Название: Не родись красивым
Автор: Chi_Lina-chan
Бета: все своими силами
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: NC-17
Жанр: романтика, слэш (яой)
Предупреждения: кинк, мужская беременность, секс с использованием посторонних предметов
Пейринг: М/М
Размер: миди
Состояние: в процессе
Саммари: Омегаверс. Перспективный и талантливый выпускник университета устраивается на работу своей мечты: казалось бы, сама судьба постелила перед ним ковровую дорожку к успеху и славе, но в один прекрасный(ужасный?) миг все рушится, когда юноша по несчастливой случайности сталкивается с Альфой. Карьера под угрозой, светлое будущее - тоже, все планы на жизнь летят под откос. В перспективе - нищета и одиночество. Как будет выкручиваться наш герой?



Глава Третья,
в которой самое страшное становится неизбежным.

Наваждение схлынуло на несколько секунд, чтобы уже через мгновение окутать его сознание снова. Голоса, звон бокалов, смех – все звуки гасли, исчезали, оставляя только оглушительное и ускоряющееся биение его сердца, эхом отдающееся в висках. Все краски меркли, выцветали, сохраняя себя только в фигуре того человека, высокого, светлокожего, с темными волосами и красивыми пухлыми алыми губами.

Мужчина смотрел на него, не моргая и не шевелясь, к разговору с собеседником он потерял всякий интерес. Кайл отчетливо, как будто бы стоял подле него, а не в десяти метрах, видел, как зрачки его глаз медленно расширяются, заполняя светлую, необычайно яркую радужку, как трепещут крылья носа, теперь улавливая его собственный запах – сладкий, томный, манящий запах Омеги на пике овуляции.

По телу волнами расплывался нестерпимый жар. На лбу выступила испарина, Кайл тяжело дышал, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в сидение стула. Потеря контроля разума над телом - естественная реакция организма на присутствие поблизости Альфы, самца и потенциального партнера, и юноша ничего не мог с этим поделать. Никакие препараты не могли – вся хваленая медицина сдавала, когда в мозгу происходил этот взрыв гормонов, отключая все мыслительные процессы и все желания, кроме примитивного животного инстинкта к спариванию и продолжению рода.

Соски под тонкой тканью рубашки сладко защекотало, Кайл прикусил ставшие чересчур чувствительные губы и тяжело задышал, стараясь справиться с желанием провести по набухшим комочкам плоти пальцами, и не смог сдержать короткий, отчаянный жалобный стон. Альфа словно услышал его – вздрогнул всем телом, напрягся, и запах сандала вдруг сделался почти пьянящим и кружащим голову.

Ширинка больно давила на вставший орган, но под давящим взглядом Альфы Кайл не мог пошевелиться. Он чувствовал, как с ним происходит то, что он больше всего в себе ненавидел – он тек, прямо тут, посреди зала, где, он понимал краем сознания, сейчас толпилось полсотни человек, некоторые из них были его коллегами. А он тек, как какая-то заправская сучка, шлюшка, охочая до случки тварь, которой ни до чего больше не было дела – получить бы только член в жопу, чтобы унять этот изводящий зуд.

Кайл до боли в сердце ненавидел себя за это. Более унизительной, более позорной вещи и быть не могло для нормального взрослого парня, у которого было все в порядке с самооценкой и собственным эго.

Между ягодицами становилось скользко, брюки намокали, по темной ткани расползалось мокрое пятно. Скользкое, мокрое, холодное – мерзко, мерзко, но желание быть обласканным сильными руками самца, подмятым под тяжелое тело, вколоченным в кровать толстым, налитым, сочным членом, это желание росло и грозило окончательно захватить его разум. Кайл понял, что должен попытаться уйти сейчас, потом будет уже слишком поздно.

Трудно описать, каких усилий стоило ему разорвать зрительный контакт и уставиться взглядом в играющую светом жидкость в бокале. Пытаясь совладать с собой, Кайл закрыл глаза и стиснул зубы, медленно вдыхая и выдыхая. Давление чужого взгляда чуть ослабло и стало легче дышать, с плеч словно сняли мешки с песком, что придавливали к месту и не давали пошевелиться. Кайл все еще чувствовал острое возбуждение, но теперь бороться с ним было гораздо легче.

