нил, в которой живет много крокодилов, а на берегах ее видели развалины пирамид. Я не могу поверить в то, что такой комплекс идей после тысячелетней фильтрации через Азию и Тихий океан мог сложиться заново в одном месте в Гватемале, а также — в верность упоминаемого маршрута. Далее, пантеон мексиканских богов является тенью египетского. Кецалькоатль — это Тот или Озирис, Сиуакоатль — Изида, Пильтцинтекутли — Гор, Ксочипилли — Бэс. Этот список можно продолжать до бесконечности. Такое сходство если еще можно обнаружить в Индии, то уж совершенно нельзя встретить в Китае, а суррогаты центральноамериканских богов в Японии явно более позднего происхождения. Реальные примеры мумифицирования обнаруживаются в Мексике и Перу. В Китае о них только упоминается.
Все это, похоже, подтверждает, что между Египтом и Америкой однажды существовал прямой контакт. В египетских хрониках говорится о длительных морских путешествиях. Людям, которые смогли обойти мыс Доброй Надежды (как сделали египтяне в период царствования фараона Нехо), было наверняка по силам осуществить любой морской поход. Контакт между Египтом и Америкой — я убежден в этом — осуществлялся через Атлантиду. Это был более короткий и реальный маршрут, чем через пустыни и безграничные просторы Азии или Тихого океана. Или, что более вероятно, Атлантида была источником обеих цивилизаций.
Возможно, самым заметным сходством между двумя этими культурами явился обычай, по которому они обходились со своими покойниками. Мумифицирование в Америке, очевидно, было в основном системой, привнесенной туда, — так же как и в Египет. Местный обычай похорон в Мексике и у майя — костер или захоронение. Компромисс был достигнут в сожжении бальзамированных тел царей и вождей в пламени погребального костра. Мумию, с которой поступали таким образом, приготовляли различными способами в зависимости от традиций местности, где происходил обряд. В Мичоакане и других местах они обнаруживают поразительное сходство с египетскими мумиями, обмотанными многочисленными покровами. Однако на мексиканском плато и на юге мумию «сажали» на корточки, помещали в так называемую «связку мумий» из толстой ткани, которую фиксировали либо сетью, либо веревкой. К этому прикреплялась ложная голова, а все сооружение изысканно украшали религиозными символами.
Наши знания о мумиях Мексики состоят главным образом из отрывочных описаний в индейской и колониальной литературе, а также из изображений на индейских рисунках или в кодексах. В священной книге индейцев киче из Гватемалы «Пополь-Вух» сообщается, что после смерти первых людей в племени их тела чудесным образом помещались в сверток, известный как «величество, завернутое в ткань». Местность, в которой, как полагают, такие события происходили, могла похвастаться культурой гораздо более древней, чем собственно мексиканская, то есть майя, у которых практиковалось несколько способов захоронения, а тела наиболее важных покойников помещали в изысканные гробницы. Не в одной из них были обнаружены большие сосуды, напоминающие «куполовидные» кувшины, которые ставились вокруг гробниц египетских царей и жрецов. В обоих случаях у них имелись крышки, символизировавшие головы столпов или богов четырех сторон света. Египтяне в процессе мумифицирования присваивали разным частям тела, а также сторонам света определенные цвета: красный — северу и легким; белый — югу и печени; желтый — востоку и желудку и черный — западу и кишкам. Так что в самом деле поразительно, что майя ассоциировали почти те же, что и египтяне, цвета с этими же самыми органами и сторонами света: белый — с севером и легкими; желтый — с югом и животом, красный — с востоком и крупными внутренними органами; черный — с западом и кишечником. Таким образом, цвета и органы запада (черный и кишки) идентичны абсолютно. А применительно к северу совпадение относится к органам (легкие). Но что еще более важно, так это «куполовидные кувшины, которые вышли из моды в Египте, все еще были в ходу у майя, которые помещали их под защиту бакабов — местных богов четырех цветных сторон света. Видимо, египетская система мумифицирования, достигшая Америки, сопровождалась египетскими учениями еще не настолько измененными, как можно было ожидать, особенно если принять во внимание разнообразные культурные влияния, которые должны были воздействовать на эти учения в процессе постепенного движения из Египта на Дальний Восток и через Тихий океан — в Америку» (Д.А.Маккензи. Фольклор). Сходства на этом не заканчиваются, ибо и оба вида сосудов предназначались для хранения удаленных органов умерших. Такая поразительная аналогия едва ли может случиться вследствие стечения обстоятельств.
