Бакст Леон
13-12-2024 06:35
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Это цитата сообщения Слава44 Оригинальное сообщение
ХУДОЖНИК ЛЕОН БАКСТ: ФИЛОСОФИЯ ЭЛЕГАНТНОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Когда рождается талант?
С первым вздохом, с первым криком пришедшего в новый мир будущего гения? Нет, он упорно прорастает сквозь утоптанную обывателями «почву» привычки, неверия и отрицания. Стойко переживает «заморозки» провалов и тянется к живительному солнцу всемирного признания. Но «бутоны» будущих творений проклевываются, – уж простите за банальность, – в детстве.
Биографию Льва (Леона) Самойловича Бакста столько раз обсуждали, переписывали и пересказывали, что «затерли до дыр» аки старый семейный альбом, в котором трудно найти новую фотографию. Но так ли значимо, где именно и когда он родился, из-за чего развелись его родители и почему он женился на своей супруге дважды. Впрочем, последнее действительно любопытно и достойно внимания. Но сначала – о том, почему он стал… таким.
Бакст Леон,1866 Гродно – 1924 Париж, «Автопортрет», 1893 г.
Картон, масло, 34 х 21 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
«Рыжеусый, румяный, умеренный, умница»
Точнее поэта Андрея Белого о Баксте сказал только… сам Бакст – в своих немногочисленных автопортретах. Небольшого роста, сухощавый, рыжеватые волосы, «прилизанные» набок, и «горделивые» усы. В неизменном пенсне на золотом «поводке» цепочки, которое постоянно пыталось «скатиться» с носа. Наивный и невыносимый, мнительный и простой, грустно-шутливый и тревожно-улыбчивый.
Бакст Леон, «Воображаемый портрет Уриэля да Кошты», 1893 г. Портрет отца библейской критики
и предшественника свободы слова был одной из самых ранних картин Леона Бакста
Строгое семейное воспитание, особенности характера или проснувшийся в детстве творческий дар сделали его таким? Он был иронично-застенчив, общаясь со «звездами» искусства и «акулами» финансов. И превращался в несносного деспота, создавая портреты и сценографию. Ему рукоплескал Париж, мир сходил с ума от его креатива. А он шел по жизни, будто не слыша фанфар, погруженный в свои мысли.
Невский проспект, дом 4
Его работы – гордость музеев и желанные «гости» аукционов. Картины, эскизы, даже разрисованные вручную гравюры – все уходит «влет». Первым поклонником Бакста стал дедушка. В его роскошной квартире в самом «сердце» Петербурга рисунки внука перекликались с шедеврами классической живописи, развешанными на стенах, и становились частью коллекции предметов искусства. Здесь они обретали значимость и получали первые одобрительные рецензии.
Бакст Леон, «Эскиз декорации к балету «Послеполуденный отдых фавна», 1911
Бакст Леон, «Декорации к балету «Ориенталь», 1908, акварель, карандаш, гуашь, 73,2 x 43 см, «Русские сезоны»,
«Ар-Рус» 1900-1930, Генуя, Галерея Чезаре
Художник родился в Беларуси, жил в Париже, вдохновлялся Грецией и путешествовал по Америке. Но Петербург считал своей «колыбелью», в которую стремился вернуться всю жизнь. Здесь дедушка учил его мыслить шире, охватывая взглядом искусную панораму Дворцовой площади, впитывать прекрасное, восхищаясь изяществом Зимнего дворца, и стремиться ввысь, как взлетающий в небо шпиль Адмиралтейства.
«Раб искусства»
Академия художеств стала «щербатой ступенькой» на лестнице, ведущей к вершине успеха. Об нее Бакст споткнулся, не получив медаль, – из-за новаторского видения библейского сюжета. Легкие питерские пейзажи не «утяжеляли» кошелек, иллюстрации для журналов и книг не давали вдохновения. И он подался в «рабство» к барону Д. Бенкендорфу. «Довел до ума» его любительские полотна и получил награды – хороший гонорар и должность учителя рисования у детей Великого князя Владимира Александровича.