Все так же держа глаза закрытыми, он осторожно отодвинул от себя бокал, соскользнул со стула. Дрожащей рукой снял свой портфель с крючка на внутренней стороне столешницы, медленно развернулся на месте на сто восемьдесят градусов, и только тогда решился посмотреть. Перед ним была другая часть зала, в углу был еще один вход. К нему Кайл и направился.

Его звали коллеги, обеспокоенные таким поведением, но Кайл не оборачивался и шел, огибая столики и группы выпивающих, заветная дверь была все ближе, когда он протянул руку, чтобы толкнуть ее, уже не верил в свою удачу. Но дверь не открывалась. Холодея, он толкнул сильнее, но та не поддалась, и Кайл в панике навалился на нее всем своим весом. Ничего.

Не веря своим глазам, Кайл отступил на шаг. Он чувствовал себя запертым в одной клетке со зверем, повернутся – а он стоит там, обязательно стоит. И смотрит. Кайл и сейчас чувствовал затылком его жгучий, парализующий взгляд. Главное не поймать его, главное не встретиться с ним…
Внезапно дверь распахнулась, ударяя его в грудь.

- Ох, простите, - в проеме показалась молодая женщина, а следом ее коллега или подруга. – Я вас ушибла?

Кайл, ошарашенный, молча отступил в сторону и покачал головой. Девушки еще раз извинились и прошли мимо, в зал, а Кайл уставился на медленно закрывающуюся за ними дверь.

«Надо было тянуть», - оторопело подумал он и нервно засмеялся. Шаг вперед, рывок на себя, и уже через секунду он оказывается на улице. Но свежий воздух совсем не приносит ему облегчения. Все тело по прежнему горит, в груди и паху томно, дразнящее тянет, а перед глазами все словно в мутной дымке, куда-то плывет. Люди, выпивающие на улице, казались однородной галдящей массой, невыносимо громкой и раздражающей. Кайл прошел немного по тротуару, отдаляясь от них, натужно дыша, остановился, соображая, что же ему делать. Думать получалось плохо.

До дома в таком состоянии он вряд ли дойдет, попадет под машину или свалится в какую-нибудь канаву. Кайл огляделся по сторонам в поисках такси, но радужно зеленых автомобилей поблизости не виднелось или же он не мог их разглядеть. Можно было вернуться в бар и попросить официанта вызвать такси, но путь обратно Кайлу был заказан. Он устало прикрыл глаза и полез в карман за телефоном, но в пиджаке его не было, в брюках тоже, и даже в портфеле… он оставил его на столе. Чертыхнувшись, Кайл неуверенно заковылял по улице.

И в этот момент его словно снова пришибли тяжелым, пригвоздили к месту. По телу побежали сладкие, щекочущие мурашки, все мышцы застыли в легкой судороге. Кайл встал как вкопанный, чуть не выронил портфель, снова хрипло задышал – это Альфа, Альфа вышел за ним наружу и теперь нашел взглядом.

Какой дурак! Надо было сразу бежать, куда угодно, в любом направлении, просто бежать, а потом думать… Уносить ноги, прятаться. А теперь было слишком поздно, его тело больше его не слушалось. Спиной он чувствовал, что Альфа приближается. В какой-то момент страх пересилил все остальное, и Кайл дернулся вперед, зашагал, словно через толщу воды, борясь с головокружением и слабостью. Портфель выскользнул из его руки, да и черт с ним, на первую зарплату купит новый.

Он шел вперед, ничего перед собой не различая, кажется, его вынесло на проезжую часть – резкие гудки автомобилей прорезались через оглушающее биение в ушах, он чуть не споткнулся о бордюр тротуара. Впереди было офисное здание, и Кайл инстинктивно двинулся к нему. Наклонился, опуская к автоматическому сканнеру пропуск, висевший на шее, под прицелом преследующего его взгляда сделал еще несколько шагов и наконец очутился в освещенном пустынном холле. Но свет резал глаза и к лифтам Кайл двигался, жмурясь и борясь с головокружением.

Он с третьей попытки попал в кнопку вызова кабины, но двери все не открывались. Ждать было нельзя. Кайл словно на автомате зашагал через холл к пожарной лестнице, и только когда за ним с щелчком захлопнулась дверь, смог немного выдохнуть.

Галстук душил его. Кайл раздраженно ослабил узел и стал подниматься по лестнице, пролет за пролетом, не останавливаясь ни на секунду и не сбавляя скорости – как можно выше, как можно дальше, в безопасность.