Одно из самых красноречивых изображений мексиканских мумий в индейской живописи представлено на листе 60 Кодекса Мальябеккьяно, хранящемся в Национальной библиотеке во Флоренции. Там нарисована спеленутая мумия воина. Обмотанная фигура стоит прямо, в позе, напоминающей мертвого Озириса. На ней имеется знак покойника — головная повязка с мозаикой из бирюзы, синие вставки в уши и ноздри, а также бумажная повязка на плечах. На голове — большой ниспадающий убор из перьев и знамя Уицилопочтли, бога-покровителя воинов. Его волосы украшены шариками из хлопка, эмблемой божеств подземного мира, к которым он теперь отправится, а рядом находится синий бесшерстый пес, принесенный в жертву после смерти своего хозяина и следующий перед мумией в мексиканский Гадес. Перед мумией разложены дары, которые она должна была принести Миктлантекутли, повелителю мертвых, и эти дары были помечены символом, очень напоминающим знак, который клали в захоронения вместе с египетскими мумиями и который, как полагалось, давал умершим по их воскресении новый хребет.
Над всем этим располагается отрубленная рука, которая принадлежала какому-то колдуну или женщине, умершей еще ребенком, и это, как предполагалось, должно было дать свет покойнику в подземном мире. Это, по сути дела, то же самое, что «рука славы», рука мертвого человека, символ, который еще недавно использовался ирландскими разбойниками. Они верили, что мистический свет, который исходил из нее, мог парализовать того, кого они собирались ограбить. Раскраска на лице мумии такая же, как у бога Уицилопочтли, и представляет собой звездное небо ночью.
Тот же самый кодекс дает нам еще один такой рисунок. На нем показана связанная мумия, завернутая в белую хлопчатобумажную ткань и зафиксированная крепкими веревками. На «жителя» этой мумии накинуто покрывало покойника, и очевидно, он принадлежал к «тельпочтли», то есть был молодым воином, который еще не стал членом какого-либо ордена местного рыцарства. Сбоку — знамя бога войны, а голова увенчана шариками хлопка. На переднем плане расположен знак, который некоторые американисты считают обозначением еще одной связанной мумии. Связки такого рода были обнаружены в Мексике. Миф о создании солнца и луны говорит, что боги, которые убили себя в страхе, впервые увидев солнце, оставили свои одеяния слугам и что каждый наследник изготовил из предметов этой одежды по мумии-свертку, обернув одежду своего господина вокруг палки и вставив вместо сердца чальчиуитль, или жадеит, а все вместе назвал именем бога, которому эта одежда принадлежала. Францисканец Ольмос обнаружил такую реликвию в Тлальманко, которая несла на себе свидетельства весьма солидного возраста. Очевидно, эти священные связки относились к той же категории, что и «медицинские связки» североамериканских индейцев, и, вероятно, некоторые мексиканские боги произошли именно от этой формы. Особенно это относится к божеству планеты Венера, которое, подобно египетскому Озирису, было представлено в виде мумии и носило знаки воинов, умерших при жертвоприношении. Для мексиканцев периоды возвращения планеты Венера были связаны с возвращением душ умерших. В эти периоды они проводили празднества, которые представляли из себя нечто вроде «Пира Всех Душ» и на которых люди брались за руки и плясали вокруг куклы мумии-свертка, поднятой на шесте. Рисунок этой церемонии приводится на 28-м листе Кодекса Борбоника, а другой — на котором показаны жрецы, изготовляющие эту мумию, — можно найти в манускрипте Сахагуна, что хранится в «Biblioteca del Palacio» в Мадриде. Некоторые несут рулон с его фальшивой головой, размалеванной под грубое сходство с живым, другие поднимают ее на шесте.