Бакст Леон, «Ливень», 1906, бумага, гуашь, тушь, 15,9 х 13,3 см.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Ужин», 1902, холст, масло, 150 х 100 см.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Обнаженная (Female nude)». 1914 г. Дерево, масло. 36 x 72 см. Частное собрание
Бакст Леон, «Графиня М.А. Келлер».
1902, холст, масло, 230 х 90 см.
Зарайский кремль, Московская обл.
Бакст «делал бизнес» с книжной графикой, «крутил роман» со сценическим дизайном. А живопись скромно топталась в прихожей, напоминая о себе пейзажами оливковых рощ и развалин Акрополя, которые художник использовал как наброски декораций. Но иногда ее приглашали в «альковы» мастерской, и тогда рождались шедевры, – элегантно-фривольный «Ливень», скандально-эротичная «Дама с апельсинами», лаконично-сферический «Элизиум» и «Древний ужас» – загадочный как Сфинкс, полный безумного отчаяния на фоне застывшего величия.
Бакст Леон, «Элизиум», 1906, холст, бумага,161 x 143 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Бакст Леон, «Древний ужас», 1908, холст, масло, 250 х 270 см. Государственный Русский музей,
Санкт-Петербург
Бакст Леон, «Стада Дафниса отделяют от стад Хлои». Эскиз панно. 1910-1911 гг. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Причем тут Жуковский?
Бакст писал портреты легко, но превращал жизнь своих моделей в настоящий ад. Он требовал от них «оживления до экстаза» и «обнаженного нерва» чувств. Ломал привычные черты лица, перекраивал холсты и удлинял конечности. Впивался, точно хищный тигр, в секундное выражение глаз. И показывал невидимое, но ощущаемое, – теплую нежность во взгляде «надменного виконта» С. Дягилева, андрогинный магнетизм З. Гиппиус, «философическую» простоту В. Розанова и «парящую» воздушность А. Павловой.
Бакст Леон, «Сергей Дягилев и его няня», 1905, холст, масло.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Портрет Зинаиды Гиппиус», 1905, бумага, черный карандаш, мел, сангина.
54 x 44 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Портрет В.В. Розанова», 1901, бумага на картоне, пастель, гуашь.
106,5 × 70,9 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Бакст Леон, «Портрет балерины Анны Павловны Павловой», 1908,
бумага, итальянский карандаш, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва.
Бакст Леон, «Портрет Иды Рубинштейн». 1921 г. Бумага, акварель, гуашь.
Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Поэту В. А. Жуковскому повезло, – его потрет для школьного конкурса Бакст написал по гравюре. А вот миллионеров Ротшильдов он «погонял» на славу, заставляя часами позировать «поштучно» и вместе с друзьями-родственниками. Их портреты, «погруженные» в сказочные декорации «Спящей красавицы», стали фамильным сокровищем, спрятанным от широкой публики почти на столетие.
Бакст Леон, Панно I, «Проклятие Злой феи», 1922, холст, масло, 212,6 х 84,4 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно II, «Обещание Доброй феи», 1922, холст, масло, 212,6 х 142 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно III, «Принцесса у веретена», 1922, холст, масло, 213 х 143 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно IV. Король молит Добрую фею об избавлении. 1922, холст, масло.
213х143 см, Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно V, «Спящее царство», 1922, холст, масло, 212 х 171 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно VI «Прекрасный принц на охоте», 1922, холст, масло, 212 х 142 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно VII. Прекрасный принц пробуждает принцессу поцелуем. 1922.