- Ничего не случится, ничего не случится… - бормотал он себе под нос, как молитву, и хотя лестничная площадка с номером семь уже минула, а мышцы ног задеревенели от боли, он как заведенный все продолжал подниматься, хватаясь за перила и подтягивая себя руками. Его гнал вперед животный страх, первородная интуиция, уверенное чувство, что если он остановится, то непременно умрёт – и Кайл как робот шагал все выше и выше, не замечая боли в ногах, до тех пор, пока на его плечо не упала тяжелая, сильная рука.
 

Шерлиотт шел за ним по запаху. Ему не надо было искать его глазами и озираться, когда в здании молодой человек пропал из виду, Шерлиотт просто уверенно пошел по его следу, через огромный холл, по дурманящему шлейфу неповторимого аромата в воздухе, а когда вышел на пожарную лестницу, перед его глазами даже потемнело – настолько сильным был запах в тесном закрытом пространстве. Теперь найти его не составит никакого труда.

Он бодро поднимался по лестнице, пролет за пролетом, все выше и выше. Ежедневные часы в спорт клубе не пропадали зря, усталости в ногах он не чувствовал, только дыхание немного сбилось и было жарко – но и то скорее из-за нервного и физического возбуждения, которое он по какой-то причине испытывал. Вскоре он услышал его – тяжелые шаги, тяжелое дыхание, какое-то невнятное бормотание, молодой человек явно выбился из сил, убегая. Но его запах стал острым, заполнил собой все пространство, и Шерлу казалось, что он сейчас упадет в обморок от переизбытка чувств, но он тянулся вперед, к его источнику, как заговоренный.

И вот он увидел его – дорогой костюм, длинные стройные ноги, ткань обтягивает ягодицы и бедра. С трудом Шерл оторвал взгляд от упругих, круглых ягодиц, затянутых в брюки, поднял взгляд чуть выше – приталенный пиджак, не слишком широкие плечи. Сейчас чуть растрепанные, некогда уложенные в аккуратную прическу, здоровые и мягко отливающие на свету каштановые волосы… он повернулся, ступая на лестничную площадку а затем на ступеньки, и Шерл увидел его профиль: четкий, словно выточенный из камня, с идеальными пропорциями, прямой нос, чуть островатый подбородок, пухлые губы.

Его избранник был хорош. Хорош по всем параметрам, и хоть Шерл никогда раньше не увлекался мужчинами, он был уверен, что это – определенно его тип, и на меньшее он не согласен.

Молодой человек явно помешался рассудком, если не замечал его. Но он не замечал, и Шерл незамеченным догнал его, приблизился, с каким-то внутренним трепетом уронил вспотевшую ладонь на узкое плечо.

Он вздрогнул. Замер на месте, занеся ногу на следующую ступеньку, и больше не шевелился, словно страх парализовал его. Шерл прикрыл глаза и с наслаждением, приблизившись к его шее, втянул воздух – это был он, определенно он, никаких сомнений, это он пах так умопомрачительно. И сопротивляться этому запаху не было сил. Чувствуя, как в нетерпении пульсирует в штанах вставший член, Шерл думал о том, что сопротивляться этому он не собирается – он сожрет его, сожрет этого невинного мальчика, оближет его с ног до головы и будет рвать зубами, будет рывками врываться в его тело, как раз вон туда, где на ткани темнело чуть влажное пятно.

Как это называют? Феромоны? О, у этого парня их было полно… Шерл от них задыхался, сходил от них с ума и неосознанно терся о мягкое нижнее белье и пачкал его своей смазкой.

- Вы кое-что обронили, - голос оказался хриплым, севшим, совершенно жалким и пошло томным. Шерл никогда не слышал у себя такого, но сейчас не обратил на это внимания. Он ждал, когда юноша обернется и заговорит с ним, ждал звука его голоса, как команды, как приказа к старту – теперь хватай, рви, бери!

И молодой человек обернулся, медленно, дрожа всем телом, аккуратно переставил ноги на ступеньках, вцепился в перила, и взглянул так испуганно, так затравленно, что у Шерла дрогнуло сердце. И член. Желание наброситься на этого человека прямо сейчас стало непреодолимым.
Но он сглотнул, смачивая пересохшее горло, и протянул незнакомцу потерянный им на улице портфель. Тот с явным трудом перевел взгляд на находку, слабо кивнул и взял портфель двумя руками – одной просто бы не удержал.