О сходстве мумий Мичоакана с египетскими уже упоминалось. В испанском манускрипте шестнадцатого века, известном нам как «Relacion de las сеremonios у ritos de Michoakan» («Повествование о церемониях и обрядах Мичоакана»), дается значительный объем информации по поводу способов похорон у жителей этой местности. Рисунки, которые там содержатся, отражают весь процесс похоронного обряда. На первом из них мы видим мертвого вождя, лежащего на своем ложе, покрытого одеялом. На следующем — жрецы трубят в раковины и бьют в барабаны, чтобы собрать людей на похороны. Третий рисунок изображает кортеж, направляющийся к погребальному костру. Мумия, завернутая в несколько слоев хлопковой ткани, лежит на головах четырех носильщиков, которые несут ее к пылающему костру, в котором она скоро окажется. Вокруг костра собираются жрецы и скорбящие, а безутешная вдова (ее тело выделено черным цветом в знак траура) согнулась от горя перед костром.
В Мексике и в Перу, как и в Египте, пирамидальные сооружения использовались для захоронения особо важных покойников. Несколько лет назад в тоннеле «теокалли», или Великой пирамиды, священного города Чолула в Мексике были обнаружены останки, вероятно принадлежавшие правителю, который был там похоронен в сравнительно давний период. Если это не совсем характерно для центральноамериканского перешейка, то такой способ размещения покойников был вполне обычным в районах Юнка в Перу, где мумии («малки») часто помещали в небольшие пирамидальные строения, известные как «уака». В Мирафлоресе, Чаррильосе и других местах обнаружены курганы аналогичного устройства, сложенные из самана или глиняных кирпичей. По форме эти сооружения напоминали небольшие ступенчатые пирамиды, полые внутри, куда помещали как саму мумию, так и ее похоронные артефакты. Во многих таких пирамидах обнаруживается несколько слоев мумифицированных тел, которые между собой разделены слоями из ивовых веток. Некоторые из этих уака-пирамид не превышают 3 или 3,5 метра в высоту, однако высота других варьируется от 40 до 60 метров, фундамент их сложен из тесаного камня. В районах Перу Кичуа или Инка мумии обычно помещали в пещеры, которые настолько часто встречаются в этой горной местности, что делают строительство пирамид излишним.
Перуанская технология мумифицирования более напоминала египетскую, чем способ, применяемый мексиканцами. Тело тщательно бальзамировали и, как мне сообщил эксперт-анатом, исследовавший много образцов как египетского, так и перуанского происхождения, технология была почти одинаковой. Мумии предоставлялся отдельный дом, штат слуг; ее наделяли землей, чтобы можно было постоянно приносить ей жертвы. Есть свидетельства, что в более ранние времена друзья и иждивенцы покойного сами приносили себя в жертву на церемонии похорон, однако позже в качестве замены стали использовать ламу. Последователи Писарро обнаружили, что в древнем храме Солнца в Перу содержалось тринадцать мумий инков, которые были рассажены вокруг алтаря Солнца. Имеющий с ним сообщение храм Луны содержал бальзамированные останки их супруг.
Пола де Ондегардо, неутомимый охотник за сокровищами, извлек на свет божий почти все мумии правителей, спрятанные перуанцами (за исключением одной), и они, подобно бальзамированным телам высшего сословия, которые были захоронены в двухкамерных пещерах (одна камера — для тела, другая — для имущества), были лишены ненасытными конкистадорами их драгоценностей. Горы, которые окружают долину реки Юкай, были подобны пчелиным сотам с пещерными могилами. С той поры их не раз обыскивали в охоте за сокровищами.