212,2 х 84 см, Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Семейные узы
Они связывали его всю жизнь, иногда – по рукам и ногам. Он стал кормильцем для трех сестер и брата, наполняя маленькую квартирку, где они ютились, душевно – теплом и светом, банально – едой и дровами. Он помогал им всю жизнь, они – поддерживали в трудную минуту, спасали от депрессии и лечили устало-опустошенную душу. Их семьи разрастались, потребности росли. Семейные связи превращались в «кандалы», и художник трудился как каторжник. Но если бы не этот стимул, получил бы мир Великого Бакста?
Бакст Леон, «Портрет Л.П. Гриценко-Бакст», 1902-1903, холст, темпера, 43,8 x 36 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Большая любовь к Любови Гриценко (Третьяковой) «взорвала» его сердце и превратила в лирика. Он строчил любовные письма и дарил ей портреты. Они поженились в 1904-м и расстались через два года, не сойдясь во взглядах на семейный бюджет. Бакст тосковал и рисовал унылый автопортрет-аллегорию «Ваза». Они сошлись в 1907-м, родили сына и развелись – уже навсегда. Но в тревожно-революционном 1917-м он пожертвовал многим и вывез бывшую семью за границу.
За рамками картины
Дягилев пробудил в Баксте воспитанную дедушкой, но лениво дремавшую любовь к театру. Сцена подарила художнику размах и объем, не ограниченный размерами холста или книжной страницы. Позволила во всю мощь взмахнуть крыльями фантазии и превратить театр в волшебство. Он соединил сюжет, костюмы и декорации в единое полотно. Вплетал в него «нити» барочной экстравагантности, окрашивал в «оттенки» романтических грез, рисовал полутонами античное видение и щедро расплескивал на нем позолоту Востока.
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету «Жар-птица», 1910
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету Н. Н. Черепнина «Нарцисс», 1911
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету Нижинского «Послеполуденный отдых фавна», 1912
Знакомые до зевоты спектакли превращались в завораживающее шоу, будоражили воображение дерзкими нарядами актеров и ослепляли богатством декора. Бакст рисовал декорации и эскизы костюмов к 77 спектаклям – поставленным и лишь задуманным. Но именно Дягилевские «Русские сезоны» дали ему пространство, где развернулся его талант «сочинителя волшебных сказок», и всемирную славу.
Эмансипация цвета
Любовь к элегантным нарядам Баксту привил дедушка – модный портной и франт. На шелковые галстуки и фраки Леон спускал все гонорары, займы и последние гроши. Но воспитанное с детства чувство стиля позволило ему создать «архитектуру костюма», сочинить «симфонию цвета», подчинить своей творческой воле светских красавиц и известных кутюрье. И стать «звездой» модельного бизнеса.
Бакст Леон, «Эскиз костюма для Л.П. Гриценко-Бакст», 1903, бумага, гуашь,
графитный карандаш, 27,2 x 18 см, Государственная Третьяковская галерея,
Москва
Он сделал мир «задирой» – эпатажным, ярким и – вызывающим на поединок традиции «тусклой старины». Он «даровал» одежде свободу – от предрассудков, догм и скуки. Сочинял смелые рисунки тканей, придумывал шляпки, обувь и аксессуары. Сводил с ума восточной экзотикой и околдовывал стилем «a-la russe». Читал лекции о моде, писал статьи об эстетической гармонии – и заложил основу того, что сейчас называют дизайном.
Бакст Леон, «Саломея. Эскиз костюма для Иды Рубинштейн», 1908 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Фантазия на тему современного костюма. Dionе», 1912 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Фантазия на тему современного костюма», 1910 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Четвертое измерение
Бакст мыслил трехмерно, предсказывая будущую «жизнь» своего костюма на невесомо-легкой балерине или лениво-грациозной «светской львице». Он «изменил» живописи и ушел к графике, влюбился в дизайн и раздвинул до безграничности театральную сцену. Писал романы, статьи и либретто, сочинял сценарии и собирался в Голливуд. И подарил потомкам мемуары – ненаписанные картины своей жизни.
