Деревня. Я во дворе у моей прабабушки Кати. Медленно иду по двору в сторону огорода… Тревога… Какой-то гул…

 Еще несколько шагов вперед… Задний двор плавно переходящий в тропу вдоль вскопанного огорода.  Я не выхожу на эту тропу – это выше моих сил. Я парализована неожиданно открывшейся картиной.

Весь огромный огород справа от тропинки – зияющий провал глубиной метров  тридцать.

«Землетрясение!» - первое, что приходит мне в голову. Вижу, как движется и вибрирует земля внизу провала. И понимаю, что это еще не конец. Обвал неминуемо приближается к тропинке, осыпаясь все новыми и новыми пластами. Очень динамичное и захватывающее зрелище… Стою и смотрю, как завороженная.

 И вдруг замечаю, что по тропинке идет моя прабабушка (царство ей небесное).  В своем вечном домашнем халате, ветхом, но аккуратном. Голова повязана косынкой. Спереди - фартук. На ногах калоши.  В руках - по ведру полному земли.

Она идет по тропе, как будто не замечая, что творится рядом с ней… Но она знает, что происходит! Потому что останавливается посреди тропы,  подходит к самому краю, потом еще чуть-чуть вперед… Так, что половина стопы свисает над провалом…. Как будто хочет дотянуться, как можно дальше. Пытается высыпать в провал землю из ведер, причем сразу из обоих, что само по себе неудобно. Но это её не останавливает. Она протягивает руки вперед и, держа ведра на вытянутых руках впереди себя, каким-то чудом удерживая равновесие, опрокидывает их, и земля сыпется вниз. Капля в море…

Она осторожно отходит от края и идет обратно за следующей порцией. Идет не быстро и не медленно, очень размеренно. Как  будто некуда спешить. Ей неведомо отчаяние. Смотрю и понимаю, что она не остановится. Она не может остановиться. Словно её жизнь зависит от того, что она делает. Впрочем, наверное, не только жизнь  и не только её.

У самого края тропинки откалывается следующий пласт и сползает вниз…

Понимаю, что каждый «подход» это смертельный риск. Чувствую, как от ужаса перехватывает дух. Знаю, что должна это прекратить.  Остановить её, забрать оттуда. Она слишком дорога мне (еще бы! ведь, это лучшая часть меня!).  Оборачиваюсь и вижу, что рядом стоит моя тетушка, папина сестра. Руки скрещены на груди. Обычное, удивленно-пренебрежительное выражение лица. Явно, давно в курсе происходящего, но предпринимать что-либо не намерена.

 Я говорю: «Это очень опасно! Нужно срочно забрать её оттуда». - «Кто же её оттуда заберет?!» - «Как кто?! Мы. Больше некому…»

Больше некому… Только мы… Только я.

Это все, что я помню. Остальное – только мысли и догадки. Да еще странные ощущения от невероятной реальности приснившегося.  

Порадовало, что масштабы армагеддона  были ограничены пространством нашего огорода. Рядом на соседних участках всё было тихо и гладко.

Один мой близкий друг говорил, что во сне всё – это я. И события, и люди, и предметы, и ощущения. Всё-всё… У моего подсознания нет другого материала, кроме меня самой. И оно строит из того, что есть.

Значит, всё, что происходило – это я?!

Катастрофа… провал… продолжающееся разрушение… неотвратимость…   это я. То, как «видит» мою жизнь моё подсознание.  Локальность – это моё собственное ограничение проблемы. Она – только моя.

Прабабушка, безукоризненный в моих глазах человек, которого мне очень не хватает… Тот, кем движет его предназначение, кого не волнует результат, кому не мешает логика… это тоже я? – Это приятно.

Тетушка.  Ленивое, трусливое  и безразличное существо, предпочитающее смотреть издалека,… тоже я? – Это гораздо менее приятно. )

И тот, кто все это наблюдал, переживал и искал выход из ситуации, -  тоже я.

Особо заинтересовало, что из всех «вариантов меня» моё подсознание не поместило точку обозрения ни в мою прабабушку, ни в тетушку. Хотя в его распоряжении были все. Первая -  для меня непостижимое совершенство,  до которого я сама себе не позволяю дотянуться. Образец безупречности настоящего воина. Вторая – тот, кого принимаю, как данность (родственников не выбирают), мирюсь с её (моими) недостатками, но очень хочу видеть её отдельно от себя.

Тот, кого «я» выбрала во сне в качестве главного наблюдателя, первого лица, - внимательный и осторожный человек. Эмоциональный и чувствующий ответственность, желающий помочь. При необходимости спасти. Любой ценой. Это так мило… Почему же меня это не радует?!

Я знаю, почему.

Потому, что я завидую тому, кто носит ведра с землей по краю пропасти. Тому, кто не знает объяснений и причин. Тому, кто просто знает. Знает, что этот переменчивый мир – его творение. И разрушится он только тогда, когда в душу змеей заползет сомнение… Когда цена своей жизни превысит цену этого нерукотворного мира.  Тогда не останется ничего.

Ни жизни, ни смерти.

Пустота…

Поэтому она идет за следующими ведрами. Чтобы принести еще кусочек разваливающегося мира. Это и есть та роскошь, которую она может себе позволить.

 Та, которую не позволяю себе я.