В некоторых случаях мумии Мексики и Перу обнаруживают сходство, которое, вероятно, указывает на существование древней культурной связи между двумя методами. Перуанские мумии пеленались почти таким же способом, как и мексиканские. Мы не обнаруживаем, что в Перу у мумий удаляли внутренности, как в Мексике или у майя. Примечательно то, что, если двигаться от Мексики к стране майя, то впервые куполообразные кувшины появляются именно на границе этих стран, то есть там, где культуры смешиваются. Этого может оказаться достаточно, чтобы доказать, что этот обычай появился в Америке благодаря майя, как более древнего народа. Однако то, что практика сохранения мертвых тел получила в Америке широкое распространение, особенно в ее северной части, — это подтверждается обычаями многих современных индейских племен Северной Америки, которые практикуют захоронение в каноэ или на дереве. В Кентукки, например, тело высушивали и заполняли песком, затем заворачивали в кожи или циновки, а затем помещали в пещеру или хижину. На Панамском перешейке внутренности удаляли, тело заполняли каучуком или смолой, потом тело коптили и сохраняли в доме. Алеуты бальзамировали тела своих вождей похожими методами, а индейцы Вирджинии удаляли с тела всю кожу, впоследствии закрепляя ее снова, но уже на скелете.
По моему мнению, похоронные обычаи Египта, Мексики и Перу напоминают друг друга не потому, что одни копируют другие, но потому, что все они произошли из общего источника — Атлантиды. Я уже доказывал, что начало египетской мумификации было положено в Западной Европе за века до того, как цивилизованная раса проникла в Египет.
Я также со всей ясностью доказал, что раса, практиковавшая мумифицирование в Центральной Америке, не была аборигенной, а пришла из океанских районов на Востоке.
Таким образом, все это дает веское основание полагать, что изобретатели мумифицирования человека как в Египте, так и в Америке явились из общего океанского центра в Атлантике. В случае с Америкой этот факт красноречиво излагается в преданиях, а в случае с Египтом на это указывает неопровержимая цепь доказательств.
Но практиковалось ли мумифицирование в Атлантиде? Сам процесс возник там. Когда кроманьонцы и азильско-тарденуазские народы покинули тонущий континент, они принесли с собой семена этой идеи, судя по их останкам в погребениях Франции, Испании и других местах. В период, когда они прибыли в Европу, традиция мумифицирования в Атлантиде была, вероятно, на стадии раннего развития — судя по тому, что мы видим в пещерных захоронениях Западной Европы, когда сама технология сохранения тел была еще в зачаточном состоянии, хотя традиция класть амулеты на покойников (так же как в поздних египетских мумиях), вероятно, уже применялась веками. Однако есть лучшее доказательство того, что сам этот процесс медленно эволюционировал на останках самой Атлантиды и наконец в своей более развитой форме был завезен в Америку.
Гуанчи Канарских островов, последнее население Атлантиды, бальзамировали своих покойников. Сандалии на ногах статуи так называемого «Чак-Мооль», обнаруженной в Чичен-Ице на Юкатане, являются точным воспроизведением тех сандалий, которые были на ногах гуанчей, первых обитателей Канарских островов, чьи мумии были случайным образом обнаружены на Тенерифе. Эти мумии гуанчей, многие из которых были найдены Барранко-де-Фатага на острове Гран-Канария, имеют близкое сходство как с египетскими, так и с американскими. У Канарских покойников сохранились волосы рыжего цвета, а сами они при захоронении были положены на левый бок. Тело часто оказывалось в состоянии прогрессирующего распада. Оно было завернуто в козлиные шкуры, а руки скрещены на груди, так же как и у некоторых перуанских мумий. В большинстве случаев они были обнаружены в скальных пещерах в сидячих позах или припавшими к земле — подобно мумиям Мексики или Перу, а также ранним захоронениям в Египте (в отличие от более поздних, где мумию хоронили в лежачем положении). А то, что их способ бальзамирования и общая технология сохранения тел была изначально такой же самой, как в Египте и в Америке, — в этом не может усомниться ни один опытный наблюдатель.
Я полагаю, что дальнейшие подтверждения древней связи между Америкой и Египтом через Атлантиду можно обнаружить, сравнивая священные таинства этих двух стран. Как уже было сказано, египетская «Книга мертвых», вне всякого сомнения, связана с некими древними таинствами и, по сути, является источником всей мистической практики, как древней, так и современной. Ватиканский кодекс (А) из Мексики представляет собой близкую параллель этому египетскому труду, причем настолько близкую, что известный американист Эдвард Джеймс Пейн назвал его «Мексиканской книгой мертвых». На страницах этого кодекса изображено, как одевают тела для погребения, как душа, подобно египетскому Ра, вылетает изо рта. Жрец, одетый в шкуру оцелота (египетский первосвященник носил леопардовую шкуру), приводит дух умершего к богу Тес-катлипоке — точно так же как и дух египтянина приводится пред очи Озириса и стоит там с деревянным ярмом на шее, ожидая своего приговора. Затем ему необходимо было пройти испытания, которые лежали на пути в обитель мертвых.