Молчание затягивалось, Шерл облизывал его красивое лицо взглядом, а молодой человек пялился куда-то в область его паха – Шерл прекрасно понимал, что он там может наблюдать, но ему было все равно. Не похоже, что его избранник собирался оскорблять его, убегать или звать на помощь.

- Не хочу показаться грубым, - голос снова сухой и надломленный, да что с ним такое? Может, к черту все разговоры, нагнуть его прямо тут, благо на лестницах нет видеокамер… Сделав над собой усилие, Шерл все же закончил, выдал, выдохнул, как на духу: - Но я бы вас трахнул.

От его слов юноша вздрогнул всем телом и поежился, судорожно втянул ртом воздух и сжал в руках портфель.

- Не хочу показаться шлюхой, - проговорил он сдавленно, словно ему не хватало дыхания, голосом, от которого по спине Шерла побежали мурашки, - но я согласен.

Предложение озвучено, согласие есть. Что еще надо? Шерлиотт шагнул вперед, поднялся на одну ступеньку, чтобы оказаться вплотную к юноше – сколько ему, двадцать, двадцать один? – обхватил его лицо ладонями и впился губами в мягкие, влажные, податливые губы. Молодой человек выдохнул прямо ему в рот, и Шерл понял, что окончательно теряет голову.

Без сантиментов впечатав разгоряченное, манящее тело в стену, он с остервенением вжался в приоткрытый рот, прижался грудью, бедрами, потерся пахом. Обхватил за шею, плечи, сжал так, что бедняга начал задыхаться, и как обезумевший лизал губы, подбородок, кусал красиво очерченные скулы, вдыхал сладкий-сладкий аромат за ухом, засасывал тонкую, нежную кожу на шее, с упоением слушая сбивчивое, хриплое дыхание. Его рука как намагниченная поползла вниз, ладонь очертила талию, он пальцами нащупал маленькие ямочки на пояснице и с жадной силой сжал мягкую и упругую ягодицу. Вторая ладонь схватилась за вторую половинку почти мгновенно, Шерл стиснул их в своих руках, нетерпеливо подтянул к себе, снова впиваясь в распухшие алые губы. Юноша в его руках изогнулся с низким, полным удовольствия стоном, и Шерл почувствовал, как он трется о него бедрами. Их члены соприкасались через ткань одежды, терлись друг о друга, и это показалось Шерлиотту невероятно возбуждающим.

Он сжал упругие ягодицы еще крепче, пальцами продавливаясь в ложбинку, юноша снова изогнулся со стоном, и Шерл повторил движение, кончиками пальцев потирая влажную ткань между ног. Его обхватили за плечи, повисли, тяжело дыша и хрипло постанывая прямо в ухо. Шерл вжал его в стену, пихнул бедрами, чувствуя, что еще немного – и он кончит прямо так, в брюки. Но юноша вдруг коротко вскрикнул, задышал часто-часто, его тело содрогнулось, потом снова и снова, задыхаясь, он рывком откинул назад голову, звучно ударяясь о крашеный бетон. Его трясло, он скреб пальцами по плечам и груди Шерла, а тот видел только застывшее в спазме удовольствия лицо, дрожащий открытый рот, тонкую изогнутую шею, и продолжал тереться пахом, приговаривая сипло «вот так, вот так», пока тело в его руках не обмякло.

Шерл, бережно придерживая ослабшего юношу, осторожно откинул со лба своего избранника волосы, взглянул в измученное, раскрасневшееся лицо. Сейчас он был прекрасен, еще прекраснее, чем несколько минут назад, с тем затравленным выражением в глазах.

«Если ты так отвечаешь на мои ласки сейчас, что же будет потом? – восторженно думал Шерлиотт, лаская языком расслабленные мягкие губы, - Когда я войду в тебя, когда возьму тебя… глупый невинный мальчишка, что я смогу сделать с тобой!»

Шерл опустил руку вниз и дотронулся до его все еще твердого члена. Молодой человек вздрогнул от прикосновения – эта часть его была слишком чувствительна сейчас, но Шерла это не остановило. Он сжал в руке напряженный, налитой член, другой снова провел по влажной ткани между ягодиц, поднес пальцы к лицу, жадно вдохнул. Запах был плотным, словно концентрированным, и Шерл не удержался, лизнул пальцы, и сам того не осознавая застонал в голос.

