|
Сажусь на подоконник – птицей раненой, Роняя на пол перья из крыла… Мой друг, прочти мне что-нибудь из раннего – Из дней, где юность критиком была: Про летний дождь, про злую волю случая, Про дедушку и яблоневый сад – Прочти, прошу! А я, твой голос слушая, Всплакну – как много лет тому назад. Табачным дымом комната наполнится. Увязнув в нём, часы замедлят ход. А мне внезапно – комом в горле - вспомнится Две тысячи-мохнатый-с-чем-то год: Засохший сыр, «Кадарка» недопитая, Студенческое тесное жильё. В углу – слегка потёртая, разбитая – Стоит гитара (как же без неё?) Ложатся тени - длинные, лохматые – От тусклой жёлтой лампы на столе… Ты помнишь - в шутку звал «моя Ахматова»? (С тех пор минуло… Господи! - сто лет!) |
По струнам – в ритме ветра ураганного, А в перерывах – рядом, за стеной, Звучало дивным голосом Сургановой: «Мне нравится, что Вы больны не мной…» Снежинки грусти воском в сердце таяли, Хрустел, ломаясь, боли острый наст – И мы шутили горько: «Нет Цветаевой - А строчки словно писаны про нас»… …И пусть в тумане сгинул призрак прошлого, Танцует время: вечен вальс его. Как здорово, что ты остался – Гошею, А дружба – дружбой. Только и всего. Прости за слабость! Птица с болью справится, Как плащ, качнутся крылья за спиной… Мне нравится… мне так безумно нравится, Что Вы больны – по-прежнему – не мной!
Татьяна Шеина,
|
[650x483]