Как я уже указал, в некоторых фрагментах эпоса «Пополь-Вух» описывается посвящение в тайное общество, и это очень напоминает испытания, которые должна была пройти душа египтянина. Когда Хунхун-Апу и Вукуб-Хунапу спустились в мрачное царство Шибальбы, Вместилище Мертвых, по приглашению их правителей, они обнаружили, что там было сделано все, чтобы только обмануть их или сыграть с ними злую шутку — подобно тому, как это часто делается даже в современных вступительных ритуалах некоторых мистических или псевдомистических обществ (таких как, например, «лошадники» — объединение, состоящее из фермеров севера Шотландии, члены которого подвергаются весьма грубому обращению и шуткам до тех пор, пока они не пройдут посвящение и им не сообщат «слово лошадника»). Когда два брата вошли в это мрачное царство, их взору предстали две сидячие фигуры, которые они приняли за правителей Шибальбы, а потом оказалось, что это всего лишь деревянные статуи. Далее их просят сесть на почетное место, а оно, к их ужасу, превращается в раскаленный докрасна камень. Их сыновья и племянники проходят примерно через то же самое, однако им удается перехитрить обитателей Шибальбы. Но сначала им пришлось вынести тяжелые испытания Дома Пик, Дома Холода, Дома Пум, Дома Огня и Дома Летучих Мышей. Эти несколько домов невольно заставляют вспомнить некоторые залы Египта, через которые должен был пройти дух египтянина.
Кроме того, божества, обитавшие в этом мрачном царстве, были связаны с сельским хозяйством, — так же как Озирис и Изида — в Египте, Деметра и Кора — в Греции. Сквик, дочь одного из правителей Шибальбы, вероятно, является аналогом Коры, или Персефоны. Она обладала способностью набрать корзину маиса там, где он вообще не рос. Божества обители Плутона везде являются богами плодородия.
Мы также обнаруживаем, что индейцы Северной Америки, австралийские аборигены и другие отсталые народы празднуют мистерии, которые ассоциируются с культом Озириса и греческой Деметры. Эти мистерии, эти таинства весьма напоминают друг друга, чтобы не иметь общего происхождения. В какой-то степени их практиковали и современные масоны. Где же следует искать регион, в котором все они однажды зародились?
Мы уже убедились в том, что местом происхождения культа Озириса была Западная Европа или Северо-Западная Африка. Карфагенянин Санхониатон сообщает, что мистический карфагенский культ Кабиров был связан с Озирисом. Кабиры, как он заявляет, по повелению бога Тота спустили на землю свои хроники прошлых лет и «они же передали их своим потомкам и чужестранцам, один из которых был Исирис (Озирис), изобретатель трех великих букв, и брат Чуа, кого называют первым финикийцем». Финикийский миф говорит и о том, что их предками были титаны (рефаим), то есть Атлант и его родичи. Культ Кабиров, вероятно, был завезен в Грецию из североафриканских поселений финикийцев, однако мы уже заметили, что в нем же упоминается о поручении богов, данном Озирису. Кабиров древние народы действительно считали самыми древними из всех богов, о культе которых сохранились какие-либо записи. Таинства Вакха и Элевсина — просто вчерашний день по сравнению с древними ритуалами, начало которых теряется в тумане времен. Кабиры представлялись несведущим людям в виде могущественных божеств, вооруженных дротиками, пиками или молотами; иногда — в виде карликов или гномов, а в качестве знака отличия носили фартук каменщика или кузнеца. Их связывали с природными стихиями, в частности с водой и огнем, а также с Вулканом, богом огня и кузнечного дела. Кабиров было двое — позже это было отражено в мифе о Диоскурах, Касторе и Поллуксе, небесных близнецах, которые напоминают отпрысков Посейдона в Атлантиде. В Берите Посейдона почитали наравне с Кабирами. Таинства, связанные с Кабирами, оказываются весьма сходными с таинствами Озириса, Деметры, Орфея и другими мистическими обрядами древности.