Леон Бакст, «Портрет Александра Бенуа», 1898, акварель, пастель, бумага на картоне.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Леон Бакст, «Портрет художника Константина Андреевича Сомова». 1906 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст «изменил» семейной фамилии, взяв творческий псевдоним «Леон Бакст», но остался неразрывно-целым со своими родными. Никогда не замыкался в тесном мирке привычного и сохранял любовь к прекрасному – нежную, трепетную и вдохновляющую. Получил всемирную славу, низкий поклон от гордого Парижа и долгожданное признание России. И ушел на пике славы – в невидимый мир, в четвертое измерение.
Бакст Леон, «Карнавал в Париже в честь русского флота», 1900, холст, масло, 205 x 305 см.
Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург.
Когда умирает талант?
С последним вздохом покидающего этот мир навсегда? Нет, он продолжает жить, пока помнят того, кто творил – самозабвенно, не ради славы, но ради красоты.
Леон Бакст подарил ликование красок на холстах и на сцене. Закружил мир искусства и моды в вихре своих волшебных линий. Создал философию элегантной повседневности. И остался художником.
Игорь Стравинский, Сергей Дягилев, Леон Бакст и Коко Шанель. Швейцария, 1915 г
Могила Льва Бакста на кладбище Батиньоль в Париже.
ИСТОЧНИКИ
1. Лев Бакст. И.Н. Пружан. Лев Самойлович Бакст (1866-1924). Монография. Ленинград, Издательство «Искусство», 1975 г. – 232 с., ил. 2. Н. Борисовская. Лев Бакст. Малая монография. Москва, Издательство «Искусство», 1978 г. – 120 с.,ил.
3. Ирина Пружан. Лев Бакст. Театр. Балет. Сценография. Костюмы. Живопись. Графика. Альбом (на франц. языке). Ленинград, Издательство «Аврора», 1986 г. - 248 с.,ил. 4. Лев Бакст. Театрально-декорационное искусство. Альбом. Автор текста и состав. С.В. Голынец. Москва, Издательство «Изобразительное искусство», 1991 г. – 240 с., ил.
https://dzen.ru/a/ZwQJomEot3-z2BJs
Это цитата сообщения Слава44 Оригинальное сообщение
ХУДОЖНИК ЛЕОН БАКСТ: ФИЛОСОФИЯ ЭЛЕГАНТНОЙ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Когда рождается талант?
С первым вздохом, с первым криком пришедшего в новый мир будущего гения? Нет, он упорно прорастает сквозь утоптанную обывателями «почву» привычки, неверия и отрицания. Стойко переживает «заморозки» провалов и тянется к живительному солнцу всемирного признания. Но «бутоны» будущих творений проклевываются, – уж простите за банальность, – в детстве.
Биографию Льва (Леона) Самойловича Бакста столько раз обсуждали, переписывали и пересказывали, что «затерли до дыр» аки старый семейный альбом, в котором трудно найти новую фотографию. Но так ли значимо, где именно и когда он родился, из-за чего развелись его родители и почему он женился на своей супруге дважды. Впрочем, последнее действительно любопытно и достойно внимания. Но сначала – о том, почему он стал… таким.
Бакст Леон,1866 Гродно – 1924 Париж, «Автопортрет», 1893 г.
Картон, масло, 34 х 21 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
«Рыжеусый, румяный, умеренный, умница»
Точнее поэта Андрея Белого о Баксте сказал только… сам Бакст – в своих немногочисленных автопортретах. Небольшого роста, сухощавый, рыжеватые волосы, «прилизанные» набок, и «горделивые» усы. В неизменном пенсне на золотом «поводке» цепочки, которое постоянно пыталось «скатиться» с носа. Наивный и невыносимый, мнительный и простой, грустно-шутливый и тревожно-улыбчивый.