Он понял, чего в эту минуту хочет больше всего на свете. Не кончить, хоть член и дрожал от перенапряжения, готовый получить разрядку в любой момент. Это подождет, это потерпит, сейчас Шерл хотел опуститься на колени перед этим незнакомцем, сдернуть с него брюки и вылизать его. Спереди, сзади, слизать всю его еще теплую сперму, слизать это… чем бы это ни было, Шерл хотел испробовать это до конца.

Незнакомец тем временем немного пришел в себя и выпрямился, пытаясь оттолкнуть нависающего над ним мужчину. Но Шерл не позволил ему пошевелиться, сдавив в руке болезненно чувствительный член и другой прижав к стене темноволосую голову. Как бы ни свербело в одном месте, нельзя же делать это прямо тут. Бегло оглянулся по сторонам – они находились на лестнице между девятнадцатым и двадцатым этажами.

«Как удачно!» - пронеслось в голове Шерла, а затем он отступил от своей жертвы, схватил ошеломленного оргазмом юношу за руку и потащил за собой вверх. Тот не сопротивлялся, только спотыкался все время и очумело оглядывался по сторонам.

Они вышли на двадцать первом, Шерл уверенно двинулся по коридору, прошел через арку – это была одна из приемных, толкнул широкие, высокие двери в кабинет. Затащил внутрь мальчишку, не заботясь о том, что у бедняги заплетаются ноги, и запер за собой двери. Теперь они одним и им никто не помешает.

Он рывком развернулся. Юноша попятился от него к столу.

«Да, да, именно туда, мой милый» - Шерл наступал, загоняя свою жертву в угол. Наконец, молодой человек уткнулся задом в широкий письменный стол, и его взгляд вновь наполнился тем отчаянием и страхом, от которого Шерлу кружило голову.

- Ну, что ты смотришь? – севшим голосом проговорил он, приближаясь. – Я тебя не обижу…

Глаза незнакомца наполнились слезами. Он судорожно всхлипнул и зашевелил своими распухшими сладкими губами, словно собирался что-то сказать – отказать ему, - но Шерл не позволил ему этого сделать. Опершись руками о стол, он навис над ним, укусив за нижнюю губу. Они оба замерли, глядя друг другу в глаза, и Шерл взглядом говорил ему, что не отпустит. Не отпустит, потому что он сам не отпускал его.

Этот запах, это тепло, что исходили от него, феромоны эти чертовы, или что там – Шерл даже если бы захотел, не смог бы отказаться.

Болезненный укус плавно перешел в поцелуй, сначала медленный, неторопливый, затем Шерл целовал с все нарастающей страстью, нетерпением, и вот он снова сжимает тело незнакомца в себя и губами собирает горячие соленые слезы с щек и глаз.

- Ну что ты плачешь? – хрипло шептал Шерл, размашисто, жадно поглаживая трясущегося юношу по спине и пальцами зарываясь в мягкие волосы. – Не обижу я тебя, не бойся.

Короткими торопливыми поцелуями он спустился по подбородку, шее, нетерпеливо ослабил и стянул галстук, задергал многочисленные пуговички. Носом зарылся в ворот белоснежной рубашки: юноша пах сладко, от него веяло теплом и желанием, и Шерл готов был заскулить от мысли, что все это принадлежит ему.

Терпения на все пуговицы ему не хватило. На полпути он просто дернул ткань рубашки, разрывая ее, пуговицы звонко посыпались на стол и полированный деревянный настил пола. А под рубашкой была кожа – такая же нежная, как на шее, теплая, худая грудная клетка, торчащие маленькие соски и нервно вздымающийся живот. Шерл опустился губами к ключицами, затеребил пряжку ремня, лизнул… горько. Не веря, он лизнул снова, чуть пониже, потом левее, плечо.

- Что, что это? – раздосадовано шептал он, исследуя губами кожу и чувствуя на языке горьковатый привкус. А пахло так же сладко, едва различался странный, травяной привкус.

- Что это за дрянь?! – взревел Шерлиотт, поднимая пытающий гневом взгляд на дрожащего юношу.

- Л-лаврушка… - заплетающимся языком ответил тот.

