[500x700]
Дед Мороз - это не мифическое существо. потому что нет мифа, сообщающего о его происхождении и функциях. Это и не легендарный персонаж, потому что с ним не связано никакого полуисторического повествования. Это сверхъестественное и неизменное существо, определяемое уникальной функцией и периодическим возвращением. он относится скорее к семейству божеств. В определенные периоды года дети совершают по отношению к нему культовые действия в форме писем и молитв: он вознаграждает добрых и оставляет без подарка злых. Единственное его отличие от настоящего божества - в него не верят взрослые, хотя и поощряют верование в него своих детей и поддерживают эту веру различными мистификациями. Дед Мороз выражает прежде всего разницу в статусе между детьми. подростками и взрослыми. Мало найдется человеческих групп, в которых в той или иной форме дети (иногда также и женщины)не были бы исключены из общества мужчин незнанием определенных таинств или верой - тщательно поддерживаемой - в какую-нибудь иллюзию, которые взрослые оставляют за собой право разоблачить в нужный момент, знаменуя тем самым присоединение молодых поколений к своей общности.
Мифы и ритуалы посвящения несут в человеческих обществах совершенно определенную практическую функцию: они помогают старшим держать младших в подчинении и поддерживать среди них порядок. В течении всего года мы ссылаемся на приход Деда Мороза, чтобы напомнить детям, что его щедрость будет соразмеряться с их хорошим поведением.А периодический характер раздачи подарков позволяет подчинить детские запросы определенной дисциплине, свести к короткому периоду то время, когда они действительно имеют право требовать подарки.
От античности до средневековья декабрьские праздники демонстрируют одни и те же черты. Украшение зданий зелеными растениями; обмен подарками; веселье и пиры; братание между богатыми и бедными, хозяевами и слугами. Причем в Средние века дети не прибывали в терпеливом ожидании, пока игрушки спустятся к ним по каменной трубе. Обычно они собравшись гурьбой ходили от дома к дому, распевая и поздравляя с праздником, а взамен получали фрукты и пироги. Знаменательный факт: чтобы подкрепить свое право собирать дань, они напоминали о смерти. Ход осени в ритуальном плане сопровождается диалектическим действом. основными этапами которого являются: возвращение мертвых, их угрожающее и надоедливое поведение, установление некоего modus vivendi с живыми на основе обмена услугами и подарками и, наконец, триумф жизни, когда мертвые ублаготворенные подарками покидают живых до следующей осени.
Англосаксонские страны охотно раздваивают эти отношения на 2 крайних, противостоящих друг другу формы - Хэллоуин, когда дети изображают мертвых, чтобы вымогать мзду у взрослых и Рождество, когда взрослые ублажают детей, чтобы активизировать свой статус живых.
Но кто может олицетворять мертвых в обществе живых, если не все те. кто тем или иным образом не полностью инкорпорирован в группу, кто причастен этой инакости, которая есть признак высшего дуализма - дуализма мертвых и живых?
Так что не следует удивляться, что главным получателем благ становятся чужестранцы, рабы и дети. Низкий политический или социальный статус, возрастное неравенство дают эквивалентные в этом отношении критерии. И неудивительно, что Новый год и Рождество оказываются праздниками, когда дарятся подарки, ведь праздник мертвых есть по сути дела, праздник других, по скольку быть другим - это первое приблизительное представление, которое мы можем себе составить о смерти.
Среди наших современников продолжает бытовать и другое отношение к смерти, складывающееся, может быть. не из традиционного страха перед духами и призраками, но из страха перед всем тем, что смерть представляет собой как таковая и в жизни: обеднения, скудности, лишений. Спросим себя, почему мы так носимся с Дедом Морозом, почему прибегаем к таким предосторожностям и идем на жертвы, лишь бы не пострадал его престиж среди детей.
Не правда ли, внутри нас живет желание верить хоть чуточку в доброту без задних мыслей, в бесконтрольную щедрость, в краткий период, когда отходят на время в сторону все страхи. зависть и горечь? Конечно мы не можем разделять эту иллюзию в полной мере. Но усилия наши оправданы: когда она поддерживается у других, нам это дает по крайней мере возможность погреться у огня, зажженного в юных душах. Вера. которую мы поддерживаем у детей в то, что игрушки попадают к ним из иного мира, создает алиби для того тайного движения души, которое в действительности побуждает нас дарить их потустороннему миру под предлогом дарения детям. Подарки остаются настоящей жертвой, которую мы приносим сладости жизни, а в ней главное - не умирать.
От языческих молитв умершим мы пришли к молитве пополам с заклинаниями, обращенной к маленьким детям - посланцам мира мертвых во многих традиционных культурах, - чтобы они, веря в Деда Мороза. согласились помочь нам верить в жизнь.

Данная статья является скомпонованными отрывками из эссе, напечатанного Клода Леви-Стросса, напечатанной в журнале Les Temps Modernes. Перевод Ирины шубиной (Клод Леви - Стросс (1908-2009) франц. этнограф и антрополог, классик структурализма).