А теперь в Мексике нам встречаются божества, близко напоминающие Кабиров, — братья-близнецы Уицилопочтли и Тескатлипока, которые, вероятно, идентичны братьям-героям из «Пополь-Вух». Подобно Кабирам, они вооружены копьем и связаны со звездами двух полушарий, покровителями которых они соответственно и являются. В более поздние времена, вероятно, образов Кабиров становилось больше, и их стали размещать вне пределов их храмов. Мы можем вспомнить, что, по рассказу Платона, в Атлантиде перед храмом Посейдона стояло десять золотых статуй царей или богов атлантов. Такая практика имеет близкое сходство с десятью образами Цицимине, или божеств природных стихий, которые стояли вокруг идола Уицилопочтли в его храме в Мексике.
Диоскуры, Кастор и Поллукс, поздние копии Кабиров, были покровителями войны — то же самое относится и к упомянутым мексиканским богам. Уицилопочтли был главным оракулом Мексики, а в связи с культом Тескатлипоки, покровителя колдовства и чародейства, проводились странные обряды и таинства.
Однако это никоим образом не единственные боги Нового и Старого Света, которые близко напоминают друг друга. Многие из богов Мексики имеют большое сходство с египетскими, и едва ли это сходство случайно.
Так, мексиканский бог Кецалькоатль весьма схож с египетским богом Тотом. Оба изображаются с птичьими головами и длинными клювами. Оба являются изобретателями письма и оба связаны с Луной. В одной из своих форм Тот представлен как собакоголовая обезьяна, а Кецалькоатль принимает обличье собаки, несущей молнию с небес. Оба являются божествами дождя и ветра, владыками волшебства и целительных сил.
Собакоголовый Анубис тоже имеет своего аналога в Мексике. Это бог-собака Ксолотль, который в Ватиканском кодексе (А) и Кодексе Борбоника (свиток 16) представлен с собачьей головой. Предполагалось, что собака в Мексике, как и собака в Египте, сопровождает своего хозяина к вместилищу мертвых, и, вероятно, оба эти бога своим появлением обязаны этому верованию.
Египетский Бэс, кажется, полностью отобразился в мексиканском божестве Ксочипилли. Бэса изображают в виде большого гнома с огромным животом, кривыми ногами, тонкими губами и высунутым языком. Нос у него плоский, а брови — лохматые. Он носит тиару из перьев, а также шкуру пантеры с волочащимся хвостом. Его предназначение, как полагают, было в том, чтобы развлекать богов — он был фантастически умелым танцором и игроком на арфе; впоследствии его стали считать богом танца, музыки и веселья.
Как и Бэс, Ксочипилли, или Макуитль Ксочитль, носит головной убор из ярких перьев и платье с таким же хвостом, что и у Бэса. Сахагун называет его «богом, который служил развлечению или досугу великих». Он действительно является богом веселья, танцев и игр, клоуном или шутом, рабом дворцов и затейником.
Египетский Сет и мексиканский Тескатлипока также чрезвычайно сходны друг с другом в своей атрибутике. Сет — это божество ночи и тьмы. Он изображается с головой животного, которое сравнивают то с верблюдом, то с окапи, но которое не относится ни к первым, ни ко вторым. Его деятельности приписываются бури, землетрясения и затмения. Его ассоциируют с созвездием Большой Медведицы, областью холода, тьмы и смерти. Он — смертельный враг Озириса и Гора, богов солнца, хотя и является кровным братом первого. Его иероглиф — это камень, который, вероятно, символизирует каменистую или пустынную местность за Нилом.