«Что еще за лаврушка?!» - бесился Шерл, срывая со своего любовника одежду и швыряя ее на пол. Пряжка ремня наконец поддалась, он сдернул до колен брюки вместе с нижним бельем. Юноша снова жалобно заскулил и захныкал, потянулся за штанами, но шерл одним грубым толчком в грудь опрокинул его на столешницу.

Взгляд его упал на вазу с цветами, что стояла на краю. Цветы были свежими, их принесли сегодня в обед, когда поняли, что он задержится в офисе. Нервным движением вытащив из хрустального произведения искусства благоухающий веник и швырнув его на пол, Шерлиотт схватил вазу и не долго думая вылил воду прямо на голову бедняге. Парень только охнуть успел, сжался от неожиданного холода. Вода стекала по влажным волосам, капала на лицо, лилась со стола на пол, а Шерл грубыми жестами умывал своего любовника, как ребенка, смахивал воду с плеч, с худой груди и стройных бедер. Запах чуть притупился, но стоило влаге чуть подсохнуть, ударил на органы обоняния с новой силой.

Шерл снова припал губами к острым выпирающим ключицам, и на этот раз вкус незнакомца не оттенялся никакими травами. Он ласково прихватил губами торчащий сосок, пососал его, вырывая из любовника слабый хриплый стон, и опустился перед ним на колени.

Член юноши не был большим. Аккуратной формы, с круглой головкой, волос в паху было не много – видимо, в крови молодого человека не было переизбытка тестостерона. Шерлу это понравилось. Ничуть не смущаясь, он припал губами к лобку, потерся щекой о стоящий член и неуверенно коснулся пальцами мошонки. Нежная, теплая кожа требовала ласки, а нетерпеливое поскуливание сверху подгоняло его.

Шерл лизнул яички, вобрал их в рот и осторожно выпустил. На такую изощренную ласку его долго не хватило бы, и он просто принялся лизать, водить языком по стволу, головке, низу живота, собирая остатки спермы. А потом рывком развернул юношу к себе спиной, наклонил вперед и… ему понадобилось несколько секунд, чтобы задавить в себе остатки здравого смысла. После чего Шерлиотт Ганди, вице-президент корпорации и единственный сын генерального директора, человек, который в двадцать восемь вел свой независимый и успешный бизнес, без стеснения вылизывал между половинок незнакомого парня, стоя перед ним на коленях. И никак не мог остановиться.

Юноша же, не в силах держаться на ослабших руках, упал лицом на бумаги и, отчаянно пытаясь сдерживать хриплые стоны, в кровь кусал свои распухшие губы.

Довольно быстро Шерл понял, откуда сочится смазка – такая же, как у любой женщины, - и его язык стал тереть сжавшееся колечко мышц. Бедра юноши дрожали под его пальцами, Шерл раздвигал его ягодицы, натягивая дырочку, и проталкивался в нее языком. В какой-то момент его любовник содрогнулся, измученно, протяжно взвыл, красиво, как дикий зверь прогибаясь в пояснице, и на пол закапало белое.

Шерлиотт удержал его за запястья, утягивая вниз заставляя прогибаться еще больше. Вид изогнутого дугой, содрогающегося в оргазме юноши, чьи влажные волосы разметались, беззвучно кричащего в потолок, покорил сердце Шерлиотта Ганди. В этот момент он готов быть отдать душу Дьяволу, только бы этот юноша, это великолепное создание Творца, или самого Дьявола, отныне и навсегда принадлежал ему одному.

Рывком поднявшись с колен, Шерл толкнул любовника на стол, вжал в твердую поверхность его плечи и бедрами прижался к нему сзади.

Только тогда Шерлиотт понял, что сам до сих пор одет. Хватило нескольких секунд, чтобы приспустить брюки, и вот он уже водит каменным членом между половинок.

Все тело сводит в сладком предвкушении, сейчас он войдет, сейчас натянет на себя это тугое колечко мышц. Юноша под ним дергается и пытается подняться, и Шерл грубо придавливает его к столу.

- Не надо… - слышит он неразборчивый шепот, но делает вид, что не замечает. – Прошу, не надо…

Рывок вперед – член скользит по смазке мимо, и Шерлу приходится направить себя рукой. Головка с трудом входит в узкое отверстие, а дальше он просто вдавливает себя до упора одним плавным, напористым толчком. Юноша под ним воет и корчится то ли от боли, то ли от удовольствия, и машет в воздухе вывернутой рукой, пытаясь его оттолкнуть, но Шерлу все равно. Ему словно крышу снесло, все его сознание сосредоточилось на члене, который обволакивало тугими и мягкими мышцами.