Бакст Леон, «Воображаемый портрет Уриэля да Кошты», 1893 г. Портрет отца библейской критики
и предшественника свободы слова был одной из самых ранних картин Леона Бакста
Строгое семейное воспитание, особенности характера или проснувшийся в детстве творческий дар сделали его таким? Он был иронично-застенчив, общаясь со «звездами» искусства и «акулами» финансов. И превращался в несносного деспота, создавая портреты и сценографию. Ему рукоплескал Париж, мир сходил с ума от его креатива. А он шел по жизни, будто не слыша фанфар, погруженный в свои мысли.
Невский проспект, дом 4
Его работы – гордость музеев и желанные «гости» аукционов. Картины, эскизы, даже разрисованные вручную гравюры – все уходит «влет». Первым поклонником Бакста стал дедушка. В его роскошной квартире в самом «сердце» Петербурга рисунки внука перекликались с шедеврами классической живописи, развешанными на стенах, и становились частью коллекции предметов искусства. Здесь они обретали значимость и получали первые одобрительные рецензии.
Бакст Леон, «Эскиз декорации к балету «Послеполуденный отдых фавна», 1911
Бакст Леон, «Декорации к балету «Ориенталь», 1908, акварель, карандаш, гуашь, 73,2 x 43 см, «Русские сезоны»,
«Ар-Рус» 1900-1930, Генуя, Галерея Чезаре
Художник родился в Беларуси, жил в Париже, вдохновлялся Грецией и путешествовал по Америке. Но Петербург считал своей «колыбелью», в которую стремился вернуться всю жизнь. Здесь дедушка учил его мыслить шире, охватывая взглядом искусную панораму Дворцовой площади, впитывать прекрасное, восхищаясь изяществом Зимнего дворца, и стремиться ввысь, как взлетающий в небо шпиль Адмиралтейства.
«Раб искусства»
Академия художеств стала «щербатой ступенькой» на лестнице, ведущей к вершине успеха. Об нее Бакст споткнулся, не получив медаль, – из-за новаторского видения библейского сюжета. Легкие питерские пейзажи не «утяжеляли» кошелек, иллюстрации для журналов и книг не давали вдохновения. И он подался в «рабство» к барону Д. Бенкендорфу. «Довел до ума» его любительские полотна и получил награды – хороший гонорар и должность учителя рисования у детей Великого князя Владимира Александровича.
Бакст Леон, «Ливень», 1906, бумага, гуашь, тушь, 15,9 х 13,3 см.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Ужин», 1902, холст, масло, 150 х 100 см.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Обнаженная (Female nude)». 1914 г. Дерево, масло. 36 x 72 см. Частное собрание
Бакст Леон, «Графиня М.А. Келлер».
1902, холст, масло, 230 х 90 см.
Зарайский кремль, Московская обл.
Бакст «делал бизнес» с книжной графикой, «крутил роман» со сценическим дизайном. А живопись скромно топталась в прихожей, напоминая о себе пейзажами оливковых рощ и развалин Акрополя, которые художник использовал как наброски декораций. Но иногда ее приглашали в «альковы» мастерской, и тогда рождались шедевры, – элегантно-фривольный «Ливень», скандально-эротичная «Дама с апельсинами», лаконично-сферический «Элизиум» и «Древний ужас» – загадочный как Сфинкс, полный безумного отчаяния на фоне застывшего величия.
Бакст Леон, «Элизиум», 1906, холст, бумага,161 x 143 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Бакст Леон, «Древний ужас», 1908, холст, масло, 250 х 270 см. Государственный Русский музей,
Санкт-Петербург
Бакст Леон, «Стада Дафниса отделяют от стад Хлои». Эскиз панно. 1910-1911 гг. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Причем тут Жуковский?