Практически каждая из этих ассоциаций отражена в фигуре Тескатлипоки. Он также является повелителем ночи и мрака, и в некоторых мексиканских манускриптах изображается с головой животного, неизвестного в Мексике и, вероятно, также неизвестного в Египте, но идентичного животному на изображениях Сета. Он (Тескатлипока) был божеством бури, землетрясения и затмения и, так же как и Сет, он ассоциировался с созвездием Большой Медведицы, из которой, судя по «Historia de los Mexicanos», ничего хорошего появиться не могло. Он символизирует холодность, спокойствие и грех. Хотя он и является братом бога солнца Уицилопочтли, он также его смертельный враг. Его другие имена — Яотль и Яомитль — действительно обозначают понятия «враг» и «ужасный враг». Его иероглиф — это также камень-тепочтли или «камень колдуна», из которого, как полагали, исходили бури. Он — бог страха, ужаса в ночи. Как и Сета, его изображают черным цветом.
В самом деле, трудно найти две мифологических фигуры, которые бы напоминали друг друга более близко по количеству свойств. Такое сходство не может быть случайным. За ним должно стоять общее начало этих двух фигур.
Сравним также Изиду с мексиканской богиней Сиуакоатль. Статую Изиды обычно представляют с ребенком Гором на руках. Когда она разыскивает по всему Египту тело Озириса, она стенает и громко плачет о своем горе. Керамическая фигурка Сиуакоатль из коллекции Уде в Берлине весьма схожа с Изидой. Ее прическа очень напоминает прическу Изиды в ипостаси Хатор, и она тоже несет дитя. Как и Изида, она бродит по земле, плача и стеная.
Этот обзор никоим образом не исчерпывает сходства между пантеонами Египта и Мексики, однако размер книги не позволяет провести более тщательное сравнение. Между мифами этих двух стран тоже наблюдаются удивительные параллели. Приведем лишь один пример. Символ змеи и птицы свойствен обеим мифологиям. Геродот сообщает, что египтяне верили в то, что священный ибис убил змею. У мексиканцев, как утверждает один из их самых известных мифов, в котором рассказывается об основании Мехико, эту же функцию выполнял орел. Культ змеи одинаково почитался у египтян, друидов и мексиканцев. В мексиканских манускриптах показано, как боги тащат змея тьмы через вселенную — точно так же, как гении (духи) света тянут на веревке змея Анх-Нетеру. Однако сравнение американских и египетских культов змеи может занять гораздо больший объем, чем вся эта книга.
Между искусством и архитектурой Мексики и Египта примечательных параллелей обнаруживается не меньше. Сходство мексиканских теокалли с египетскими пирамидами отмечалось уже не один раз. Долгое время считалось, что эти теокалли, или «дома богов», были «высокими местами» или просто алтарями на возвышении. Однако недавние исследования показали, что большинство из них были спроектированы как и египетские пирамиды — то есть как последнее пристанище правителей. В районе Тотомак, к северу от Веракрус, встречается много весьма интересных по характеру развалин. Там теокалли или строения пирамидальной формы часто завершаются надстройкой в виде храма с массивной крышей. Наиболее удивительные примеры, обнаруженные в Мексике, — это развалины Теотиуакана и Ксочикалько. Первый был религиозной Меккой у науа, или мексиканских народов. До сих пор еще можно различить, что он соседствовал с теокалли Солнца и Луны, окруженными кладбищами, где хоронили благочестивых мексиканцев, в надежде, что, если их положат там, они найдут вход в солнечный рай. Основание пирамиды Луны составляет 130 метров, а высота — около 42. Пирамида Солнца имеет большие размеры: основание — 224 метров, высота — 62. Основание пирамиды Чолула составляет 45 акров, что значительно больше, чем у любой египетской пирамиды.
