[600x450]


Разговаривала сегодня с одной малознакомой Кошкой…
Так… Случайный разговор.
О чём?
А о чём могут говорить две женщины, встретившиеся утром на лестничной площадке?
Обо всем и ни о чем. О жизни. О любви. О мужчинах…
Спускалась по ступенькам и вдруг остановилась возле её временного пристанища. Сама не знаю почему. Просто захотелось поговорить. Вопросов, наверное, поднакопилось…
А она как раз никуда не спешила. Лежала себе тихонько в коробке из-под какой-то бытовой техники. Огромный рыжий живот со всем, что к нему прилагается – лапки, хвостик и полуперсидская томная мордашка.
Присела возле неё на корточки и уже протянула руку, чтоб погладить, а она подняла голову, повернулась и посмотрела мне в глаза долгим, спокойным взглядом, как на равную. И я не смогла. Рука так и осталась в воздухе над её головой. Мы смотрели на неё обе, как будто удивляясь: «Откуда она здесь?»
А потом я сказала: «Привет, Кошка! Как ты тут?» Я так и сказала: «Кошка». Потому, что не знала её имени – мы же с ней мало знакомы…
Она, не отворачиваясь, томно прикрыла свои чайного цвета глаза: «Потихоньку».
- Как ты здесь оказалась? Где ты жила раньше? Кто прогнал тебя, такую чудную, рыжую, гордую красавицу? А может ты ушла сама? Ну, конечно, сама. Странный вопрос…
- Мне здесь не плохо. Теплая коробка с мягкой подстилкой. Свежая еда в миске. Вода. Солнце сквозь окно греет мой славный животик. Я сплю и ем. И набираюсь сил. Сама видишь, они мне скоро пригодятся. Я буду мамой.
- Да, конечно, все это так. Но ведь ты не знаешь, что будет дальше? А если завтра никто не вынесет тебе утром еду и не поменяет воду? А если детишки расшалятся и выкинут твою коробку на улицу? А собаки? Те, которых держат в квартирах… Они же выбегают на лестничную площадку, как сумасшедшие. С горящими глазами и громким лаем. А тут ты. Такая беспомощная… А вдруг…
Неожиданно она встала, медленно и с явным удовольствием выгнула вверх спину дугой, потянулась, зевнула. Смешно потопталась, выискивая самое удобное положение, и легла. На этот раз спиной ко мне, как будто давая понять, что мои вопросы неуместны.
Она лежала, и её пушистый живот тихонько вздымался над краем расползшейся коробки.
С улицы раздался знакомый душераздирающий звук. Во дворе два здоровенных кота выясняли отношения. Она только тихонько повела левым ухом в сторону окна.
- Как это мило… Небось, один из них - твой? «Сделал дело – гуляй смело»?
Она, не оборачиваясь, пробурчала что-то вроде: «Какой он «мой»? Так карта легла».
Я встала и, прежде чем начать спускаться по лестнице, спросила: «И тебе не страшно? И не грустно?».
Она даже не пошевелилась. Разговор был окончен. Это она так решила. Она делала все по-настоящему.
Я пошла вниз и, уже спустившись на один лестничный марш, услышала: « Я делаю то, что мне предназначено, и поэтому мне не грустно и не страшно. Мне хорошо и спокойно».
Не хотелось возвращаться и, встав на цыпочки, я посмотрела на коробку, желая убедиться, что это её слова. Она продолжала лежать. Только рыжий живот тихонько двигался вверх-вниз.
«Неужели это не она сказала? Неужели я?»
Вот и поговорили…