Бакст писал портреты легко, но превращал жизнь своих моделей в настоящий ад. Он требовал от них «оживления до экстаза» и «обнаженного нерва» чувств. Ломал привычные черты лица, перекраивал холсты и удлинял конечности. Впивался, точно хищный тигр, в секундное выражение глаз. И показывал невидимое, но ощущаемое, – теплую нежность во взгляде «надменного виконта» С. Дягилева, андрогинный магнетизм З. Гиппиус, «философическую» простоту В. Розанова и «парящую» воздушность А. Павловой.
Бакст Леон, «Сергей Дягилев и его няня», 1905, холст, масло.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Бакст Леон, «Портрет Зинаиды Гиппиус», 1905, бумага, черный карандаш, мел, сангина.
54 x 44 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Портрет В.В. Розанова», 1901, бумага на картоне, пастель, гуашь.
106,5 × 70,9 см, Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Бакст Леон, «Портрет балерины Анны Павловны Павловой», 1908,
бумага, итальянский карандаш, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва.
Бакст Леон, «Портрет Иды Рубинштейн». 1921 г. Бумага, акварель, гуашь.
Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Поэту В. А. Жуковскому повезло, – его потрет для школьного конкурса Бакст написал по гравюре. А вот миллионеров Ротшильдов он «погонял» на славу, заставляя часами позировать «поштучно» и вместе с друзьями-родственниками. Их портреты, «погруженные» в сказочные декорации «Спящей красавицы», стали фамильным сокровищем, спрятанным от широкой публики почти на столетие.
Бакст Леон, Панно I, «Проклятие Злой феи», 1922, холст, масло, 212,6 х 84,4 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно II, «Обещание Доброй феи», 1922, холст, масло, 212,6 х 142 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно III, «Принцесса у веретена», 1922, холст, масло, 213 х 143 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно IV. Король молит Добрую фею об избавлении. 1922, холст, масло.
213х143 см, Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно V, «Спящее царство», 1922, холст, масло, 212 х 171 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно VI «Прекрасный принц на охоте», 1922, холст, масло, 212 х 142 см.
Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Бакст Леон, Панно VII. Прекрасный принц пробуждает принцессу поцелуем. 1922.
212,2 х 84 см, Уодесдон — родовое поместье Ротшильдов в графстве Бэкингемшир
Семейные узы
Они связывали его всю жизнь, иногда – по рукам и ногам. Он стал кормильцем для трех сестер и брата, наполняя маленькую квартирку, где они ютились, душевно – теплом и светом, банально – едой и дровами. Он помогал им всю жизнь, они – поддерживали в трудную минуту, спасали от депрессии и лечили устало-опустошенную душу. Их семьи разрастались, потребности росли. Семейные связи превращались в «кандалы», и художник трудился как каторжник. Но если бы не этот стимул, получил бы мир Великого Бакста?
Бакст Леон, «Портрет Л.П. Гриценко-Бакст», 1902-1903, холст, темпера, 43,8 x 36 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Большая любовь к Любови Гриценко (Третьяковой) «взорвала» его сердце и превратила в лирика. Он строчил любовные письма и дарил ей портреты. Они поженились в 1904-м и расстались через два года, не сойдясь во взглядах на семейный бюджет. Бакст тосковал и рисовал унылый автопортрет-аллегорию «Ваза». Они сошлись в 1907-м, родили сына и развелись – уже навсегда. Но в тревожно-революционном 1917-м он пожертвовал многим и вывез бывшую семью за границу.
За рамками картины
Дягилев пробудил в Баксте воспитанную дедушкой, но лениво дремавшую любовь к театру. Сцена подарила художнику размах и объем, не ограниченный размерами холста или книжной страницы. Позволила во всю мощь взмахнуть крыльями фантазии и превратить театр в волшебство. Он соединил сюжет, костюмы и декорации в единое полотно. Вплетал в него «нити» барочной экстравагантности, окрашивал в «оттенки» романтических грез, рисовал полутонами античное видение и щедро расплескивал на нем позолоту Востока.