С силой огладив спину и плечи своего любовника, Шерл подался назад, почти выходя из него, и снова толкнулся вперед. Юноша глухо вскрикнул и запричитал что-то жалобно, Шерл не мог разобрать, что именно и решил думать, что тот бормочет от удовольствия.

- Нравится? – хрипло спросил он, с жадностью глядя на то, как его член выскальзывает и вновь погружается в сладкую мягкость между поджатыми половинками. О защите он даже не подумал, вряд ли он вообще был способен думать о чем либо, кроме этой восхитительной задницы.

Через несколько движений он полностью забыл, кто он и где находится, и как машина долбился во всхлипывающего и стонущего под ним юношу. Скоро Шерл и сам не мог сдержать голоса, руками он сжал бедра любовника с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

- Ммх…ммм… - глухо стонал он, вбивая парня в столешницу, член словно скрутило. Шерл чувствовал, что вот-вот кончит, но разрядка все никак не приходила – удовольствие копилось в паху, по телу расплывалась сладкая нега, он буквально чувствовал, как та разносится по венам и пропитывает все его мышцы, ноги, поясница, и даже спина... Он не понимал, что происходит, но не мог остановиться. Шерл рвался к разрядке, которая не торопилась наступать, тело больше не слушалось его, и толчки были рефлекторными, как по написанной программе.

Такое с ним было впервые, но, видят боги – это было великолепно!

Фрикции становились короче, в какой-то момент Шерл почувствовал, что проход стал уже, а его член будто увеличился в размере. Это доставляло ему еще больше удовольствия, и Шерл только жмурился, сопровождая свои движения громкими стонами и подгоняя оргазм. Но когда он ощутил уплотнение вокруг головки, ему стало нехорошо.

Он внезапно понял, что происходит. Завязка, узел…

Конечно, Шерл знал, что относится к Альфам, но в жизни никогда не пересекался с Омегами, и потому не сразу осознал, что за чертовщина за считанные минуты превратила его в похотливого маньяка и насильника. А теперь все внезапно встало на свои места, но не поздно ли?

Шерл широко распахнутыми глазами пялился на скорченного, рыдающего в голос юношу. Что там говорил ему дед? Всего он припомнить не мог, но чувство, что они ни в коем случае не должны этого делать, не покидало его.

«Никакого секса» - сформулировал Шерл, и напрягся, останавливая свои бедра. Замер, вжимаясь в любовника и тяжело дыша. Это было трудно, это было так трудно – не двигаться, а вырывать себя из горячего мягкого тела оказалось сродни адской пытке. Парень под ним выл, как раненный, и у Шерла от этого воя разрывалось сердце. Ему самому было больно, но он представить не мог, что за адские муки испытывает в этот момент юноша.

Наконец член с влажным чпоком выскользнул, Шерл на ослабевших ногах отшатнулся, запутался в штанинах и упал на пол. Член ломило, и смотреть на него было страшно – распухший, красный, словно его ужалила оса.

- Убирайся, - прохрипел Шерл, кривясь от боли и перекатываясь на бок. – Проваливай отсюда. Быстрее!

Натягивать штаны обратно он не торопился – перестраховывался, хотел быть уверенным, что не понесется вдогонку за своим любовником снова, потому и сидел голым задом на дорогущем ковре, собирая мягкие ворсинки в кулак и методично безуспешно их выдергивая. Не смотреть, не слушать, даже не дышать – все, чтобы перестать сходить с ума от проклятого желания трахать, трахать и трахать до полного изнеможения. Отвлечься от ломоты и покалывания в детородном органе удавалось не очень. Шерл слышал каждый звук, издаваемый Омегой: жалобное кряхтение, всхлипывание, шуршание бумаг, полетевших со стола на пол, когда парень поднимался. Он слишком долго возился с одеждой, звенел пряжкой ремня, и каждый звук раздразнивал в Шерле хищника, который отпускал сейчас свою добычу.

- Ну же! – рявкнул Шерл, чувствуя, что еще немного, и он снова набросится на беднягу. Спиной ощутил, как парень вздрогнул всем телом и поплелся к выходу. Поковырялся в замке, но справился и через несколько секунд дверь за ним закрылась.