Коротко сравним пирамидальные строения в Мексике и Египте. Мексиканские пирамиды, как и египетские, так же ориентированы по сторонам света (приблизительно). Линия, проходящая через центр таких строений, является линией астрономического меридиана. И те и другие строились на ступенчатом основании с единственной лишь разницей, что у египетских пирамид пространство между ступенями заполнялось и грани становились гладкими, хотя то же самое часто делалось и в Мексике, и в Центральной Америке. И те и другие использовались как место захоронения; их внутреннее устройство также сходно. Вальдек обнаружил около Паленке две превосходно сохранившиеся пирамиды, квадратные у основания, стороны которых образовывали равносторонние треугольники. В пирамиде Теотиуакана на высоте около 21 метра от основания имеется отверстие, которое ведет в галерею, пробраться в которую можно лишь на четвереньках. На расстоянии 7,5 метров внутри она расширяется по наклонной плоскости и заканчивается у двух склепов, площадь каждого — по 0,5 квадратного метра. Левенштайн, описывая эту галерею, утверждает, что «ее длина около 48 метров; высота ее увеличивается до 2 метров по мере прохождения внутрь пирамиды; сам колодец имеет сечение более 0,55 квадратного метра и расширяется как к основанию, так и к вершине. Другие перекрестные галереи завалены обломками». Такая планировка практически точно повторяет интерьер египетской пирамиды Хеопса.
Около Тецкуко находится Ксочикалько, холм цветов, — теокалли, которую как минимум один автор считает копией храма на холме в Атлантиде. Карьеры порфира, из которого добывались для него камни — огромные блоки до 3,5 метра в длину, расположены далеко, за много миль. Скульптуры удивительной красоты, украшавшие стороны храма, вызывали всеобщее восхищение, однако теперь этот храм, к сожалению, находится в руинах, остались только обломки крупных камней.
Возникает вопрос: возможно ли связывать эти скульптуры с непосредственным влиянием Египта? Ясно, что нет. Они имеют собственный характер, который очень определенно показывает, что они изначально не были результатом египетского влияния. Более того, ясно и то, что и пирамидальные строения Египта не были по происхождению египетскими. До царствования фараона Джосера из Третьей династии, могилы правителям Египта сооружались из высушенных на солнце кирпичей, которыми обваловывали ямы в земле или песке. Каменные или гранитные пирамиды, вне всякого сомнения, ввели люди с запада, — люди, которые использовали камень; люди, которые строили кайрны и тумули, менгиры и дольмены в Испании, Франции и Британии. Профессор Элиот Смит достаточно точно доказывает, что дольмен — огромный камень, поддерживаемый тремя другими огромными камнями и покрытый насыпным холмом, — был погребальным сооружением, и также он полагает, что это упрощенная форма пирамиды. Однако если теория эволюционных процессов чего-нибудь стоит, то это сооружение есть, очевидно, самая ранняя форма пирамиды. Народ Древнего Египта пользовался не большими камнями, а кирпичами. А каменные строения начали появляться там лишь тогда, когда иберы, потомки атлантов, проникли в Египет.
Из всего сказанного видно, что, как и в случае сходства между цивилизациями Египта и Мексики, в вопросе о пирамидах этих двух стран нам скорее следует искать общий центр происхождения, нежели просто считать таковым Египет.
Каждый, кто сравнивал архитектуру, искусство, социальное устройство Мексики и Египта, был в высшей степени поражен их изначальным подобием. Однако такое сходство не обусловлено непосредственным влиянием или переселением. Это верно не только потому, что эти две культуры разделяет огромный промежуток времени, но и в силу того обстоятельства, что обе они были наследниками гораздо более древней культуры. Тот факт, что эти родственные цивилизации проникли в соответствующие им полушария (одна — с востока, а другая — с запада), уже сам по себе является достаточным основанием для того, чтобы понять, что их общий центр, их общий прародитель должен был возникнуть либо в Северо-Западной Африке и Западной Европе, либо в континентальной, в настоящее время затопленной, местности Атлантики, соединенной сухопутным мостом с Европой или Африкой. Первая гипотеза не объясняет появление того особого типа культуры, который мы только что рассматривали, на американском континенте. Тогда единственной альтернативой становится гипотеза об Атлантиде, а если остается только одна альтернатива, то, по логике, в ней и должен содержаться ответ на любую поставленную здесь проблему. Мы не знаем, строили ли атланты пирамиды и каково было их искусство. Но коль скоро метод аналогии, на котором основана вся археология, является единственным подспорьем в воссоздании исчезнувших цивилизаций, мы можем считать их архитектуру и искусство прототипами архитектуры и искусства Мексики и Египта.
Спэнс Л. Проблема Атлантиды. Что скрывает океан? М. 2002, стр. 180-194.