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету «Жар-птица», 1910
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету Н. Н. Черепнина «Нарцисс», 1911
Бакст Леон, «Эскиз костюма к балету Нижинского «Послеполуденный отдых фавна», 1912
Знакомые до зевоты спектакли превращались в завораживающее шоу, будоражили воображение дерзкими нарядами актеров и ослепляли богатством декора. Бакст рисовал декорации и эскизы костюмов к 77 спектаклям – поставленным и лишь задуманным. Но именно Дягилевские «Русские сезоны» дали ему пространство, где развернулся его талант «сочинителя волшебных сказок», и всемирную славу.
Эмансипация цвета
Любовь к элегантным нарядам Баксту привил дедушка – модный портной и франт. На шелковые галстуки и фраки Леон спускал все гонорары, займы и последние гроши. Но воспитанное с детства чувство стиля позволило ему создать «архитектуру костюма», сочинить «симфонию цвета», подчинить своей творческой воле светских красавиц и известных кутюрье. И стать «звездой» модельного бизнеса.
Бакст Леон, «Эскиз костюма для Л.П. Гриценко-Бакст», 1903, бумага, гуашь,
графитный карандаш, 27,2 x 18 см, Государственная Третьяковская галерея,
Москва
Он сделал мир «задирой» – эпатажным, ярким и – вызывающим на поединок традиции «тусклой старины». Он «даровал» одежде свободу – от предрассудков, догм и скуки. Сочинял смелые рисунки тканей, придумывал шляпки, обувь и аксессуары. Сводил с ума восточной экзотикой и околдовывал стилем «a-la russe». Читал лекции о моде, писал статьи об эстетической гармонии – и заложил основу того, что сейчас называют дизайном.
Бакст Леон, «Саломея. Эскиз костюма для Иды Рубинштейн», 1908 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Фантазия на тему современного костюма. Dionе», 1912 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст Леон, «Фантазия на тему современного костюма», 1910 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Четвертое измерение
Бакст мыслил трехмерно, предсказывая будущую «жизнь» своего костюма на невесомо-легкой балерине или лениво-грациозной «светской львице». Он «изменил» живописи и ушел к графике, влюбился в дизайн и раздвинул до безграничности театральную сцену. Писал романы, статьи и либретто, сочинял сценарии и собирался в Голливуд. И подарил потомкам мемуары – ненаписанные картины своей жизни.
Леон Бакст, «Портрет Александра Бенуа», 1898, акварель, пастель, бумага на картоне.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Леон Бакст, «Портрет художника Константина Андреевича Сомова». 1906 г.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Бакст «изменил» семейной фамилии, взяв творческий псевдоним «Леон Бакст», но остался неразрывно-целым со своими родными. Никогда не замыкался в тесном мирке привычного и сохранял любовь к прекрасному – нежную, трепетную и вдохновляющую. Получил всемирную славу, низкий поклон от гордого Парижа и долгожданное признание России. И ушел на пике славы – в невидимый мир, в четвертое измерение.
Бакст Леон, «Карнавал в Париже в честь русского флота», 1900, холст, масло, 205 x 305 см.
Центральный военно-морской музей, Санкт-Петербург.
Когда умирает талант?
С последним вздохом покидающего этот мир навсегда? Нет, он продолжает жить, пока помнят того, кто творил – самозабвенно, не ради славы, но ради красоты.
Леон Бакст подарил ликование красок на холстах и на сцене. Закружил мир искусства и моды в вихре своих волшебных линий. Создал философию элегантной повседневности. И остался художником.
Игорь Стравинский, Сергей Дягилев, Леон Бакст и Коко Шанель. Швейцария, 1915 г
Могила Льва Бакста на кладбище Батиньоль в Париже.
ИСТОЧНИКИ
 |  |
 |  |
https://dzen.ru/a/ZwQJomEot3-z2BJs
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Бакст Леон | Томаовсянка - Дневник Тамары_Караченцевой |
Лента друзей Томаовсянка
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»